— Я с ней договорюсь. Пока другого предложить не могу.
Озабоченный вид Немо, заставил меня остановиться опять.
— Что случилось?
— Со Светкой надо что-то делать. Охотники недовольны.
— Что их опять не устраивает-то? — как меня достали эти дубовые апологеты местных обычаев. То это им не то, то, то им не это. Один зубной скрежет от них.
— На охоту ходит…
— Кто, Светка? Пускай ходит, им какое дело?
Тьфу, всё время забываю, где я нахожусь, и кто меня окружает. У аборигенов, такое не принято. Здесь даже в голову никому такого не придёт. Любое отклонение от заведённого порядка, заканчивается смертью или изгнанием. А в Ауруме и так, многие порядки изменены до неузнаваемости, или вообще не действуют. Женщинам, это нравится. Здесь они чувствуют себя более… востребованными, нужными. Я не запрещаю им заниматься тем, чем они хотят, если от этого не страдает основное занятие. И Немо, мозги уже пропесочил по этому поводу. Да, он сам уже увидел, на что способны жёнщины, если им не мешать. Главный показатель, в его ещё диком мозгу, это отсутствие голода. А Аурум, не голодает.
Остальным-то охотникам, на это наплевать, у них свои взгляды на то, что хорошо, а что плохо. Делиться монополией на то, что даёт абсолютную власть над другими, они не хотят. И ни как не поймут, что здесь, в Ауруме, они её лишились сразу, как попали сюда.
Но, Немо прав. Мне сейчас только распрей с охотниками не хватает, и так уже не раз «тёрки» бывали, из-за непонимания.
— Хорошо, Немо. Я ей запрещу это делать.
Немо удовлетворённо кивнул головой.
— Отделение становись, — заорал он по-русски, повернувшись к разлёгшимся на земле бойцам.
* * *
(348 день — вечер)
Не успел оглянуться, как уже вечер. Юлька, подменившая сегодня Верку на кухне, зовёт на ужин, а у меня ещё столько дел…
— Есть, есть, — кричала, надрывая голос на весь Аурум, двенадцатилетняя девчонка, стуча поварёшкой по эмалированной кастрюле. Я вздохнул. Не дадут нормально работать.
Ну, почему здесь в сутках только двадцать шесть с половиной часов? С теми проблемами, которые стоят перед нами и тридцати не хватит. Я уже не говорю о сне. На свежем воздухе, так набегаешься за день, что семь часов это просто издевательство над моим организмом, а добавить ещё пару часиков рука не поднимается.
— Девонька, ты чего разоралась? — не выдержал я, когда звонкий девичий голос резанул по ушам. — Я тебя хорошо слышу. Ты к Вере беги, и её позови, а она всех остальных с собой прихватит.
Юлька не поняла ни слова и, по ушам опять проехалось громкое «Есть». Даже ещё громче, чем в первый раз. Тьфу, на неё, только это слово и выучила.
Взяв из её рук поварёшку, я приложил палец к губам.
— Вера, — указал я половником в сторону Яузы. — Зови Веру сюда, — я показал пальцем на дом.
Юлька, сначала смотревшая на меня с непониманием, узнала произнесённое мной имя и, улыбнувшись, что-то быстро-быстро затараторила на тарабарском языке.
Остановив жестом её словоизлияние, я снова показал ей рукой в сторону реки.
— Вера. Здесь.
Юлька кивнула и, мелькнув пятками, скрылась из поля зрения.
Собирались к столу долго. Ева с Ольгой никак не могли оторваться от плетения ставень, за которые взялись, не успев закончить охотничью хижину. Надька, вместе со Светкой и Танькой, ни как не хотели покидать ПромДвор, и уже собрались садиться ужинать со всей артелью. Если бы не Кондрат пришедший вместо них, так бы оно и произошло.
— Тащи, — коротко сказал я, и он притащил.
Дождавшись, когда все займут свои места, я стукнул кулаком по столу, так, что подпрыгнули глиняные миски с ложками, тихо звякнув друг о друга от неожиданности.
— Вы, что охренели? Надька, это тебя в первую очередь касается. Ты что там устроила? А вы, — я со злостью посмотрел на съёжившихся помощниц. — Не хотите сидеть со мной за одним столом, я вмиг вас к другим переведу. В общей хижине со всеми жить будете.
— Они же наш род, — вяло возразила Надька.
Я ещё раз стукнул кулаком по столу.
— Цыц глупая баба. Твой род здесь. И ты должна себя вести как цар… жена главы старшего рода. Ты ещё сюда всех приведи потому, что они «тоже наш род».
— Но…
— Никаких «но». Ты видела, чтобы я со всеми кроме вас, нюхался?
Надька с Веркой отрицательно помотали головами.
— Нет. Я всегда держу всех на вытянутой руке. Это называется, запоминайте, держать дистанцию.
— А как же… — опять начала Надя.
— Надь, — перебил я младшую жену. — Кто у тебя в артели больше всех работает?
Ева, хмыкнула. Ольга её поддержала.
— Она, — ответила Ольга на мой вопрос, показывая на Надю пальцем.
— А остальные?
Услышав от Евы перевод, Ольга улыбнулась и, развалившись в кресле, показала, как работают остальные.
— Почему в твоей артели так происходит? Я тебя там кем поставил?
— Но у меня не получается… — опустила глаза Надька. — Они работают, только когда я начинаю работать.
— А заканчивают, когда ты заканчиваешь? — продолжил я её мысль. — Светка, я зачем тебя с Ольгой поменял местами? Тебе напомнить?
Светка съёжилась ещё больше и, мне показалось, что она собирается залезть под стол.
— Куда собралась? Сядь обратно. Я зачем тебя к Надьке поставил? Чтобы ты, на охоту ходила?
Светка хлопала глазами как яловая корова, и мотала головой, когда слюна моего гнева забрызгивала ей лицо.
— Надька, рядом сидишь, видишь, подруга не понимает ни хрена, переводи ей.
Надька, отдвинувшаяся от получавшей разнос подруги, нервно подвинулась обратно.
— Ты о чём с Матрёной разговариваешь? Какие нахрен «амазонки»? Ты забыла, чем вы занимаетесь? Я напомню — цементом и кирпичами. Ещё раз услышу эту чушь, я вам всем титьки поотрезаю, «амазонки» хреновы.
Все до единой женщины, после моих слов, схватились за грудь. Дошло. Даже до тех, кто языка не понимает.
Сексуальная картина получилась. Даже Надькины маленькие… Ой! А чего это у неё грудь в руку перестала вмещаться?
— Лёнь, ты самый быстрый, сбегай в кузницу за Олесей. Скажи, я позвал, медосмотр сделать надо.
Лёнька вздохнул, положив ложку, зажатую в руке, в пустую тарелку, и скрылся за дверью.
— Что, сучьи потрохи, — я хлопнул ладонью перед Веркиным носом, — решили развалить весь Аурум, и отправиться кочевать вместе с другими родами? Я не сильно ошибусь, если скажу, что вы уже собрались.
— Нет, — встрепенулась Верка, — мы не собрались. Мы не пойдём.
— А куда вы денетесь? Завтра ваши «помощницы» прикажут вам, и вы пойдёте, вас же мало, а их много. Это меня с Немо ваши скво и охотники побаиваются, а вас нет. Вы же «свои». С вами можно не церемониться. А скоро и нас перестанут бояться, благодаря стараниям одной глупой княгини…
