— Мы все видели много миров, — заметил Картр, — но сейчас мне кажется, что этот придется изучить досконально.
Зикти с удовольствием вдохнул ночной воздух:
— Какой прекрасный мир, дети мои. У меня большие надежды на наше будущее здесь.
— Хорошо, что хоть у кого-то есть надежда, — трезво сказал Картр.
Но Адрана подхватила вызов закатанина:
— Вы правы! — Она положила пальцы на чешуйчатую руку историка. — Это прекрасный мир! Воздух здесь, как вино. Как все живо… свободно. И нам очень повезло. Впервые в жизни, — она помолчала, как будто удивляясь собственным словам, — я чувствую себя дома!
— Потому что это Земля… Расовая память, — предположил Картр.
— Не знаю. Прошло так много времени… вряд ли это возможно.
— Вполне возможно. — И Картр признался: — В первый день, когда мы высадились и я увидел эту зелень, мне показалось, что я ее помню.
— Ну, дети, ни я, ни кто-нибудь из моей расы не помнит Землю. И все же я скажу: мы высадились на хорошей планете. Приятно сделать ее своей. Но нужно это сделать…
— А город и кланы? — спросил сержант. — Позволят ли они нам это?
— Планета велика. Эту проблему мы решим, когда она возникнет. А теперь, любители луны, не будучи фальтхарианином, я иду спать. Простите меня. — Хихикая, он ушел.
— Что вы имели в виду… город и кланы? Здесь есть туземцы? — спросила девушка.
— Да. — Картр коротко рассказал ей о том, что знал сам. — Видите, — закончил он, — этот мир не совсем наш. И поскольку мы не можем оставаться здесь вечно, нам нужно что-то решать.
Она кивнула:
— Расскажите завтра остальным. Расскажите им все, что и мне.
— То есть предоставить решение им? Ладно. — Он пожал плечами.
А что если они предпочтут удобства города? Это было бы вполне естественным. Но он был уверен, что ни он сам, ни те, кто вместе с ним пришел к этому древнему зданию, не пойдут назад.
И вот на следующее утро он стоял в луче солнца, пересекавшем помост. Горло у него пересохло. Он все сказал и теперь чувствовал усталость, такую, будто целый день рубил деревья. Все лица были обращены к нему, невыразительные, безразличные.
Слышали ли они его слова? И поняли ли их? Или их равнодушие — плод недавних событий? Может, они считают, что худшее уже миновало и ничего хуже быть не может?
— Такова ситуация…
Беженцы молчали. И тут он услышал стук сапог о камень, громко отдававшийся в тишине зала. На помост поднялся Уилсон.
— Мы слышали сообщение сержанта. Он указал два возможных решения. Первое: мы можем вступить в контакт со штатскими в городе. Город отчасти функционирует. Но у них трудности с продовольствием, и кроме того, — медик помолчал и добавил, не изменяя тона и выражения, — кроме того, население города состоит исключительно из людей.
Опять слушатели не отвечали. Сталкивались ли они раньше с нелюбовью к бемми? Должны были! Она так распространилась в последнее время. В широком кресле с символом Денеба сидела фальтхарианка, державшая на руках маленького христианина, чья мать погибла при нападении на базу. А Зор сидел между двумя мальчиками из внутренних систем примерно его возраста. Они не делились на людей и бемми. Они все были рейнджерами!
— Итак, мы можем идти в город, — повторил Уилсон. — Или мы примем другое решение, которое означает гораздо более трудную жизнь. Впрочем, мы, рейнджеры, по подготовке и традициям лучше подходим для такой жизни. Это жизнь, подобная жизни туземцев.
Сержант Картр говорил о приближающемся холодном времени года. Он также указал, что мы не можем оставаться здесь из-за недостатка припасов. Мы можем двинуться на юг, как сделало большинство туземцев несколько дней назад. Сейчас контактировать с туземцами нам нельзя. Это станет возможным лишь тогда, когда мы приобретем необходимые знания. Но до этого пройдут годы. Итак, мы должны выбрать один из двух выходов…
— Доктор Уилсон! — Встал один из членов экипажа. — Вы исключаете возможность спасения? Почему бы не остаться здесь и не вызвать помощь по коммуникатору? Любой патрульный корабль…
— Любой патрульный корабль! — отсутствие выражения подчеркивало смысл слов медика. — Коммуникатор с таким же успехом привлечет и пиратов. И помните: Земли нет ни на одной карте. Даже название ее стало легендой.
Послышался ропот.
— Значит, нас ждет изгнание? — спросила одна из женщин.
— Да. — Ответ Уилсона прозвучал четко и уверенно.
Наступила тишина. Теперь все поняли правду. «И, — с гордостью подумал Картр, — приняли ее спокойно».
— Мне кажется, мы останемся вместе… — медленно продолжил Уилсон.
— Да! — Ответ прозвучал так громко, что вызвал эхо. Патруль держится вместе. Этот лозунг, который служил им поколениями, сохранился.
— Все решит воля большинства. Те, кто предпочитает город, идут к той стене. Остальные остаются здесь…
И, не закончив говорить, Уилсон двумя шагами приблизился к левой стороне помоста. Картр присоединился к нему. Лишь мгновение они были вдвоем. Адрана и ее девушки вскочили со своих мест и встали рядом с врачом. Потом наступила пауза: остальные женщины не двигались.
Нарушила неподвижность фальтхарианка. Держа на руках ребенка-тристианина, подталкивая перед собой двоих своих детей, она быстро пошла налево. Но ее опередил Зикти со своей семьей.
Какое-то время слышался топот ног, а когда он стих, не нужно было считать! Никто не захотел идти в город. Они приняли решение, взвесив все возможности, настоящие и будущие. Глядя на их строгие лица, Картр понял, что они не откажутся от этого решения. И ему стало жаль горожан. Они попытаются поддерживать механическую цивилизацию. Возможно, этому поколению жить будет легче. Но они отвернулись от будущего, и второй случай им, может, и не представится.
Как только было принято решение, Патруль начал готовиться в путь. И на рассвете второго дня они выступили, неся скудные пожитки.
Картр смотрел, как дети и женщины, патрульные и офицеры под предводительством Филха и Зинги шли под чужим для них солнцем, шли к будущему.
Он оглянулся на покинутый зал. Солнце осветило символ на спинке центрального кресла. Старая Земля… Теперь они, идущие в дикую местность, представляли Новую!
«Будем ли мы опять повелителями пространства и звездными рейнджерами? — подумал Картр. — Начинается ли сегодня новый цикл, ведущий к другой империи?»
Он слегка вздрогнул, когда ему ответила мысль Зикти: «У моего народа есть пословица: „Когда человек подходит к концу пути, пусть помнит, что конца нет и перед ним открывается новая дорога“».
