Ясуко так и застыла с кистью в руке. Надо же, чтобы такое безобразие вышло именно на лице. Салфеткой тереть бесполезно — только размажешь. Ясуко решила дать пятнам подсохнуть, а потом срезать все бритвой.
— Извини, Ада. Завтра все исправлю, обещаю.
Ясуко приладила на место юбку. Сборка первой в ее жизни модели почти что закончилась.
На следующий день Ясуко вернулась в общежитие только в одиннадцатом часу.
Соседка, хорошенькая девушка с модной стрижкой, болтала по телефону с очередным поклонником. Под звуки телефонного флирта Ясуко открыла дверь своей комнаты и оказалась в темноте.
Включив свет, она замерла на пороге, как вкопанная.
На столе творилось нечто невообразимое. Разлитая краска образовала озерцо телесного цвета. Обложки учебников были заляпаны разноцветными кляксами, рядом валялась перевернутая подставка для кисточек.
Воры! Грабители! Срочно звонить в полицию! Нет, сначала надо, пожалуй, обратиться к администратору...
Вдруг Ясуко услышала едва различимый шорох, донесшийся откуда-то из-за учебников.
— Что это? Кто там?
За словарем шевелилось какое-то крохотное существо.
— А ты кто? — Из-за «Оксфордского англо-японского словаря» выглянула испуганная куколка, с головы до ног перемазанная краской. Малюсенькие губки шевелились, звенел тоненький голосок.
— Ада!
— Откуда ты меня знаешь?
Вот это да, подумала Ясуко. Ада высунулась из-за учебника, обеими ручонками вцепившись в край обложки, и уставилась на Ясуко. Перепуганная мордашка, напряженная поза, подгибающиеся от страха коленки... Просто маленький человечек! Может, это и есть величайшее открытие нашего века?.. Отныне в кукольных мультиках будут сниматься вот такие маленькие актеры.
— Где я? В стране великанов? — переспросила Ада дрожащим голосом.
У Ясуко засосало под ложечкой. ULSI, управляющая сознанием Ады, работала на все сто. Кукла вела себя так, словно только что выбралась из волшебного мира саги. Комната была для нее чужой непонятной вселенной, а сама Ясуко — великаном, зажигающим светила во тьме. Вот здорово!
— Ну... ты, в общем, не волнуйся. Я — добрая великанша.
Ясуко развела руки и стала потихоньку приближаться к Аде, стараясь выглядеть как можно дружелюбнее. Ада испуганно отступила назад. Как плавно она движется!
— Я тебя скле... то есть я хотела сказать, вылечила, Ада из деревни Теглиа!
Услышав свое имя и название родной деревни, Ада слегка приободрилась. Она медленно вышла из укрытия, склонив набок головку, будто не до конца была уверена в происходящем. Пышная челка мягко пружинила в такт шагам, словно резиновая. Волокна NNP передавали сигналы, управляя мимикой лица. Пористые трансформполимеры сокращались, создавая гримаску неловкости и смущения.
— Извините меня, пожалуйста... Я все забыла — помню только, что в лесу на нас напало чудовище... Ой, как же я могла забыть! Гару! Ты случайно не видела поблизости огромного дракона?
— Не волнуйся. За ним присматривает другой великан.
Ада затопала по столу, оставляя за собой цепочку влажных следов.
— Где он? Отведи меня к нему!
Что-то в ее словах заставило Ясуко прикусить язык. Слишком уж серьезно это сказано. Ничего кукольного, настоящий маленький человек. К тому же страдающий от несчастной любви — точно так же, как и она сама. Зря она затеяла этот разговор, поддалась любопытству...
— Не так быстро. Сначала надо договориться с тем великаном. Но с Гару все в порядке. Честное слово. Может быть, даже великан вернул ему человеческий облик.
— Гару снова стал человеком? Вот как?
Ада потупила взгляд. Эта новость явно не вызвала бурной радости. Перед тем как на них напали чудовища, Гару рассказал ей о своей любви к принцессе Корин. И о том, что, избавившись от злых чар и обретя человеческий облик, он вновь отправится в заколдованный замок. Тут и конец счастливым Адиным денечкам.
Ясуко поспешила сменить тему.
— Ну, это еще неизвестно. Лучше скажи, как ты умудрилась так вымазаться? Такую красивую юбку тебе заказала, и все насмарку.
Ада прижала к груди еще не высохшие липкие ручонки, бормоча извинения.
— Понимаешь, я проснулась в незнакомом месте. Смотрю — стоят какие-то стеклянные бочонки с разноцветными жидкостями. Подошла к одному, взглянула на свое отражение... Ужас! Веснушки потемнели и расползлись по всему лицу этакими пятнами. Разве я могу показаться Гару в таком виде?!
Обнаружив «бочонок» с краской телесного цвета, Ада решила замазать веснушки. Но когда попыталась открыть крышку, флакон опрокинулся на стол.
— Я хочу быть похожей на принцессу Корин из замка Кэй. Она, наверное, и понятия не имеет, что такое веснушки. Я видела ее портрет, она такая красавица. Мне, конечно, такой никогда не стать, но дай уж, думаю, хоть от веснушек избавлюсь. Все-таки чуть лучше будет... Прости меня, ладно?
Ада стояла, опустив голову. Ясуко сочувствовала ей от всего сердца. Стать похожей на ту красавицу... Разве сама Ясуко не мечтала о том же?
— Иди сюда, Ада. Пора тебе умыться.
Ясуко наскоро протерла стол и взялась за Аду. Салфетки, смоченной в растворителе, оказалось достаточно, чтобы отдраить пятна краски, покрывавшие весь правый бок куклы.
— Сейчас я сниму с тебя юбку. Будет больно — скажи.
Но куклы не чувствуют боли. От прикосновений лезвия Аде было только щекотно. Ясуко успокоилась и стала выравнивать поверхность шкуркой. Ада вытянулась в струнку, из-за всех сил стараясь не засмеяться. Она была невероятно трогательной. Ада сидела, напряженно глядя на Ясуко, накладывавшую новый слой краски на ее вытянутые ножки.
— А ты добрая великанша. Ясуко мягко улыбнулась.
— Меня вообще-то зовут Ясуко.
— Я-су-ко, угу.
— Эй, так дело не пойдет. Прекрати-ка дрыгать ногами. Сиди смирно. Вот так, а теперь подними лицо. Выведем твои веснушки.
— Что, правда?!
— Ну, не будешь сидеть как следует — ничего не выйдет.
Ада подняла подбородок, словно подставляла лицо для поцелуя.
Когда липкая грязь была наконец побеждена, Ада уставилась на свои ладошки и смущенно улыбнулась Ясуко. Узоры на юбке еще не просохли, так что Ясуко выдала ей носовой платок, и Ада, обернув вокруг талии цветастую ткань, весело закружилась на месте.
Деревенская девочка была в полном восторге от страны великанов. Она тыкала пальцем во все, что попадалась ей на глаза и засыпала Ясуко градом вопросов. Приходилось следить за ответами, чтобы неосторожным словом не разрушить хрупкую реальность саги.
Ада словно бы разбудила в ней материнские чувства: казалось, на всем свете нет никого милей и трогательней.
