Расстались мы на Молотовском аэродроме - мне нужно было отправляться на Челябинский тракторный, где как раз сейчас будущий академик трудится над освоением производства танков Т-34. Лапушку же мою ожидал, как мне кажется, геофак универа.
Архип Михайлович оказался даже моложе Олега Антонова - очень интересное нынче время, время, когда известные в наше время корифеи науки и техники делают первые шаги по направлению к своим будущим достижениям. И знаете, что он мне ответил на предложение вернуться к реактивной тематике? Спросил, можно ли ему будет взять с собой помощников. Естественно, я спросил, сколько народу он намерен забрать.
- Сначала двоих, мы с ними вместе переехали из Харькова в Ленинград. Вместе создавали конструкторское бюро.
Разумеется, я кивнул, потому что самолёт у меня рассчитан на пять пассажиров.
Местный особист был предупрежден звонком "откуда следует", поэтому никаких препятствий никто не чинил. Пока шло оформление бумаг, пока мужики собирали вещи, я на аэродроме с инструментами в руках восстанавливал убранство пассажирского салона, нарушенное ради помещения туда мотоцикла. А потом мы полетели прямиком в Воронеж. Почему туда - так к Москалёву, конечно. Я же рассказывал, что этот конструктор перепробовал все возможные схемы самолётов, причем, каждый раз успешно. А новый двигатель придётся ставить на летательный аппарат нетрадиционного вида. Плюс - в Воронеже расположено и производство авиамоторов - то есть имеется металлообрабатывающее оборудование высокой точности, способное справляться с достаточно прочными сплавами.
Тут тоже всё обошлось без проволочек - и с жильём, и с рабочим помещением вопросы были решены энергично, благодаря распорядительности товарища Крутилина - всем "уже позвонили". А приятно чувствовать себя деталью хорошо смазанного механизма!
Потом мы вылетели в Ленинград, забрали с Кировского завода документацию, макеты, образцы и на три четверти уже сделанный двигатель РД-1. Забиранием, собственно, занимался я, потому что всё давно было тщательно упаковано и аккуратно сложено в укромном месте до лучших времён. Я просто мотался каждый день по одному и тому же маршруту, делая крюк к северу, чтобы обойти стороной зону военных действий. Доставив эти ценности, я присел тихонько в уголке, наблюдая за тем, как конструктора разбирают свои богатства.
- А это что за ерундень, - спросил, показывая на нечто толстопузенькое, с широким соплом, направленным, как и положено, назад.
- РТД-1, - ответил главный конструктор. - Это макетный образец, не вполне совершенный, но позволивший нам отработать некоторые технические решения.
- А чертежи на него есть? И спецификации?
- Да, вот, пожалуйста - мне передали стопу туго набитых папок, над которыми я и "зачах" в уголке, чтобы никому не мешать.
Оторвал меня от этого увлекательного занятия один из помощников:
- Чайку не желаете, товарищ представитель заказчика?
- Шурик я. Просто Шурик. Товарищ Сталин поручил мне обеспечить вам все необходимые условия для наилучшей работы. И да, чаёк очень кстати. Впрочем, когда в другой раз пожелаете, дайте мне знать - я тоже умею его заваривать.
***
Хлопот с этой командой было много. Во-первых, следовало обеспечить скорейшую постройку барака, а то время ведь военное, с частными квартирами в городе напряжённо из-за наплыва эвакуированных, строительством капитального жилья заниматься просто нет никакой возможности, а у всех семьи - надо забирать их к себе. К тому же сам коллектив начал понемногу разрастаться - приходилось вызывать то одного нужного специалиста, то другого.
Во-вторых, стенд для испытания реактивных двигателей не совсем то же самое, что для поршневых моторов. В-третьих, на заводе не оказалось всего оборудования, необходимого для изготовления турбин - нужно было договариваться с заводами в других городах. Кто этим всем занимался? То есть, вы меня поняли: "Чтобы служила мне золотая рыбка и была бы у меня на посылках"
Тем не менее, организационный период завершался, Архип Михайлович восстановил связи с НИИ и заводами, которыми успел обрасти за время работы в Ленинграде и Харькове, и у меня всё чаще случались периоды затишья, когда я без помех возился с отставленным в сторону РТД-1. Он, конечно, турбореактивный, но не такой, к каким мы привыкли. То есть компрессор в нём имеется, но гонит воздух не вдоль оси, а расталкивает его в стороны за счет центробежной силы. А уж оттуда по загнутым каналам он поступает к камере сгорания. И их, этих компрессоров, две штуки один за другим. Ещё одной особенностью этого агрегата была относительно невысокая температура в камере сгорания - всего-то градусов шестьсот пятьдесят. Отсюда и сравнительно небольшая тяга при изрядной прожорливости. То есть низкий коэффициент полезного действия. Тем не менее, машинка оказалась далеко не мёртворождённой, а вполне надёжно работающей на том самом стенде, о котором пришлось похлопотать.
Я ведь не без рук - сообразил, как её запустить. И погонял в своё удовольствие. Тягу в семьдесят килограммов этот образец выдавал, не особо напрягаясь. Пожалуй, хватит, чтобы поднять в воздух небольшой самолёт. Тем более что на какое-то время эту машинку можно было разогнать и посильнее. Словом, пока конструкторы занимались основным вариантом, я терпеливо возился со старьём.
Ребята иногда просили меня кое-что на нём проверить, отработать кое-какие режимы. И, естественно, отвечали на вопросы. Я ведь в термодинамике и в том, как ведут себя горячие газы, разбираюсь не очень хорошо.
Ковыряясь в стопе папок, где лежали не только чертежи, но и эскизы с набросками, обнаружил рисунок самолёта знакомой мне реданной схемы, той самой, которая была распространена в период, когда наши разработчики летательной техники были вынуждены пользоваться маломощными реактивными двигателями - это, когда сопло торчит назад из-под брюха самолёта буквально под его хвостом. Расспросив, выяснил - это был проект группы молодых инженеров из Харьковского авиационного института. Как раз под него и создавался этот самый РТД-1. По расчётам, проведённым еще в тридцать восьмом году, от машины ждали скорости больше восьмисот километров в час.
Как-то у меня не слипалась скромная тяга получившегося образца с такой высокой ожидаемой скоростью. То есть, судя по всему, с двигателем вышло не так, как ожидали, а заметно жиже. Да и немудрено - он ведь одноконтурный. К тому же компрессоры, которых, как и положено два, насажены на одну ось, приводимую в движение единственной крыльчаткой турбины. То есть - в моих руках оказалась явно первая проба. Хотя и хорошо продуманная проба, и весьма технологичная, к тому же не перенапрягающая применённые материалы, не требующая от них высокой жаропрочности.
