— Если я расскажу тебе, где раздобыл этот шрам, — сказал Фарр, — ты назовешь меня лгуном.
— Валяй, попытайся.
— Некоторые люди на мне помешались. Они подвели меня к дереву и втолкнули внутрь Я падал в корень две или три сотни футов. А по пути расцарапал голову.
Девушка смотрела на него искоса, губы ее растянулись в кривую улыбку.
— А на дне ты повстречал маленьких розовых человечков с зелеными фонариками. И большого белого пушистого кролика.
— Я же тебе говорил! — сказал Фарр.
Она наклонилась к его виску.
— Тебе идут длинные серые волосы.
— Я их надеюсь сохранить, — сказал Фарр, убирая голову.
— Успокойся, — она холодно смотрела на него. — Ты что, очень спешишь? Или я должна рассказать тебе историю своей жизни?
— Одну минуту, — сказал Фарр. Он встал и направился к бару. Он указал бармену.
— Блондинка за моим столом, видите ее?
Бармен взглянул.
— И что?
— Она часто здесь болтается?
— Впервые в жизни вижу.
— А разве она не работает у вас на должности?
— Брат, я же тебе сказал. Я вижу ее впервые в жизни.
Фарр вернулся к столу. Девушка молчала и барабанила пальцами по столу. Фарр пристально посмотрел на нее.
— Ну? — буркнула она.
— На кого ты работаешь?
— Я тебе сказала.
— Кто тебя ко мне подослал?
— Не говори ерунды. — Она попыталась подняться. Фарр схватил ее за запястья.
— Пусти! Я закричу!
— Очень надеюсь, — сказал Фарр. — Я бы хотел увидеть кого-нибудь из полиции. Сиди тихо, или я сам их позову.
Она медленно опустилась в кресло, затем подалась к нему, подняв лицо вверх и обвив ладони вокруг его шеи.
— Я так одинока! Честное слово. Я вчера приехала из Сиэттла, не знаю здесь ни души. Поэтому не будь со мной таким... мы могли бы так понравиться друг другу... Правда?
Фарр ухмыльнулся.
— Сначала поговорим, а потом будем нравиться.
Что-то ранило его, что-то сзади, на шее, где касались ее пальцы. Он моргнул и схватил ее за руки. Она вскочила, вырвалась, глаза ее светились радостью.
— А теперь, что ты теперь будешь делать?
Он рванулся к ней; она отпрянула, лицо ее стало озорным. Глаза Фарра наполнились слезами, в суставах появилась слабость. Он зашатался, столик опрокинулся. Бармен взревел и выскочил из-за стойки. Фарр сделал два неверных шага вслед девушке, которая спокойно направилась к выходу. Бармен загородил ей дорогу.
— Одну минуту!
В ушах крик. Фарр услышал, как девушка чопорно произнесла:
— Пропустите меня! Он пьян. Он оскорбил меня... каких только гадостей не наговорил.
Бармен смотрел свирепо и нерешительно.
— Что-то непонятное здесь происходит.
— Тем более — не впутывайте меня в эту историю!
Колени Фарра подогнулись; сухой комок заполнил горло, рот. Он чувствовал вокруг движение, чувствовал осторожные ладони на теле, и слышал очень громкий голос бармена: «В чем дело, Джек? Что случилось?» Разум Фарра был уже не здесь, а за оградой из переплетенных стеклянных ветвей. Голос рвался из горла:
— Вызовите Пенче... Вызовите К.Пенче...
— К.Пенче, — произнес кто-то тихо. — Парень спятил.
— К.Пенче... — бормотал Фарр. — Он заплатит... Позовите его, скажите ему — Фарр...
Эйли Фарр умирал. Он погрузился в красный и желтый хаос фигур, они толпились и качались вокруг. Когда движение прекратилось, когда фигуры вытянулись и улетели, когда алые и золотые цвета расплылись и погрузились во тьму, Эйли Фарр, видимо, скончался.
Он видел, как приходит смерть, — словно сумерки вслед закату жизни... Внезапно он почувствовал неуютность, разлад. Яркий взрыв зелени нарушил гармонию красного, розового и голубого...
Эйли Фарр вновь ожил.
Доктор выпрямился и отложил шприц.
— Еще бы чуть-чуть, — сказал он, — и все.
Конвульсии прекратились, Фарра милосердно лишили сознания.
— Кто этот.парень? — спросил патрульный.
Бармен скептически взглянул на Фарра.
— Он просил вызвать Пенче.
— Пенче? К.Пенче?
— Так он сказал.
— Ладно. Позовите его. В крайнем случае он на вас может только накричать, не больше.
Бармен отправился к экрану. Патрульный посмотрел на доктора, который все еще стоял на коленях перед Фарром.
— Что с ним стряслось?
Доктор пожал плечами.
— Трудно сказать, какая-то женская болезнь. В наши дни существует столько всякой дряни, которой можно напичкать человека...
— Ссадина у него на голове...
Доктор взглянул на череп Фарра.
— Нет. Это старая рана. Его укололи в шею, вот отметка.
Бармен вернулся.
— Пенче говорит, что он уже в пути.
Они посмотрели на Фарра с новым выражением.
Санитары положили по бокам его стальные шесты, просунули под телом металлические ленты и прикрепили их к шестам, подняли его и понесли. Бармен засеменил рядом.
— Ребята, куда вы его забираете? Я должен буду сказать Пенче.
— Он будет находиться в травматологической больнице на Лонг Бич.
Пенче прибыл через три минуты после отъезда скорой помощи. Он вошел, посмотрел направо, налево.
— Где он?
— Вы мистер Пенче? — уважительно спросил бармен.
— Конечно, это Пенче, — сказал патрульный.
— Вашего друга отправили в травматологическую больницу на Лонг Бич.
Пенче повернулся к одному из людей, стоявших позади.
— Разберись, что здесь случилось, — сказал он и покинул бар.
Санитары положили Фарра на стол и сняли с него одежду. С удивлением они рассматривали металлическую полосу, опоясывающую правое плечо.
— Это что такое?
— Что бы то ни было, надо снять.
Они сняли металлическую тесьму, омыли Фарра антисептическим газом, сделали ему несколько различных уколов и отправили его в палату на отдых.
Пенче вызвал главный офис.
— Когда мистер Фарр будет транспортабелен?
— Одну минуту, мистер Пенче.
Пенче ждал. Клерк наводил справки.
— Он уже вне опасности.
— Его можно перевозить?
— Он все еще без сознания, но доктор говорит, что с ним все будет в порядке.
— Будьте добры, пусть скорая помощь отвезет его ко мне домой.
— Очень хорошо, мистер Пенче. Принимаете ли вы на себя ответственность за здоровье мистера Фарра?
— Да, — сказал Пенче. — Оформите.
Дом Пенче на Сигнальном Холме был роскошным изделием типа 4 класса АА, эквивалентным среднему традиционному земному зданию стоимостью в тридцать тысяч долларов. Пенче продавал дома четырех разновидностей класса АА в количестве, которое мог себе позволить, по десять тысяч долларов за штуку — за ту же цену, что и дома классов А, Б и ББ. Для себя исзмийцы, разумеется, выращивали дома более тщательно. Это обычно бывали старые жилища с взаимосвязанными стручками, стенами, окрашенными флоуресцентной краской, сосудами, выделяющими нектар, масло и соляной раствор, воздухом, обогащенным кислородом и всевозможными добавками, фотофобными стручками, стручками с бассейнами, в которых циркулировала тщательно профильтрованная вода, стручками, в которых росли орехи, кристаллы сахара и сытные вафли. Исзмийцы не экспортировали ни таких, ни трехчетырехстручковых стандартных домов. Выращивать эти дома было не проще, но отдача от них была велика.
