Он было ухватился за эту мысль — что-то в ней почудилось логичное… верное… Но его размышлениям помешал Гвоздь, ввалившийся в небольшую пещерку и шумно расположившийся на полу.
— Холодрыга, — проговорил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Егор окинул его взглядом, и то, что увидел, наёмнику не понравилось. Весь какой-то дёрганый, с красными глазами, лихорадочный, Гвоздь производил впечатление человека, чувства и эмоции которого держатся на самом краю рассудка. Сколько осталось ждать взрыва?
— Какие планы, босс? — Видимо, долгое молчание разбередило в Гвозде желание пообщаться — так подумалось Егору.
— Будем ждать.
— А чего?
Егор помедлил с ответом.
— Ну?
— Не знаю.
— И долго?
— Тоже не знаю.
— Отличный план! Просто великолепный!
Егору это стало надоедать.
— Что тебе не нравится?
Гвоздь сжал губы в тонкую линию, зрачки его заполыхали огнём.
— А что мне должно нравиться? Ситуация препаршивая. И нам из неё не выбраться.
— Ну, ещё неизвестно…
— Да всё давно известно! Эти ублюдки спеленали нас и теперь развлекаются, как кошки с мышками. Ждут, пока мы перебьём друг друга. Или сдохнем от холода и голода.
Егор молчал.
— Чего не отвечаешь, босс? — Гвоздь сделал ударение на последнем слове, вложив в него всю язвительность, на которую был способен. — Да нечего тебе сказать. Тогда скажу я: конец нам. Конец.
— И что предлагаешь? — не выдержал Егор. — Покончить жизнь самоубийством?
— Да нет…
— Или помочь друг другу уйти с этого света? Как ты сделал с Бульдозером. — Не следовало вспоминать о недавней трагедии, но она не шла из головы Егора, к тому же он находился на взводе.
— Не надо о Бульдозере — то был несчастный случай!
— Ну конечно!
Почему, почему всё это происходит?! И почему они не могут справиться с выпавшими на их долю испытаниями? Умирают, сходят с ума, теряют терпение. В обычной ситуации, в какой-нибудь очередной заварушке, Егор смог бы сохранить спокойствие, но здесь… Всё против них.
И тут он всё понял.
— Стой…
— Нет, это уж ты постой. — Гвоздь подобрался к нему и с ненавистью уставился на командира. — Что ты имел в виду? Что я терпеть не мог несчастного Бульдозера и потому намеренно покончил с ним? А может, смерть Овода тоже на моей совести? Как считаешь? Скажи! Да ладно, молчи, я и так знаю, что у тебя на уме. Считаешь меня психом, но сам — сам! — потерял рассудок. Ты не прошёл испытания!
— Так ты всё понял? — удивился Егор.
— Я давно всё понял.
И, размахнувшись, Гвоздь врезал ему кулаком. В голове Егора что-то вспыхнуло, он опрокинулся на спину, а Гвоздь навалился на него и, сжав руки на шее, начал душить. Егор отбивался. Наконец ему удалось столкнуть обезумевшего воина, и теперь уже Егор постарался припечатать Гвоздя к полу. Этого ему не удалось, и они покатились по шершавому полу, прочь из пещерки. Гвоздь вторично придавил Егора к земле, отпускать бывшего друга и босса безумец не собирался. Егор напряг остатки сил, которых, учитывая пересечение пустыни и спуск по горе, оставалось совсем мало, отпихнул Гвоздя, встал и потянулся к пистолету — последнему аргументу. Если Гвоздь не понимает по-хорошему, надо пригрозить ему.
Егор не сразу понял, что случилось: вот Гвоздь находился тут, на маленьком уступе, — а вот друга уже нет. Но куда же он подевался? Командир отряда потерянно смотрел перед собой. Крупные снежинки застили взор. Гвоздя нигде не было. И только откуда-то снизу почудилось что-то вроде тонкого, тихого зова. Но не зов услышал Егор, а предсмертный крик товарища.
Наёмник подошёл к краю уступа, опустился на колени, посмотрел вниз. Пропасть велика. Выжить после такого падения невозможно.
Из глаз Егора катились слёзы. Хотелось закричать, бешено заорать. И прыгнуть вниз, чтобы искупить вину, чтобы воссоединиться с потерянными друзьями, — потерянными навсегда. Но случиться этому было не суждено.
Комната искрилась и переливалась. Золото слепило глаза, как недавно пустыня, и захолонило сердце, будто на нестерпимом морозе, из которого Егору удалось выбраться. Удалось? Или его извлекли? Точно неразумного щенка взяли за гриву и вынули из того озера, в которое сами бросили. Но не чтобы утопить, нет. Егор знал, зачем всё затеяли. Удивительно, что он забыл о причине, как только погрузился в омут неприятностей и бед. Определённо мир, где он находился, совсем не походил на Землю, и то, что творилось вокруг, заключало в себе нечто магическое. Иначе как объяснить, что разум Егора заволокли глупые рассуждения, а суть, раскрытая ими в самом начале, забылась легко и просто.
— Ты доказал, что достоин. Ты прошёл все три испытания. — Голос, его, Егоров голос, зазвучал из ниоткуда.
Наёмник огляделся и заприметил под потолком динамики. Где же он находится? Всё ещё на Экваторе? Наверняка в каком-то скрытом месте, где спрятан корабль, на поиски которого они отправились с ребятами. Он внутри этого самого корабля. Изменённого, переделанного, но того же самого. Корабля — хранилища артефакта. На планете — доме испытаний для несчастных героев вроде него. Первый ли он оказался здесь? Были ли и другие экспедиции? Да были, конечно, были. Все врут, и никто не открывает полной правды. Согласился бы он, если бы знал, что ему придётся столкнуться с испытанием, равным по сложности и опасности загадке Сфинкса?..
— Ты всё верно понял. Не зря из четырёх выжил именно ты.
— Зачем… зачем понадобилось убивать их?
— Их не убили. Они сами выбрали свою судьбу. Судьба — сложная и неоднозначная вещь. Даже глупость или случайность, приведшая к смерти, смерти не отменяет. А всё потому, что случайностей не бывает. Вот почему выжил ты, а они — нет. Ты прошёл испытание, они — провалили. Да и смерть всего лишь условность, скоро поймёшь. Но ты доказал, что достоин, и осталось наиболее сложное.
— Что?
— Сделать выбор.
— Но я ведь уже его сделал.
— Ты так думаешь?
Голос затих. Динамики под потолком молчали, и сколько Егор ни обращался к ним, задрав голову, никто не отвечал.
Внезапно центр помещения пришёл в движение. Платформа в форме параллелепипеда поднялась из пола. Там что-то лежало, что-то до боли знакомое.
Он подошёл ближе.
— Не может быть…
Егор протянул руку, но, прежде чем он взял предмет, голос двойника наёмника произнёс такие слова:
— Взяв артефакт, ты не сможешь с ним расстаться, пока не воспользуешься его силой. Ты не сможешь отдать эту вещь, если не затратишь скрытые внутри ресурсы. Отнюдь не бесконечные, но достаточные для того, чтобы изменить. И измениться.
