Наш прибор, Электронный Стимулятор Регенерации органов, после долгих обсуждений мы назвали просто "эликсиром жизни", что было банально, но ничего другого не приходило в голову. Он имел право на такое название не только потому, что в нем просвечивала его электронная суть, но и поскольку он во многом реализовывал многовековую мечту человечества о продлении жизни. Его использование тоже могло привести к непредсказуемым последствиям. Было ясно, что сначала он будет использоваться как уникальное лекарство, применяемое в критических случаях. Затем практика его применения начнет расширяться. Коммерческие клиники не упустят возможности заработать, а богатые клиенты будут готовы заплатить за желанную инъекцию собственной крови, пропущенной через прибор, любые деньги. Сначала эликсир будет доступен только самым богатым слоям населения, но постепенно, с учетом того, что механизм регенерации органов передается по наслед- ству, его действие распространится на все население земного шара. Это будет уже другое человечество, образованное людьми совсем другой породы. И проблемы у этого человечества будут другие. Их трудно представить сейчас, но некоторые из них можно предположить. Во-первых, демографические – численность населения земного шара может значительно возрасти. Во-вторых, снова проблема занятости, которая неизбежно усугубится. При огромном росте производительности труда, который обеспечит индустриальный метод производства продуктов питания, каждый второй может оказаться безработным. Что будут делать эти здоровые и ничем не занятые люди? Не хочется даже гадать на эту тему.
Обсудив все эти проблемы, причем неоднократно, мы уже в 1988 году приняли решение о свертывании своих исследований и постепенном прекращении деятельности Концерна. На все это требовалось время и немалое. Г-н Торрес снова отправился в поездки по странам и континентам, продавая активы и превращая их в деньги и ценные бумаги. Он знал в этом толк, а Дэвид и Майкл занялись кропотливым трудом по подробному описанию созданных ими почти за тридцать лет технологий. При этом они хорошо понимали, что если им удалось их создать, то рано или поздно по их пути пойдут другие исследователи и, в конечном счете, сделают то же самое. Они могут оказаться менее щепетильными, и слава первооткрывателей достанется им.
Да, отвечали самим себе Дэвид и Майкл, но мы пришли в этот мир совсем не для того, чтобы взорвать его. Пусть это сделают другие.
Здесь я отвлекусь от мировых проблем, которые решали наши мужчины, чтобы немного рассказать о наших детях. Мой Серж и Ольгин сын Алекс росли здоровыми и веселыми. Они легко, но и не без нашей помощи, справлялись с обычными детскими болезнями. Оба очень рано начали говорить, но телепатическое общение со своими отцами и между собой освоили еще раньше. Они с удовольствием играли со своими сверстниками у нас в Замке. Но детей здесь было немного. Родители старались как можно скорее отправлять их в страны, откуда они приехали сюда сами, оставляя их там на попечении дедушек и бабушек, а иногда и определяя в интернаты. Чтобы облегчить родителям воспитание детей, уже в начале восьмидесятых годов мы создали на территории Замка маленькую школу, пригласив для этой цели квалифицированных преподавателей. Школа начинала работать с детьми с трех лет, то есть выполняла и функции детского сада.
Когда наши дети пошли в школу, то они не раз ставили преподавателей в тупик неожиданными познаниями в разных областях. Например, они с удовольствием и подробно рассказывали про своих родителей, кто они, чем занимались, могли рассказать факты нашей биографии, которые мы никогда не сообщали им. Не потому, что считали нужным их скрывать, а просто нам не приходило в голову сделать это. Сами мы этого от них не слышали по той же причине: мы их об этом не спрашивали. Учителя рассказывали нам об этом, и мы с Ольгой, собрав ряд фактов и поговорив с нашими мужьями, поняли, что у ребят, помимо телепатических способностей, есть наследственная память, которой они пользуются так же естественно, как и обычной. Наследственная память помогала им и в освоении языков. Фактически, они знали все языки, которыми владели их предки, и им нужно было лишь помочь обрести навыки пользоваться ими. Создавалось впечатление, что они учились, вспоминая забытое, а не узнавая вновь. Но и новые знания воспринимались ими легко.
То же самое произошло и с нашими младшими сыновьями, которые появились на свет примерно через три года после старших. В этот раз имена им давали мы с Ольгой. Я назвала своего Гарри – в честь погибшего первого мужа, а Ольга назвала своего Чарльзом. Ей просто нравилось это звучное имя. Телепатическая связь между ними, со старшими детьми и с нашими мужьями установилась одновременно.
Очень трудно было объяснить нашим детям, почему другие их сверстники и взрослые не общаются с ними телепатически. Я попыталась объяснить это так. У всех детей и у взрослых есть разные таланты и возможности, и если человек что-то не умеет или не знает из того, что можешь ты, то это значит, что у него есть что-то другое, тебе неизвестное. На этом этапе такое объяснение их удовлетворило, но нам к этому вопросу пришлось возвращаться еще не раз. Одно можно было сказать с уверенностью. Наши дети предпочитали играть между собой, вступая в игру с другими детьми, скорее по необходимости, чем по собственному желанию.
Наблюдая за детьми и обдумывая будущий отъезд отсюда, мы поняли, что наши семьи не должны расставаться надолго. Это может повредить детям, для которых телепатическое общение уже было необходимостью. Мы решили поселиться в Англии, думая в первую очередь о том, что в этой стране удастся дать им хорошее образование. На наше предложение г-ну Торресу последовать за нами он ответил отказом, заявив, что он теперь человек мира и не планирует жить постоянно в одном месте, а сейчас его путь лежит в СССР, где, по его мнению, в ближайшее время произойдут великие события.
На подготовку к отъезду ушло почти три года. За это время г-н Торрес распродал активы Концерна, и мы стали свободны от него, а на наших счетах появились суммы с большим количеством нулей. Дэвид и Майкл завершили труд своей жизни, который уложился в нескольких толстых томах. Каждый из них взял себе по одному экземпляру, еще один был передан г-ну Торресу. Но кроме того, еще несколько экземпляров труда было положено на хранение в наиболее надежные банки с правом получения нами и нашими детьми.
Готовясь демонтировать программатор, составлявший основу нашего эликсира, Дэвид задумался и пришел с предложением, а не сделать ли нам всем инъекцию этого препарата. Мы долго обсуждали этот вопрос и решили переговорить на эту тему с доктором Бернардом. Он охотно приехал к нам, понимая, что встреча будет прощальной. Он и сам планировал в ближайшее время свернуть свою деятельность здесь. Мы рассказали, какую процедуру хотим сделать над собой и предложили ему войти в компанию. Можно было ожидать, что он приведет множество возражений, но он сразу согласился, чем лишил нас последних сомнений. Эликсир уже был проверен временем, а на примере г-на Торреса видно, что он хоть и не приводит к омоложению, но дает оздоровление всему организму. Процедура была уже настолько отработана, что через два часа все мы, взрослые и дети, оказались во власти эликсира. После этого Дэвид разобрал установку и стер все необходимые для ее активизации программы из памяти компьютера.
