- Сдается мне, у него сплошные фильмы в голове, - заметил Патрис Бохарт.
Однако я думал иначе.
Я оценил идею Бохарта в отношении данных мониторинга. Поверхность Серебристого Лебедя, как и поверхность других обитаемых миров, постоянно просматривалась со стационарных космических спутников - и если будет определен остров, на который совершал поездки Ковач, мы сможем установить, где он высаживался на берег и, возможно, проследим его путь... куда? К подземному заводу? Я разделял сомнения Рональда на сей счет. Вряд ли там находится подземный завод. Скорее всего, пока неизвестный нам остров - это пункт, где происходит передача транквилизатора от поставщика распространителю. То бишь Ковачу. Что ж, по данным мониторинга мы установим, откуда доставляется на остров транквилизатор. И выйдем к концу цепочки. Должны выйти...
Самолет исчез в небесной голубизне, белый след расползался над долиной. Упал в воду кусок глины, отломившись от обрывистого берега. Вдали все так же неспешно переходили с места на место лошади, опустив головы в траву.
Стан посмотрел на меня и в его глазах я увидел растерянность, недоверие и страх. Никто, кроме нас двоих, не слышал предсмертных слов Славии. Никто, кроме нас двоих, не строил никаких невероятных, совершенно, казалось бы, нереальных предположений. Всем было все ясно, так же, как дубль-офицеру Патрису Бохарту: есть преступные производители транквилизатора "Льды Коцита", есть скрытое предприятие; найти путь к предприятию, выявить производителей, схватить - и отдать под суд. Обычная, вполне решаемая полицейская задача.
Но если производителей невозможно схватить?.. Как поступить, если вдруг действительно планета с таким красивым названием - Серебристый Лебедь (лебедь... самая светлая из всех птиц!) - окажется средоточием нездешней тьмы?..
Мы просидели в "покоях Мнемосины" еще часа два и Патрис Бохарт дожевал все сосиски и булочки, когда вернулся Деннис Платт.
- Ну что? - нетерпеливо спросил вскочивший на ноги Бохарт. Установили?
- Да. - Платт подошел к компу, вызвал картинку. - Маршрут постоянно один и тот же.
На экране возникли схематические контуры островов, разбросанных по океану. Огибая их, тянулась далеко на запад белая линия - путь, который проделывал катер Лайоша Ковача. Линия упиралась в одинокий небольшой остров, очертаниями напоминающий полумесяц с закругленными рогами.
- Остров безымянный, - повернувшись к нам от экрана, пояснил Ден. За четыре последних месяца Ковач совершил четыре поездки. Условный квадрат двадцать восемь-тридцать четыре.
- Так! - Бохарт энергично потер ладони и произнес в транс: - Рон, немедленно запрашивай данные мониторинга. Квадрат двадцать восемь-тридцать четыре, безымянный остров. Пусть будет островом Ковача! Сбрасывай данные прямо сюда, к Мнемосине. Выборочно, при наличии объектов. Только быстрее, руки чешутся!
Его азарт передался нам со Станом. Мы больше не смотрели на экран с воспоминаниями Ковача; мы смотрели на экран компа, ожидая, когда схема океана с островами сменится изображением, сделанным с космического спутника и переданным в хранилище информации.
- А островок-то совсем рядом с фронтиром, - пробормотал Патрис Бохарт. - Ден, ну-ка выясни, нет ли там исследователей?
Заметив, что оператор оставил свой пульт в покое и тоже с интересом рассматривает схему, он добавил:
- А ты, Андрей, продолжай, продолжай, не обращай на нас внимания. Одно другому не мешает.
Ден проделал несколько манипуляций пальцами над панелью компа и сообщил:
- Остров безлюден. Первое и последнее зафиксированное посещение группа Макдивитта, девяносто семь лет назад, стереотипные анализы и тесты. Стационарной базы не было, длительность исследований - двадцать четыре дня.
- А потом, стало быть, начались посещения незафиксированные, - сказал Патрис Бохарт, вышагивая по "покоям Мнемосины". - И с целью отнюдь не исследовательской.
Я вспомнил странную историю о печальной судьбе исследователей фронтира на Серебристом Лебеде и задал вопрос:
- Скажите, Патрис, а вы ничего не слышали о том, что побывавшие на фронтире впоследствии кончают жизнь самоубийством?
Патрис Бохарт резко остановился и изумленно воззрился на меня:
- Откуда у вас такая информация, господин Грег?
- Но это действительно так?
- Н-не знаю, честно говоря, - озадаченно ответил дубль-офицер. Собственно, насколько мне известно, на фронтир сейчас никого специально не посылают. То есть экспедиции продолжают работать, но участие в них - дело сугубо добровольное. Я не располагаю достаточной информацией - не наш это профиль, - но, по сообщениям, людей там очень мало. Установлены приборы, данные передаются на материк... У нас, в Илионе, самоубийства, конечно, происходят, но мы как-то не связывали их с предыдущей работой... Во всяком случае, на моей памяти... - Патрис Бохарт подошел ко мне. - Это официальные данные, господин Грег? - Официальных данных у меня нет, - ответил я. - Так, разговоры...
- Это стоит проверить, - задумчиво сказал Бохарт. - Если и в самом деле... Надо проанализировать статистику. Вот закончим с этими, - он кивнул на безмятежно спящего Лайоша Ковача, - и займемся... Ага, началось!
Он ткнул пальцем за мою спину. Я повернулся к компу. На экране появилось сделанное сверху изображение океана и острова - серо-зеленого полумесяца, затерявшегося среди водного пространства, отливающего тусклым стальным блеском. Внутренний изгиб полумесяца желтел полосой пляжа; то здесь, то там торчали из песка каменные глыбы, некогда скатившиеся с вздымающихся за пляжем скал. Скалы поросли лесом, но их вершины, которые, расталкивая деревья, упорно и безнадежно тянулись к небу, были голыми, как поверхность какого-нибудь астероида. Наружная сторона полумесяца, его округлая спина, представляла из себя каменный массив, изрезанный узкими извилистыми проходами, упирающимися в отвесные стены. Волны неустанно хлестали каменную спину полумесяца, разлетаясь облаками брызг, но ни на мгновение не прекращая свое монотонное занятие. О том, чтобы причалить здесь к берегу, не могло быть и речи.
Примерно две трети поверхности острова Ковача было покрыто лесом, а ближе к одному из его округлых рогов густые заросли перемежались каменистыми ложбинами, притаившимися в окружении серых безжизненных скал.
Именно к этому, покрытому проплешинами рогу, и приближался, уверенно скользя над волнами, быстроходный оранжево-белый катер. Подойдя к пологому берегу, он отключил воздушную подушку и с разгона выскочил на песок. Спустя несколько секунд из оранжевой рубки вышел человек в длинной черной куртке, с большим заплечным мешком, и по выползшему из носовой части катера трапу спустился на берег.
