Преследователи уже подступали с двух сторон — грязной темной волной, расцвеченной желтыми кляксами фонарей и факелов. Надежда на спасение в доме, про который говорил безногий старик, обернулась верной гибелью.
Два змеящихся огнями потока слились воедино на пятачке перед домом Шальной. Представители самых разных слоев кетополийского общества — каменнолицые работяги, тянущие лямку на заводах Любеков, де ла Коста и дюжины других фабрикантов, мелкая шушера из Мертвого порта, бездомные пропойцы, ночующие под мостами и живущие на подаяние «чистеньких», измотанные ежедневным каторжным трудом прачки и швеи, отставные военные, доживающие век на мизерную пенсию, дарованную короной, толстощекие лавочники, чья ежедневная суета в перспективе обеспечивала им к старости теплый угол и кусок хлеба с рыбой, фанатичные учительницы, живущие в плену плохо переваренных социальных идей, сухопарые огородники, в смрадных заваленных мусором оврагах, на гнилой, пропитанной ядовитой химией земле поднимающие жалкие всходы, — все они превратились в однородную массу, сплотившуюся перед лицом подземной угрозы.
Артуро смотрел в искаженные ненавистью лица, разверстые рты, горящие праведным огнем глаза. Он уже знал, что отсюда ему не уйти.
В отчаянии он вновь изо всех сил замолотил в дверь руками и ногами, но ответом была все та же тишина.
Морлочка подняла голову и, умоляюще посмотрев на него, повторила:
— Беги.
Девушка безвольно привалилась к перилам. Артуро потянул ее за руку. Нырнуть в узкий лаз между заборами, и снова бежать по самым грязным и жутким улицам Кетополиса, путаться в лабиринтах улочек и проулков, затравленно обмирать при виде каждого встречного… и разжигать своим страхом неуемную злобу толпы.
Де ла Коста попытался поднять морлочку на ноги, но девушка лишь вяло шевельнулась и осталась сидеть на ступенях, напоминая большую механическую куклу, у которой закончился завод.
Толпа — черный, страшный многоликий зверь, растравленный запахом крови, — постепенно смыкалась вокруг крыльца.
Билет…
Не пригодился. Изорвать и выкинуть.
Он еще раз бросил взгляд на изможденную девушку, чью судьбу — теперь уже совсем понятную — предопределило его эгоистичное, извращенное желание.
— Прости…
Одним прыжком Артуро перемахнул перила и подбежал к углу дома. Узкий проход вел к каким-то дровяным сараям, черной громаде градирни, горам слежавшегося угля — несколько шагов, и погоня начнется с нуля.
Толпа многоголосо взвыла, алча крови. Несколько прытких юнцов с фонарями и палками в руках тут же нырнули в следующую подворотню, норовя отрезать путь к отступлению.
Артуро принялся отступать назад — медленно, не желая спровоцировать толпу на рывок. Словно принимая правила игры, людская стая тоже замедлила шаг. Верховодящий в толпе преследователей человек — невысокий, но на удивление широкоплечий мясник в кожаном фартуке, с кустистыми бровями и щетиной до самых глаз — вышел вперед, поднимая и разводя руки, словно намереваясь в одиночку сдержать катящуюся за ним ораву.
Как ни странно, люди повиновались его жесту.
— Что, аристо, не устал бегать? — сипло спросил он и расхохотался. — Хочешь еще чуть-чуть порезвиться, шаркун паркетный?
— Вы ответите перед законом! — пытаясь придать голосу твердость, произнес Артуро.
Он старался отдышаться перед тем, как броситься в темноту.
— Ответим? — рожа предводителя толпы расплылась в улыбке, от которой де ла Коста продрал мороз по хребту. — За что бы? Морлочка воровала наших детей! А ты, аристо, — пособник ейный!
— Мы не крали детей! Мое слово против вашего! — выкрикнул аристократ. — Кому поверит полиция? Вам?! Или мне, графу де ла Коста, одному из первых людей города?
— Верно говоришь, — издевательски нахмурился мясник. — Тебе поверят, не нам. У нас доходов с факторий нету, кто к нам прислушается! Но много ли ты расскажешь, когда мы тебе прямо здесь язык вырвем?
— Отпустите нас, и я озолочу каждого человека в этой толпе! — в отчаянии выкрикнул Артуро. — И никаких последствий! Слово графа де ла Коста!
За спиной мясника толпа исторгла из себя еще одну фигуру. Долговязый нищий с непомерно длинными костистыми конечностями, комично торчащими из коротких рукавов и штанин, взвыл, закатив глаза:
— Ты! Ты-ы!.. Из-за тебя десять лет назад пропал мой младший брат! Его украла эта ведьма!
— Десять лет назад она сама была ребенком! Опомнись! — заорал Артуро, но долговязый, оглушенный кровожадной яростью, не слышал.
Он вдруг сделал неуловимо быстрое движение рукой. На крыльце утробно всхлипнула морлочка. Она медленно завалилась набок, сжимая пальцами торчащую из живота толстую спицу с огромной гайкой, приваренной посередине для баланса. Даже в мятущемся свете факелов Артуро увидел, как по и без того бледному лицу его Джульетты расползается мертвенная белизна.
Толпа на мгновение притихла, раскачиваясь для последнего шага ночной охоты.
Затянувшаяся драма выходила на финальный акт.
Возможно, Артуро и в самом деле сбежал бы, оставив мордочку в руках толпы. Да нет! Не «возможно», а совершенно точно — он уже стоял в шаге от возможного спасения, и ему хватило бы сил, чтобы не упустить последний шанс.
Но брошенная рукой безумца спица превратилась в вешку, разделившую жизнь де ла Коста на «до» и «после».
Та часть его сущности, что презрительно именовалась пролетариями «аристо» за праздную, расточительную и по большей части бессмысленную жизнь, в это мгновение обернулась другой, сияющей стороной.
Неизведанная ранее ярость опалила нутро Артуро, выжигая страх перед ненавидящей и ненавистной чернью. Не осознавая, что он делает, де ла Коста бросился обратно к крыльцу и вцепился в перила. Пальцы стиснули оковку и одним неимоверным усилием выдрали ее из перил, выкорчевав длинные гвозди, крепившие ее к деревяшке. С искаженным лицом де ла Коста обернулся к своим гонителям.
В неестественной тишине, парализовавшей толпу, он молча снял с себя шейный платок, примотал им железяку к кисти правой руки, а левую заложил за спину, приседая в излюбленную италийскую стойку. В этом, казалось бы, нелепом жесте почему-то не проглядывало никакой театральщины. Длинная полоса мягкого кованого железа с торчащими вбок гвоздями в руках загнанного аристо стала очень похожа на меч. Кровожадная стая вдруг рассыпалась на отдельных людей, осознавших, что человек, которого они травили на протяжении нескольких часов, больше не намерен бежать.
Охота закончилась. Он собирается драться.
