– Ой! – Василий посерел. – То есть они нас…
– Полетят навстречу флоту и понюхают его, посмотрят. К сожалению, вряд ли контр-адмирал Бауэр понимает, что если не издавать дружественных шумов, всем им конец. Он все еще думает, что будет бой – такой, знаешь, с ракетами и пушками. Их спасет, если они решат разговаривать: ну, Фестиваль – инфоядное существо. Нам ничего не грозит, пока мы будем его интересовать и не стрелять в него. К счастью, он не понимает юмора. Увлекается им, но до него не доходит. Пока мы его занимаем, он нас не съест, мы даже можем довести дело до разумной материи, которая отзовет от нас Вышибал и позволит сесть на планету. – Он полез в мешок с аппаратурой, вытащив его из шкафчика за сиденьем. – Рашель, готова передавать? Так, надень вот это, парнишка. Представление начинается.
Красный нос, плавающий перед Василием в воздухе, будто издевался над ним.
Главный узел Фестиваля, вращаясь по сильно вытянутой эллиптической полярной орбите, высотой почти шестьдесят тысяч километров, жировал и радовался в разгар информационного потопа. Источники в этой системе были редки по сравнению с их количеством на некоторых предыдущих остановках, но Рохард все еще оставался необычным и интересным. Фестиваль уже встречался с первобытными мирами в своих странствиях, и контраст с имеющимися воспоминаниями был огромен.
Теперь, когда первые звездные парусники улетели – и нацеленные как на новые, неизведанные миры, так и обратно, по собственным следам, к ядрам цивилизации, к прошлым остановкам, – Фестиваль наполнял закрома.
На поверхности планеты события шли не совсем удовлетворительно: удалось собрать большой объем фольклора, но практически ничего – об общественных нравах этого жестко статичного общества. Информационные каналы были до смешного скудны, а недостаток спроса на них внушал отчаяние. Конечно, основными источниками данных служили злополучные разумы, насильственно выгруженные некоторыми наиболее раскрепощенными, чтобы не сказать аморальными, элементами Края. Критики, со своим неувядаемым инстинктом объяснять и препарировать, непрерывно стонали – что-то насчет этой колонии, подвергнувшейся катастрофической экономической сингулярности, – но такие вещи не были проблемой Фестиваля. Скоро наступит время двигаться дальше: пришли первые робкие передачи от Торговцев, чирикающих и булькающих в облаке Оорта, работа по открытию коммуникаций с этой цивилизацией была почти закончена.
В каждом из звездных парусников, запущенных с высокой орбиты, хранился один конец каузального канала – черный ящик с набором частиц в квантово-переплетенном состоянии, – а соответствующие античастицы оставались у Фестиваля. (Путем телепортации третьей частицы известного квантового состояния в одну из переплетенных частиц можно было передавать данные между терминалами бесконечно быстро, используя одну переплетенную квантовую точку на бит.) Когда звездные парусники прибудут к месту назначения, каналы включатся в коммуникационную сеть, которую строили создатели Фестиваля. Более не лимитированная заглушкой обратного канала Фестиваля к его последнему месту назначения, планета Рохард откроется полному потоку информации той иерархии, к которой принадлежит.
Фестиваль отметил некоторую активность Вышибал в направлении Спутника. Вроде бы они там прибирали какой-то мелкий беспорядок: горстка медленных слабосильных кораблей подошла без предупреждения и открыла по Вышибалам огонь из примитивного энергетического оружия. Вышибалы ответили неизбежной смертью, и все, кто замышлял против них зло, погиб. Какой-то маленький кораблик проскочил, явно не участвуя в нападении. Многие из второй волны атаки обратились в бегство, и тоже были пощажены. Но сам Фестиваль их почти не заметил. Столь целеустремленно враждебный интеллект вряд ли мог быть хорошим источником информации, а остальные – с ними можно будет поговорить, когда они прилетят.
* * *
Воздух в спасательной шлюпке стал невыносим из-за запаха пота и кишечных газов. Рашель, сгорбившись за консолью, глядела, не мигая, на важнейшие мониторы, пока под ней гремели и выли ракеты. Хотя малейшее колебание выхлопа могло убить всех быстрее, чем она моргнула бы, ей было спокойнее следить за движением. Кроме того, она полностью выдохлась и сразу же после посадки намерена была проспать не менее трех дней. Четырнадцать часов прошло от момента бегства с борта «Полководца Ванека» – четырнадцать часов после целого дня и предыдущей бессонной ночи. Если перестать стараться не заснуть…
– Разрешение вопроса. – Тварь на экране щелкнула бивнями, и отблески красного света на них казались кровью. – Почему вы не быть воспринимать Вышибалы?
– Я вряд ли могла бы задолжать им больше, – ответила она насколько могла спокойно.
«Нейтронный поток стабилен, десять килобеккерелей в минуту», – предупредили ее имплантаты. Другими словами, примерно стократная мощность рентгеновского аппарата в течение четырех часов фазы торможения. Двигатель шлюпки дрожал как живой, за креслом раскачивался гамак Василия. Он на удивление быстро заснул, как только Рашель убедила его, что его не собираются выбрасывать за борт – он был страшно вымотан часами ожидания смерти в космосе. Мартин тихо похрапывал в красноватом свете экранчика коммуникатора, усталый не меньше. «Ничто так не помогает расслабиться, как когда узнаешь, что смерть откладывается», – подумала Рашель. Потому-то она еще не заснула сама.
– Нет долгов для уплаты этого рода, – произнесла чуднáя тварь. – Вы несете много снижения энтропии.
– Глючит твоя программа-переводчик, – буркнула Рашель.
– Неадекватный быть вопрос? Мы допускаем. Перепопытка и переформулировка вопрос. Почему не атакуете Вышибал, как другие корабли?
Рашель собралась.
– Потому что мы не входим в эту экспедицию, – медленно ответила она. – У нас иные намерения. Мы пришли с миром. Мы вас развлечем. Понятно ли это?
– Аг-гм! – Скрипнув зубами, тварь на экране обернулась, глядя прямо через плечо. – Мы понимаем тебя. Вышибал о мирные намерения известим. Вы не часть есть не старого административного института территориальности планеты?
– Нет, мы с Земли.
Мартин перестал храпеть, и она покосилась на него. Он открыл один глаз и смотрел на нее устало.
– Исходный мир людей, – пояснила она.
– Про Почву знаем. И про люди знаем. Информация ценная. Говорить все.
– В свое время, – уклончиво сказала Рашель, остро ощущая, как душно становится в кабине. – Защищены ли мы от Вышибал?
– Не понимаем, – тупо сообщило существо на экране. – Мы будем известить Вышибал о ваше мирное намерение. Это не есть защищенность?
