Устал от жизни, от бессмысленной гонки за призрачным счастьем. Он зарабатывает больше, тратит больше, а счастье всё ускользает и ускользает. Его дом до отказа забит вещами, в нём всё по новейшей моде, все самые технологичные гаджеты, а счастья нет. Герман один. Он не чувствует ни удовлетворения, ни спокойствия, ни блаженства, он даже не ощущает себя человеком, он, скорее, машина, запрограммированная кем-то, заведённая двигаться к чьей-то, как ему теперь кажется, чужой цели. И вот его мотор дал сбой, и он уже никому не нужен, оставлен всеми и разбит. Телефон молчит, в электронной почте лишь требования об уплате по счетам.
Есть ли кто-нибудь, кто хотя бы выслушает, кто посочувствует и успокоит его душу?
Герману плохо, он ложиться на диван. Бездействие ему не знакомо, оно давно забыто им, и Герман, по привычке, хватается за дела. Надо позвонить, оплатить, купить, договориться о встрече и тут же он понимает, что всё прежнее лишено теперь для него смысла. Обстоятельства изменились, он уже не тот и жизнь стала иной.
Он лежит, молча слушая тишину.
Наконец, Герман берётся за телефон.
— Отец? — переспрашивает он у голоса в трубке. — Да, у меня всё хорошо. Точнее… Нет. Нет, звоню не поэтому. Помощь не нужна… Просто…
На другом конце голос умолк, напряжённое ожидание.
И тут Герман вдруг начинает рассказывать всё: про жену, про кредит, про болезнь, одиночество, про коллег, проект, работу.
— Да, папа, я знаю, что вы с мамой воспитывали меня другим. Да, я понимаю, что должен стараться, — оправдывается Герман перед тем, кто, как и прежде, даёт ему наставления и советы. — Я понимаю, не говори ничего маме. Я выпутаюсь… Всё наладится. Конечно, я боец, я должен побеждать.
Герман кладёт трубку и валится без сил. Отец прав, они с матерью воспитывали его быть не таким, каков он сейчас. Как и всем современным детям, ему прививали навыки активности, лидерства и движения к поставленным целям. Родители желали видеть его особенным, отличным от прочих. А что делать, когда нет сил? Когда поставленные цели принесли лишь разочарование? Как жить, когда сделал всё правильно, действовал, как тебя учили, и стал никому не нужен?.. Где искать ответ?
Звонок через два часа выводит Германа из состояния полузабытья. Настойчивый звук рингтона заставляет ответить на вызов.
— Сын, — слышится знакомый голос. — Мы с мамой решили, что можем отдать тебе ключи от квартиры деда, там сейчас никого. Продай ту, в которой живёшь, расплатись по счетам, погаси кредит и перебирайся…
Через неделю и три дня Герман стоит перед дверью в квартиру, принадлежащую когда-то при жизни его деду. Болезнь позади. О ней остались лишь тягостные воспоминания.
Герман поражён, насколько быстро удалось ему уладить дела. Его квартиру, оформив все документы за три дня, банк забрал в счёт полной уплаты долга. Жена уже с другим, документы подписаны, их совместные счета разделены. Два дня ушло на сборы, и вот Герман робко проворачивает ключ в замочной скважине двери дедовой квартиры. Дверь, казалось бы, давно ожидавшая этого несмелого движения, без труда поддаётся, впуская Германа внутрь.
Квартира просторна и светла. Высокие потолки создают ощущение поразительной свободы. За окнами раскидистые ветви деревьев шелестят пышной зеленью крон. Высаженные когда-то дедом у входа в подъезд тонкие прутья саженцев разрослись. Дышится легко.
Маленький, расположенный вдали от крупных центров, городок. Герман бредёт по старым улочкам, в воздухе которых запах домашней стряпни и свежевыстиранного белья, возрождающие в памяти забытые детские воспоминания. Улицы непривычно для уха жителя мегаполиса тихи. Здесь всё иначе, всё непривычно и пока не понятно. Слишком близка природа, слишком безлюдно, мало движения, мало машин. Жизнь размеренна и нетороплива, но Германа, почему-то такой ритм не пугает. Наоборот, он приносит облегчение.
Первый рабочий день. Маленький коллектив, свои задачи Герман выполняет за два часа. Работа не сложная. Знакомство с людьми, которые теперь будут его коллегами. Общее чаепитие прямо на рабочем месте — немыслимое нарушение, случись оно на прежней работе. Разговор о семьях, о домашних заботах.
— Понимаю, — добродушно хлопает по плечу Германа новый начальник, — здесь всё не так, как вы привыкли, но у нас ведь совсем другая жизнь. Меньшие заработки, меньшие запросы. Мы не привыкли спешить. Мы слишком любим жизнь. Честно делаем своё дело, а оставшееся время посвящаем общению друг с другом, друзьям, своим семьям.
Герман возвращается домой, вспоминая прожитый день.
Его новые сослуживцы, смеясь, сегодня в разговоре назвали себя «неудачниками». Общество потребление выкинуло, отвергло, отбраковало их. Они не стремятся больше заработать, больше потратить, они усмирили собственные желания, а значит, стали обществу трёх «П» не нужны. Их доход невысок, их жизнь проста, они многое умеют делать своими руками. Выполняют в быту сами те работы, за которые житель мегаполиса предпочёл бы заплатить. Запросы их скромны, но, о чудо! Именно это и даёт им свободу.
Они неэффективны с точки зрения общества трёх «П», но, кажется, в их глазах Герман сегодня видел неподдельную радость, удовольствие от встречи друг с другом, и, ему страшно даже об этом подумать, но он видел счастье — странное, неподдельное чувство простого человека, живущего в мире с окружающими и с самим собой, не стремящегося больше заработать, выделиться, имеющего простые, понятные цели и желания. Правильно ли это? Герман сознавал, что ему ещё только предстоит в этом разобраться.
«Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей…» (Псалом 1:1)
2021
Тёплый ветерок пробежался по лугу, пустил волнами заросли луговой травы. Захар провёл рукой по своим волосам, вдохнул полной грудью чистый, будоражащий память воздух.
Начало августа — прекрасная пора. Дни ещё длины, но уже лишены изматывающей жары, вода в реке ещё тепла. Лето в самом разгаре, но в буйстве ароматов разнотравья Захар отчётливо ощутил дыхание надвигающейся осени. Ошибиться было нельзя, это он, запах с нотками иссушенного сена и начинающий увядать листвы. Ещё повсюду бушует лето, а воздух выдаёт неизбежное наступление поры, когда деревья оголят свои ветви, птицы умолкнут, а лужи начнёт схватывать первый морозец. Время пробежит незаметно, осень придёт скоро, а пока в воздухе лишь запах сухой земли, отцветающих трав и влаги заросшей тиной воды. Это запах уходящего лета.
Захар ещё раз с упоением и грустью вдохнул этот тревоживший память воздух. Вспомнилось, как много лет назад он сидел вот так же на берегу такой же, как эта, реки. И был он
