- Этот долг Николева, - продолжал Владимир, - выражается вместе с процентами в сумме восемнадцать тысяч рублей...
- Совершенно точно... восемнадцать тысяч.
- Эта сумма составляет остаток долга, принятого на себя господином Дмитрием Николевым по смерти отца...
- Все это так, - подтвердил Франк Иохаузен, - но мы не потерпим никаких отсрочек...
- Кто вас об этом просит, господа?.. - с высокомерием произнес Владимир.
- Ну да! - воскликнул старший из братьев. - Вексель следовало покрыть еще до полудня, и...
- Он будет покрыт до шести, вот и все! Не думаю, чтобы из-за такого опоздания ваша фирма могла объявить себя несостоятельной...
- Господин Янов!.. - воскликнул Франк Иохаузен, которого эти холодные насмешливые слова привели в ярость. - Вы явились уплатить нам восемнадцать тысяч рублей или...
- Вот они! - ответил Владимир и протянул ему пачку кредитных билетов. - Вексель, пожалуйста!
Удивленные и рассерженные господа Иохаузены ничего не ответили. Один из братьев подошел к несгораемому шкафу, стоявшему в углу кабинета, открыл лежащий в нем бумажник с затвором, вынул из него вексель и положил на стол.
Владимир взял его, внимательно проверил подпись Дмитрия Николева под обязательством на имя господ Иохаузенов и, передавая им пачку кредитных билетов, сказал:
- Пересчитайте, пожалуйста.
Франк Иохаузен даже побледнел под презрительным взглядом, которым его смерил Владимир. Дрожащими руками он начал пересчитывать ассигнации.
Внезапно глаза его загорелись, лицо вспыхнуло злобной радостью, и голосом, полным ненависти, он воскликнул:
- Господин Янов, эти деньги краденые!..
- Краденые?..
- Да... это деньги, выкраденные из сумки несчастного Поха!
- Не может быть!.. Эти деньги завещал мне отец, они с давних пор у Дмитрия Николева, и он передал мне их в Пернове...
- Все теперь ясно! - заявил г-н Франк Иохаузен. - Эти деньги... он не был в состоянии вам их вернуть, вот он и воспользовался случаем...
Владимир в ужасе отшатнулся.
- В банке отмечены номера кредитных билетов, вот список, - добавил Франк Иохаузен, вытаскивая из ящика письменного стола покрытый цифрами лист бумаги.
- Господа... господа, - бормотал ошеломленный Владимир. Язык не повиновался ему.
- Да, это так, - продолжал Франк Иохаузен. - И раз Николев передал вам эти кредитные билеты, значит это он, Дмитрий Николев, убил и ограбил нашего банковского артельщика в трактире «Сломанный крест»!
Владимир Янов не знал, что и ответить... Мысли мешались у него в голове, он чувствовал, что сходит с ума... И в то же время, несмотря на смятение мыслей, он понимал, что Дмитрий Николев теперь окончательно погиб. Все скажут, что он растратил доверенные ему деньги, и если выехал из Риги, получив письмо Владимира Янова, то лишь с целью как-нибудь умилостивить его, оправдаться, а не вернуть деньги, которых у него больше не было; скажут, что случай свел его в почтовой карете с Похом... с Похом, который вез в сумке деньги из банка; что он убил и ограбил его, а затем вручил сыну своего друга Янова, доверием которого он злоупотребил, кредитные билеты господ Иохаузенов!
- Дмитрий!.. Дмитрий!.. совершить такое... - вне себя повторял Владимир.
- Если не он, так вы... - произнес Франк Иохаузен.
- Подлец!
Но Владимиру было не до мести за личное оскорбление. Брошенное ему обвинение в убийстве совсем не занимало его в эту минуту. Он думал только о Николеве.
- Наконец-то этот негодяй в наших руках! - кладя в карман пачку кредиток, воскликнул г-н Франк Иохаузен. - Теперь это уже не только подозрения, а прямые улики, вещественные доказательства. Господин Керсдорф дал мне хороший совет не разглашать списка кредитных билетов!.. Рано или поздно убийца должен был себя выдать - и он выдал себя!.. Я иду к господину Керсдорфу. Не пройдет и часа, как приказ об аресте Николева будет подписан.
Между тем Владимир Янов выскочил из банка и быстрыми шагами, как безумный, помчался к дому учителя. Он старался отогнать от себя мятущиеся мысли. Ничему он не поверит до тех пор, пока не объяснится с Николевым. Для этого объяснения он и спешил к нему. Ведь как-никак кредитки-то были те самые, которые Дмитрий Николев передал ему в Пернове, ни одной из них Владимир еще не разменял!..
Он подбежал к дому и открыл дверь.
Ни Ивана, ни Ильки в первом этаже, к счастью, не оказалось. Иначе по одному виду Янова они поняли бы, что над их семьей стряслась новая, на этот раз непоправимая беда...
Владимир поднялся по лестнице прямо в кабинет учителя.
Дмитрий Николев сидел за своим письменным столом, обхватив руками голову. При виде остановившегося на пороге Владимира он встал.
- Что с тобой?.. - спросил он, устремив на него измученный взгляд.
- Дмитрий! - воскликнул Владимир. - Да скажите же что-нибудь... скажите мне все... Не знаю что… оправдайтесь... Нет! Это невозможно!.. Объяснитесь… я теряю рассудок...
- Что случилось?.. - спросил Николев. - Какая еще нас ждет беда?
Он произнес эти слова тоном отчаявшегося, готового ко всему человека, которого никакой удар судьбы уже не удивит.
- Владимир... - продолжал он, - да говори же, теперь я требую этого... Оправдываться мне? В чем?.. Ты, значит, тоже начинаешь думать...
Владимир не дал ему закончить и, Сделав над собой нечеловеческое усилие, чтобы успокоиться, сказал:
- Дмитрий, час тому назад сюда принесли повестку для истребования платежа...
- От имени братьев Иохаузенов!.. - воскликнул Николев. - Ты, следовательно, теперь знаешь, в каком я положении... Я не могу уплатить долг... и это бесчестье падает на голову моих близких!.. Ты видишь теперь - немыслимо, чтобы ты стал моим сыном...
Владимир Янов ничего не ответил на эти слова, полные глубокой горечи.
- Дмитрий... - сказал он, - я подумал, что от меня зависит покончить с таким печальным положением...
- От тебя?..
- Ведь в моем распоряжении была сумма, которую вы мне вручили в Пернове...
- Это твои деньги, Владимир!.. Они завещаны тебе отцом... Я только сохранил их для тебя...
- Да... знаю... знаю... они мои, и я вправе был ими распорядиться... Я взял эти кредитные билеты... те самые, что вы мне принесли... и отправился в банкирскую контору...
- Ты сделал это... Ты сделал это! - воскликнул Николев, бросаясь к молодому человеку с распростертыми объятиями... - Зачем ты это сделал?.. Ведь это все твое состояние! Отец оставил тебе эти деньги не для того, чтобы они пошли на погашение долгов моего отца!..
- Дмитрий... - понизив голос, продолжал Владимир, - деньги, которые я внес господам Иохаузенам... это те самые кредитки, выкраденные из сумки Поха в трактире «Сломанный крест», - банк сохранил запись всех номеров...
- Кредитки... кредитки!.. - повторил Николев и вдруг закричал душераздирающим голосом, который разнесся по всему дому.
