Несмотря на сопротивление матери, я забрала ее к себе и тут же начала ремонт и реконструкцию нашего старого дома. К этому я подошла гораздо более осмотрительно и обстоятельно, чем к своему новому дому. Мне хотелось сохранить внешний вид и интерьеры дома, которому было уже более двухсот лет. Кажется, мне это удалось. Когда, спустя шесть-семь месяцев ремонт закончился, и мать снова переступила его порог, она согласилась, что мне удалось сохранить его дух и все то, что дом впитал в себя за свою долгую жизнь. При этом в нем появилось нормальное отопление и новые ванные комнаты с горячей водой, чего нам всегда так не хватало. Мать пожелала вернуться в свой дом. Я не возражала, так как считала, что она вправе распоряжаться собой. По приезде мы сразу приобрели два автомобиля. Один большой, вместительный для семейных выездов, другой маленький для повседневных нужд.
За всеми этими хлопотами я не заметила, как Дэвид и Майкл стали особенно внимательно следить за событиями в СССР. Они и раньше не упускали ни малейшей возможности узнавать новости о своей родине. В ЮАР это было очень трудно. Советские газеты там не продавались, а для местной печати далекая холодная страна не представляла никакого интереса. Пожалуй, единственное событие, которое вызвало дискуссию в местной прессе, это ввод советских войск в Афганистан. Тогда его очень резко комментировал Алонсо. Он говорил, что люди, которые решились на этот шаг, не знают истории. Афганистан победить нельзя. Это, к сожалению, поздно поняли англичане. В свое время им пришлось уйти оттуда. Причем, с большими потерями. Афганистан можно только уничтожить. Но вокруг Афганистана есть еще несколько крупных исламских государств. Они не оставят единоверцев без своей помощи. СССР ввязался в очень длительную и абсолютно бесперспективную военную авантюру, которая дорого ему будет стоить.
Гораздо больше удавалось узнать об СССР из английских газет, доходивших до нас с большим запаздыванием. Во второй половине 80-х годов в них много говорилось о перестройке, которую начал в стране Горбачев. Его портреты появлялись в газетах и журналах все чаще и чаще. С его именем Запад связывал свои надежды на снижение международной напряженности. В какой-то степени он оправдывал их. После десяти лет бессмысленного кровопролития Горбачев вывел советские войска из Афганистана, а вскоре они начали уходить и из Восточной Европы.
Алонсо, тогда очень своеобразно комментировал эти события. Он говорил, что СССР очень долго выполнял в мире роль плохого мальчишки. Глядя на него, другие страны совершенствовали демократические и социальные институты, повышали заработную плату рабочих, формировали средний класс как основу капиталистического общества. В конечном счете, строился своего рода капиталистический социализм. Если СССР когда-нибудь перестанет играть роль мирового пугала, то стимулы к совершенствованию западного общества, если и не пропадут вовсе, то, во всяком случае, сильно уменьшатся.
Когда мы перебрались в Англию, информация об СССР стала для нас гораздо более доступной. Здесь можно было многое узнать из английской прессы и иногда покупать советские газеты "Правду" и "Известия". Дэвид и Майкл жадно читали их и бурно обсуждали. Когда же внезапно для всех поступило сенсационное сообщение об августовском путче в СССР, его подавлении и победе демократических сил во главе с Борисом Ельциным, наши мужья ликовали. К сожалению, в это время с нами уже не было Алонсо. Он бы нашел нужные слова по такому случаю. Наверное, Алонсо находился где-то на территории СССР. С тех пор, как мы расстались с ним почти год назад на острове Тенериф, от него не было никаких известий.
За двенадцать лет супружеской жизни я достаточно хорошо изучила своего мужа и без труда предугадала, что в данных обстоятельствах он захочет посетить Москву. К нему, конечно, присоединится Майкл, а, возможно, и Ольга. Так и случилось. Не прошло и дня, как я подумала об этом, и Дэвид предложил Майклу съездить в Москву. Ненадолго, на пару недель. Майклу идея понравилась. К ним попыталась присоединиться Ольга, но встретила отпор от обоих наших мужчин. "Кто знает, что творится в этой стране, – заявили они. – Оставайся при детях". У Ольги хватило благоразумия не настаивать. Она, как и я, хорошо помнила, чем кончилась наша попытка вести светский образ жизни в Кейптауне.
Об опасностях поездки думала и я. Из России все время приходили нерадостные известия. Как и в ЮАР, там шла борьба за власть между различными группировками. Подняли голову криминальные структуры. При этом никто не знал, как поведет себя армия и некогда всесильный КГБ. "Лучше бы они посидели дома еще годик-другой, пока не улягутся страсти", – думала я, понимая, однако, что такие доводы для наших мужчин не имеют силы. Трудно было даже представить себе, что могло бы их остановить в выполнении принятого ими решения. Будь я на их месте, наверное, поступила бы так же. Отговаривать их не имело смысла. "Надо полагаться на провидение", – уговаривала себя я.
В сентябре Дэвид и Майкл отправились в советское посольство просить визу на въезд в страну. Внутри посольства царила неразбериха. Его сотрудники плохо понимали, что творится у них в стране и что надо делать с лицами, желающими ее посетить в переломный момент истории. Один из сотрудников консульского отдела долго вертел в руках чилийские паспорта Дэвида и Майкла, и, наконец, попросил зайти снова через недельку. То же самое повторилось еще несколько раз. Визы на пятидневную поездку в Москву они получили только через месяц.
В гостях у дьявола
В самом конце октября 1991 года самолетом Аэрофлота наши мужья отправились в Москву. После этого наступила томительная тишина. Они не позвонили домой ни в этот день, ни на следующий. Мы начали не на шутку беспокоиться. Через агентство Аэрофлота мы узнали, что самолет благополучно приземлился в Москве. Пришлось обратиться в советское консульство. Через несколько дней оттуда пришел ответ, что указанные в запросе граждане не пересекали линию пограничного контроля, иными словами, они не въезжали в Советский Союз. Куда могли деваться два здоровых взрослых человека из аэропорта? Только пересесть на другой самолет. Мы с Ольгой даже представить себе этого не могли. Не такие это люди, чтобы вот так, взять и убежать от нас, от своих детей, к которым были очень привязаны. Этого просто не могло быть. Закрадывалось подозрение, что к их исчезновению причастны спецслужбы. Надо было ехать в СССР и там искать наших мужей.
Наши переживания по поводу мужей неожиданно дополнились еще одним весьма прискорбным событием, поколебавшим установившиеся представления об Англии, как о спокойной стране, где безопасность ее граждан находится на высочайшем уровне. Как и другие родители, мы разрешали своим детям свободно перемещаться в пределах нашего района. Водители бесчисленных автомобилей здесь безукоризненно выполняли правила уличного движения. Об уличном хулиганстве в нашем районе никто никогда и не слышал. Однако на моего сына Сержа однажды все же напали. Группа подростков окружила его, повалила на асфальт и начала отнимать у него школьную сумку и куртку. Мальчик сопротивлялся, но был бессилен справиться с хулиганами. В дневное время улицы нашего района были безлюдны, однако на счастье именно в самый разгар драки ее увидела случайно оказавшаяся здесь пара – мать и почти взрослый сын. Они приехали в Лондон из Калифорнии и, осматривая город, забрели в наш район, не изобиловавший досто- примечательностями. Их увлекли старинные коттеджи, окруженные садами и вкраплениями подобных им новых построек. Не раздумывая, они бросились на помощь Сержу. Мать начала кричать во весь голос, а ее сын, крупный сильный парень, задал хорошую трепку, по крайней мере, двоим из нападавших. Не ожидавшие такого отпора хулиганы разбежались, а мама с сыном привели Сержа домой.
