Джейсон оторвал взгляд от пульта управления «Солнечного Луча».
— Я боюсь за него, Джей! Даже в самые худшие минуты его депрессивной стадии я не видела его таким.
— На Джинксе его вылечат. Там остались кукольники, среди них, говорят, есть опытные психологи и врачи.
— Но до Джинкса еще целая неделя. А он совсем не выходит из каюты. Я пыталась с ним поговорить, но… — Анна-Мари потерла культю отнятой кибердоктором руки.
Джейсон с трудом мог выносить этот жест. Снова и снова ему приходилось напоминать себе, что на Джинксе Анне-Мари в два счета отрастят новую руку. А вот Несс… Да, с кукольником все было гораздо сложнее.
— Я думаю, нам лучше оставить его в покое, — нехотя отозвался он. — Несс сидит в каюте, потому что не хочет нас видеть.
— Как?! Что ты такое говоришь, Джей!
— Я в этом уверен. Как бы тебе объяснить… — Он помедлил, подбирая слова. — Помнишь, как Несс лягнул кзина?
— Конечно. Это было великолепно!
— С твоей точки зрения — да, но не с его. Несс подобрал оружие, которое я оставил в скалах, и взорвал корабль кзинов вместе со всем экипажем. Мы с тобой уцелели только потому, что нас с головой накрыли силовой сетью, но ты помнишь, во что превратились кзины в шлюзовом отсеке и на что был похож тот тип, который сторожил нас?
— Да, это было ужасное зрелище, но… Что Нессу еще оставалось делать? Мы оба живы только благодаря ему, он умница, он просто герой…
— Черт возьми, Анна, по меркам кукольников он не умница и не герой, а отъявленный преступник! Пойми, у кукольников добродетелью считается трусость. Несс нарушил все известные ему моральные законы своего народа. Он дрался и убивал, вместо того чтобы убегать и прятаться, и… Никогда еще не чувствовал себя таким безумным изгоем, каким чувствует себя сейчас.
— Ты хочешь сказать, что ему стыдно?!
— Да, но это еще не все. Его поразило, как повели себя мы, когда он отключил спасшую нас силовую сеть. Ты помнишь, что тогда было? Несс стоял и смотрел на останки кзина. Пришлось несколько раз встряхнуть его, прежде чем он обратил на тебя внимание. И что же он выясняет? Что мы не только не приходим в ужас от этой кровавой картины…
— Неправда, я была в ужасе!
— …но и называем его отважным героем. Раньше он относился к нам, как к чудаковатым кукольникам — ведь и мы относились к нему, как к человеку-чудаку, — но теперь он считает нас такими же преступниками, как он сам. Несс стыдится своего чудовищного «преступления», а то, что мы не осудили его поступок, заставило его перенести свой стыд на нас. Поэтому он не хочет нас видеть.
— Сколько еще лететь до Джинкса? — после долгого молчания спросила Анна-Мари.
— Неделю.
— А побыстрее никак нельзя?
— Нет.
— Бедный Несс!
«Буцефал» вынырнул из гиперпространства за миллион миль до нейтронной звезды. Потребовалась минута на определение координат корабля и еще столько же, чтобы вычислить погрешность, о которой говорила Соня Ласкин перед смертью. Звезда размерами с нашу Луну находилась слева по курсу, и я развернул корабль прямо на нее.
Теперь нейтронная звезда была прямо перед «Буцефалом», но я ее не видел, да и не рассчитывал на это: всего одиннадцать миль в диаметре, да к тому же холодная. Ядерный синтез прекратился на ней как минимум миллиард лет назад, и осталась единственная примета — масса.
Автопилот самостоятельно выводил меня на гиперболическую орбиту, во время движения по которой я должен был оказаться на расстоянии мили от поверхности звезды. Сутки туда, сутки обратно… И в течение сорока восьми часов что-то неведомое постарается меня уничтожить, как уже убило Соню и Питера Ласкин.
На корабле погибших супругов был установлен точно такой же автопилот. Наверняка не его ошибка погубила этих двоих — фирме «Дженерал Продактс» вполне можно доверять…
Впрочем, можно и не доверять — и еще раз проверить программу…
Черт меня дернул ввязаться в эту историю!
После десяти минут маневрирования двигатель отключился. Все! Теперь я привязан к орбите и знаю, что будет, если я попытаюсь с нее сойти…
А ведь все начиналось до отвращения безобидно: я всего-навсего пошел в универсам за покупками. Посреди магазина на постаменте стояла модель внутрисистемной яхты новой модели «Синклер 2603», и я невольно залюбовался последним детищем фирмы «Скай-драйверс». Компактная, изящная, обтекаемой формы, совершенно не похожая на предыдущие модели… И очень красивая — куда более совершенной красотой, чем многие девушки, с которыми я встречался в течение последних лет.
Я был так поглощен созерцанием яхты, что не сразу обратил внимание на необычную тишину, внезапно наступившую в универсаме. Все посетители уставились на что-то, судя по их лицам, из ряда вон выходящее. В универсаме находились не только люди; несколько инопланетян-гуманоидов, очевидно, пришли сюда за сувенирами, но выражение лиц инопланетян было сейчас точно таким же, как у людей.
Трудно за это осуждать: кукольник на самом деле представляет собой экстраординарное зрелище. Вообразите безголового кентавра на трех ногах, с двумя маленькими, одноглазыми головами на тонких, гибких шеях. Мозг у кукольника располагается на верху туловища, там, откуда растут его руки-шеи.
Забавные существа не носят одежды, и на этом тоже не было ничего, кроме бурой шерсти; она топорщилась над хребтом густой гривой, которая защищала мозг.
Я слышал, что форма их гривы соответствует положению в обществе, но вряд ли сумел бы отличить кукольника-докера от кукольника-ювелира или, скажем, от кукольника-президента крупной фирмы вроде «Дженерал Продактс».
Вместе с другими зеваками я наблюдал, как кукольник шествует по магазину, — не потому, что раньше никогда не видел этих существ, а потому, что мне нравится смотреть, как они ходят, грациозно переступая тонкими ногами с крошечными копытцами.
Однако этот кукольник направлялся прямо ко мне! Перестав цокать копытами по гладкому полу в двух шагах от меня, он высоко вскинул обе головы и уверенно сообщил:
— Вы — Беовульф Шеффер, в прошлом старший пилот компании «Накамура Лайнз».
Нельзя сказать, чтобы меня поразил текст этого сообщения (я и без кукольника знал, кто я такой), но голос! Он выговаривал слова красивым контральто, без малейшего акцента, пользуясь ртом своей левой головы.
Кстати, рот кукольников — не только совершеннейший орган речи, но и исключительно чувствительный орган осязания. Язык — острый и раздвоенный, а на краях толстых губ имеются небольшие выросты, похожие на пальцы.
