Свен честно попробовал.
Хотя бы о том, насколько высок у ррит болевой порог, ему не нужно было рассказывать.
…их победили! Победили! А они смели охотиться на победителей. Брезговать ими. Смеяться. Оказывать честь червям с особенно жесткой шкурой, вытачивая звенья ожерелий из их костей. Будь то просто человеческие кости, такой гнев, может, и не загорелся бы в сердцах; но это были кости ГЕРОЕВ.
Иных бы — не удостоили.
За неделю потери гарнизона составили четырнадцать человек.
Остатки трупов выносили к границе руин. Как кот приносит к порогу добытую мышь. По тому, насколько сильно были изуродованы тела, легко определялось, успел ли солдат обернуться, ударить, глянуть в глаза.
Материал для бусин брался из разных мест.
…Месть.
Око за око.
Мы твари, животные, добыча? Хорошо.
Вы тоже.
Все это представлялось Джеку логичным. Однако на харе интенданта не замечалось мстительности или гнева. Одна липкая паучья сытость.
Неприятный был тип Дикоу. Но броневики выбил. Стало быть, остальные соображения следовало засунуть в задницу.
Винс подогнал кар к самому краю и, точно мусорный бак, вывалил клетку над котлованом.
…приземлился на четыре, как огромный кот; припал к полу, озираясь. Тряхнул гривой, замарав концы кос в белой пыли. С ррит сумели каким-то образом снять броню, сорвали костяное ожерелье и серьги, но обирать цацки помельче с рук и волос чересчур рисковое и тягостное было занятие. Что-то на кошечке еще блестело…
Лакки, не веря своим глазам, прищурился. До смарт-очков было не добраться; Джек схватил браслетник, включил камеру и загнал зум до максимума.
Точно. В косах ррит, словно традиционные зажимы, поблескивали вплетенные звездочки — звездочки с офицерских погон.
— Эп-пическая сила… — пробормотал Лакки. Гривастый был еще круче, чем казался с виду.
Колени над спиной: прыжковый упор. Будь бывший гараж на метр мельче, ррит выбрался бы из него одним махом. И повис на чьем-нибудь горле… Это Свен давал консультации по части средней длины прыжка у представителей самой высокоразвитой расы Галактики.
Вокруг молчали. Кто-то что-то наладился поначалу дурным голосом вопить, но усох сам.
Слишком близко. Обезоружить ррит можно, только вырвав зубы и когти. И все равно — задушить, кости переломать, яйца оторвать тебе он и так сумеет. Вдруг? Вдруг выберется? Они невероятно живучи, у них три сердца, и даже с пулей в голове ррит может успеть пробить тебе горло клыками… а драконы далеко. Стерегут других хищников, свободных, вооруженных.
Казалось, только сейчас земляне поняли, какое опасное наладили шоу.
Казалось.
Представитель высокоразвитой расы выпрямился.
Поднял голову. Желтые глаза сузились, когти скрылись в пальцах — руки пятипалые, почти человеческие — нервные губы закаменели. Рритский воин обвел взглядом пялящееся отребье. Здесь некому грозить, не перед кем яриться. Чтобы быть удостоенным хотя бы презрения, надо для начала подняться над животным миром. Как презирать червя? Им можно лишь брезговать.
— Ему сейчас горло себе разорвать западло, — глубокомысленно сообщил Свен. — Очень мы позорные х’манки.
Джек, чуть было не усовестившийся своей х’манкской природы, ею же восхитился.
Вот такая мы хладнокровная пакость.
И мыслим научно.
Все ксенологи, вытянувшие результативный допрос, разыгрывали мотив ничтожества х’манков.
С кара сняли вторую клетку. Она, мелкая, не подходила к автоматическому подъемнику, приходилось таскать волоком. Винс случайно положил на нее руку и отдернул, грязно ругнувшись. Под рукав заструилась кровь. Не иначе, лихая «белка» сумела просунуть клюв между прутьями и отхватить с ладони кусок мякоти.
На помощь Винсу пришли соседи. Обнаружилось, что идею Дикоу подал, но по поводу ее реализации конкретных планов не имел. Началось разбирательство, многоголосая ругань, которую перекрывало верещание почуявших неладное «белок». «Скоро ночь уже», — с неудовольствием пробормотал Свен и пошел налаживать освещение — подгонять «крысы» с прожекторами.
А ррит все-таки прыгнул.
Он понимал, что не доберется до х’манков, только обдерет когти о бетон и опозорится. Поэтому прыгнул не на стенку котлована, а внутрь его, туда, где возвышался обломок опоры-колонны, напоминавший квадратный пень с метр в поперечнике.
Прыгнул и уселся там на четырех, замерев изваянием. Лишь измаранные в пыли черные косы трепал ветер, и трофейные звезды блестели в них. Теперь он был еще ближе, почти вровень со зрителями; но при взгляде на выражение этой полуморды-полулица возникали сомнения относительно того, кто здесь зритель. Так не смотрят в зверинцах недрессированные тигры на праздношатающихся людей. Так не смотрят в заповедниках вольные волки.
Раса ррит насчитывает полмиллиона лет письменной истории.
Парни все-таки доволокли клетку с «хищью» до котлована.
— С-слизь ректальная… — сплюнул Лакки, а наладившегося созерцать и рефлексировать интеллигента Джека Лэнгсона передернуло. «Они так боятся ррит, что прячутся от этого страха в презрение, — вспомнил он. — Вроде как это не они на нас охотятся, это мы на них охотимся. А я не боюсь. Я — равный». Так он говорил Птице Ифе.
…это мы травим их на Терре-3.
Не они — нас.
Равные…
Дракон убивает в мгновение ока. Умная, благородная тварь способна даже распознать ситуацию — и оборвать жизнь жертвы не только мгновенно, но и безболезненно.
Эти, безмозглые, будут долго драть когтями и зубами, откусывать клочья мяса с еще живого, оторвут уши, пальцы, губы, вырвут глаза… Ррит не умирают от болевого шока. Станет кататься по песку, пытаться оттолкнуть жрущих, может, даже сбросит… ненадолго.
Зрелище.
Джек отвел, наконец, взгляд от надменного вражеского силуэта: Кесси Джай рядом что-то сказала товарке. Венди Вильямс кивнула.
— Эй, вы! — звонким, серебряным, едким голосом окликнула рыжая. — Уберите погань!
В интонацию был влит весь яд, какой имелся у Венди.
— Ч-чего? — отозвался Дикоу, но возразить и поскандалить уже не успел.
От кромки леса, от сожженных стволов и сплавившейся почвы, от кишащих бесконечной безжалостной жизнью джунглей мчался Фафнир.
Джека-яйцеголового посетило философское настроение. Он вспомнил Птицу, и вот, она как будто стоит сейчас здесь, вызывая к жизни самую правильную случайность… Лакки ухмылялся, глядя, как Дикоу от неожиданности сунулся дракону наперерез. Обалдело махал руками, сам не зная, чего хочет. Интенданту казалось, что зрелище сейчас сорвется.
