– Ты что, и к своим, как иностранец заявлялся?
– Верно.
– Запутано как.
– В этом все и дело. Так я и действовал – терялся с одним именем в одном месте и являлся с
другим именем в другом месте. Так делал и делаю.
– А не путаешься?
– Нет, привык.
– А ты когда-нибудь назовешь мне настоящее имя?
– Нет.
– По крайней мере, честно.
– На такую честность можешь рассчитывать. Давай вставай. Пора на дело выходить.
Наведаемся в больницу – кровь зараженную изымем. Три часа ночи – время наибольшей вялости
охраны. Пошли.
Войцех задумался, хмурясь и сопя.
– Ян, тяжело мне думать, что я должен всех этих людей убить. Не смогу я.
Я окинул тяжелеющим взглядом склянки со спиртом и обрезки корней.
– Так нужно – для дела.
– Ты, прямо, как пан Мсцишевский, рассуждаешь.
– Нет, не так. Я не такой.
– Только ты мыслишь и поступаешь, прямо, как он.
– Просто он… Он тоже “волк”, Войцех.
– А что вас – “волков” – от остальных отличает?
– Преданность стае и полное одиночество одновременно.
– А такое бывает?
– И не такое бывает. В этом вся суть “волков”, Войцех. Вставай. Время идет и исходит, а дел –
завались еще. На рассвете пойдешь токаря искать, который детали недостающие выточит. А после
– отправишься к людям, координаты которых от меня сейчас получишь. У них рожки к шмаузерам
купишь – только нам те, что со склада, нужны… на копаные не соглашайся. К вечеру достанем и
детали, и патроны… и автоматы доделаем. А ночью – проверять и пристреливать пойдем, в лес.
– Ян, а что, все я делать буду?
– Все, что надо при свете дня делать, – делать будешь ты. Я в таком виде днем людям на глаза
не явлюсь. В реальном мире я только ночью теперь живу, а днем – только в виртуальном. Кстати, у
меня в сети еще дел невпроворот, так что вставай и вперед!
Глава 14
Припрятал на чердаке здания доделанные и пристреленные автоматы и не настоявшиеся еще
яды. Нанес тонким слоем на лицо грим и надел ранее припасенный парик, прикрывая шрамы на
лице и шее темными волосами.
Меня здесь не знают и знать не должны, так что я в здании стараюсь людям на глаза не
показываться. Здесь я пользуясь исключительно черными входами и выходами. И сейчас – полез на
пожарную лестницу. Спустился вниз, встретился с Войцехом, ожидающим меня на улице. Вдвоем
отправились к больничному корпусу, обнесенному высоким заграждением.
149
Подняв голову, с ужасом посмотрел на бетонные блоки ограды. Вынул из-за голенища ключ,
стиснул зубы и стал ослаблять шурупы на коленном фиксаторе. Ключ сорвался и выпал из руки,
когда крепления скрипнули, отпуская сустав. Войцех подобрал ключ, подхватывая меня под руки.
– Что болит?
– А то. Ничего, пройдет скоро.
– Ян, ты что, со мной пойдешь? Полезешь?
– Сейчас пройдет – и полезу… только без тебя.
– Как это?
– Войцех, пойду я, а ты присматривать останешься. Не пролезешь ты, куда надо, просто. Я – в
окно, а на окнах – решетки. Ясно?
– Да ты что, Ян? Ты не сможешь.
Я с сомнением поднял глаза на забор и мотнул головой, прогоняя муть, нашедшую от резко
вступившей в сустав боли – разряды, как от тока.
– Смогу. Ты меня подсади только.
– А дальше что? Ты же обратно не сможешь.
– Смогу. Больно только будет.
– Давай я все же…
Я усмехнулся про себя – беспокоится за меня братишка. Просто, лично за меня еще никто
никогда не беспокоился – было дело, начальник тревожился, но не за меня, а за исполняемое мной
задание. Нравится мне, когда меня кто-то бережет, – приятно. Жаль только, что не Агнешке обо мне
думать в голову пришло.
– Жди здесь. Подставляй руки. Живо!
Через забор не перелетел птицей, а осторожно сполз по бетонному блоку, стараясь не шуметь и
не следить на не заасфальтированной земле. Пригнувшись, прислушался… подождал. Фонарь не
зажег, пошел в темноте.
Осмотрел окна, нашел одно открытое. Присмотрелся к решетке – проще не открывать, а так…
Расстояние между прутьев невелико, но решетка не вмонтирована в оконный проем, а закреплена
так, что отнесена от окна на подходящее для меня расстояние. Должен пролезть. Только движения
надо точно спланировать – прикинуть, продумать и прокрутить в голове все действия. Тогда точно
пройду.
Подтянулся, попробовал каркас решетки как опору… протиснулся через прореху меж прутьями
и оконным проемом, перелез на подоконник, просунул руку в щелку приотворенного окна, поддел
фиксатор, толкнул окно и… тихонько спустился на пол. Эх, Игорь Иванович, посмотрели бы вы на
меня сейчас, поняли бы, что пригоден я еще для таких поручений.
Полупустое служебное помещение обглодано лунным светом и выглядит прискорбно.
Проверяю наличие сигнализаций, магнитных замков и электронных запоров. Ничего подобного нет
и в помине – похоже, старое больничное здание оснащено наисквернейшим образом. Дверь заперта
не на код, а на ключ. Такой замок – не беда. Мои верные отмычки блеснули в моей руке, и впились
в замочную скважину остриями. Ковыряюсь в замке крючьями. Неизменный щелчок, и – открыто.
Коридор освещен скверно, но и к слабому свету надо привыкнуть – подожду. Прислушиваюсь и
присматриваюсь, приоткрыв дверь, – порядок.
Определил аппаратуру слежения: неподалеку несколько камер – все проводные и все
подключены к компьютеру на посту. Внедряться в систему и отключать их не стал – наскоро
напустил на них помехи. Сопровождаемый ими, я невидимкой проследовал в коридор – стараюсь
сориентироваться.
Сердце замерло, когда заметил идущего прямо на меня человека. Метнулся к стене – в сторону,
во мрак… отомкнул мутно стеклянные дверные створы и скрылся на лестнице. Вслед за мной
исчез и он – видно, заметил меня. Черт… Какого черта?!
Не знаю, отходить или продолжать поиски. Это ж не охранник мне встретился. А кто еще здесь
может ночами шататься? Всмотрелся в мутное стекло… и переключился с плохо просматриваемого
коридора на такое же смутное отражение. Вашу ж… Это ж я. Мое отражение в стеклянных дверях.
Черт… Настоящий черт. Чуть сердечный приступ ни получил. Вот так – покажешься себе на глаза
150
неожиданно, и все. Я же себя в голове по старой памяти еще прежним вижу. Не надо было от
