Иванов в отличие от контактеров хранил спокойствие. Во всяком случае, он не орал и вообще держался с достоинством, невзирая на некоторую помятость, мешки под глазами и общую посталкогольную одутловатость лица.
Величко понял, что старший контактер будет орать до бесконечности, если не напрячься и его не заткнуть. Решил напрячься.
– Погодите, любезнейший, – обратился Величко к контактеру с видом крайне высокого начальника, решившего вмешаться в склоку двух уборщиков и рассудить их по справедливости. – Что вам, собственно, не нравится? А?
Это «А?» Величко вопросил так веско и непререкаемо, что контактера аж передернуло от неожиданности, и он враз умолк. Орать по крайней мере перестал.
– То есть как это? – спросил он возмущенно, но уже минимум на пару тонов ниже. – Мне нужен бихевиорист-аймолог! Я вас просил найти мне бихевиориста-аймолога! А это кто? – И он ткнул пальцем в Иванова.
– Это коллега Иванов, специалист в смежной области, насколько мне известно. Вы ведь согласились на специалиста в смежной области? – уточнил Величко.
– На специалиста я соглашался, – не стал отпираться контактер. – Да только никакой он не специалист! И никакой не контактер! И вообще фамилия нужного мне аймолога Ивбнов, а не Иванув. Эмил Ивбнов, Земля, София, центр психосоматики высших приматов и парацефалов!
Величко обескураженно повернулся к Иванову:
– Это правда? Вы не Эмил Ивбнов?
– Правда. Не Эмил, – подтвердил тот невозмутимо. – Я – Сергей Иванув. С Земли, но не из Софии, а из Находки.
– И вы не контактер?
– Нет. Я никоим образом не контактер. Я зоотехник.
Тут Величко пробрал нервный смех. Информация о контактере Ивбнове пришла к нему по связи, а в электронных сообщениях ударение, как правило, не проставляют. И вот результат. Зоотехник Ива shy;нув вместо аймолога Ивбнова. Исключительно дурацкая ситуация!
Неизвестно, как долго бы еще пришлось препираться с контактерами. Однако события с этого момента начали развиваться столь неожиданно, что стало не до споров.
К офицерам бочком протиснулся рыжий-конопатый матросик, торопливо козырнул и что-то вполголоса доложил. Величко увидел, как вытянулось лицо Халицидакиса и как офицер с повязкой дежурного на рукаве тотчас забормотал что-то в ком.
– Господа ученые! – обратился дежурный через считанные секунды к контактерам. – Извольте в резервную рубку! Нашелся спасательный бот с «Корморана»!
«Кормораном» звался второй грузовик из найденных, тот, с которого вместе с ботом пропал весь экипаж.
Контактеры ждать себя не заставили: тут же рысью припустили в рубку; за ними, призывно махнув рукой руководству «Онарты-32», направился и Халицидакис. Величко, Самоа и Нагаеву ничего не осталось, как последовать за флаг-майором.
Замкнул шествие зоотехник Иванов, но на это никто не обратил внимания.
Шлюпка-капсула с «Корморана», которую военные на свой манер коротко именовали ботом, обнаружилась в ста шестнадцати мегаметрах от баллистической дуги, по которой следовал грузовик, и в шестидесяти от сгустка Вайнгартена. Матрос за пультом сообщил также углы и склонения осей, однако Величко эту часть не понял: у военных была отличная от общепринятой сетка трехмерного позиционирования объектов. Шлюпка косо дрейфовала, удаляясь от центральных областей галактики; двигатели ее не действовали. Поверхностное сканирование выявило незначительные внешние повреждения и биологическую активность внутри.
Кто-то живой находился в шлюпке. Величко, да и все остальные изо всех сил надеялись, что это космолетчики с грузовика.
Чужие корабли, к слову сказать, от сгустка Вайнгартена убрались, однако дип-сканеры нащупывали их на границе разрешения, причем по ту сторону сгустка. Это было весьма кстати: увечная шлюпка дрейфовала как раз между земным флотом и сгустком. Останься чужие на прежнем месте – как знать, не спровоцировала бы попытка подобрать шлюпку новую агрессию с их стороны.
Кроме того, могли взбрыкнуть и контактеры: Величко знал, что эта публика фанатично предана догматам ремесла, и если существует какой-либо профессиональный запрет, контактеры его не нарушат даже ради спасения чьих-нибудь жизней.
К счастью, у военных на подобные ситуации имелся совершенно противоположный взгляд: как только подтвердилась биоактивность на шлюпке, служба живучести мгновенно вскинулась по тревоге, а вялый протест шефа контактеров был тут же пресечен капитаном крейсера, правда, не лично, а по трансляции, голосом.
«Все-таки военных есть за что уважать!» – подумал Величко с одобрением. Контактеры ему не понравились с самого начала – слишком уж напоминали чинуш из директората.
В резервной рубке начальник космодрома с коллегами пристроились за крайним слева пультом; экраны тут транслировали картинки непосредственно с боевого мостика, а управление было на всякий случай заблокировано – чтоб никто ненароком не облокотился на какую-нибудь важную кнопку. Рядом примостился Халицидакис с портативным терминалом мгновенки наперевес. Центр рубки оккупировали офицеры, а контактеров оттеснили вправо, под здоровенный куб-панорамник.
Со шлюпкой уже несколько минут пытались связаться – дайрингом и в радиодиапазоне, – все безуспешно. Впрочем, вместо бортовых антенн, если верить телеметрии, на баковой консоли шлюпки имелась лишь легкая вмятина, словно гигантский боксер зацепил ее мощным хуком, приняв за тренировочную грушу. Зато аварийный сканер, по-видимому, работал: со шлюпки довольно скоро принялись сигналить обыкновенным осветительным лазером: три точки, три тире, три точки.
Звали на помощь.
Оба спасательных бота службы живучести давно уже отстрелились и ушли в стороны от крейсера, на всякий случай окутавшись стелс-шлейфами и поставив помехи. Флот, изящно сманеврировав, перестроился «зонтиком», готовый в случае чего и дать отпор неожиданной атаке, и принять спасенную шлюпку, и спешно отступить.
– Молодцы, ребята, слаженно работают, – сказал Халицидакис, взглянув на Величко. – А?
– Вроде да. – Тот передернул плечами. – Чего-то мне не по себе как-то…
Халиль Нагаев покосился на шефа и оттопырил губу, демонстрируя необидное презрение: при всей несносности характера был он человеком ничуть не высокомерным и в профессиональном смысле с коллегами всегда ладил. Во всяком случае, на презрительно оттопыренную губу Нагаева не обижались даже проверяющие из директората и алчные налоговые инспекторы.
– Да живые они, живые, – буркнул Самоа, неотрывно глядя на экран. – Кто-то же там светит лазером?
