— Конечно, — обиженным голосом ответил Кристофер.
— Как всегда, самый глупый ответ, — вынырнула из-за спины, сказала мама. — Кто-то также вызвал ЦРУ. Я была рядом с Ричардом и Полом все время. Можно у них спросить, они подтвердят.
— Мы постоянно имеем дело с ЦРУ, — кивнул Кристофер. — Но ни я, ни Джефф их не вызывали, хотя мы единственные, кто имеет полномочия вызвать их.
— При нормальных обстоятельствах, хочешь сказать. Тогда стоит признать, что предатель сохранил статус-кво. Поэтому вопрос остается прежним: кто не хочет, чтобы Мефистофель был уничтожен?
— Тот, у кого есть мотив? — Кристофер расстраивался все больше и больше, и я не могла его в этом винить. — Мы здесь, чтобы остановить паразитов.
— Где папа? — поинтересовалась я.
— Китти, твой отец не предатель.
— Знаю, просто хочу у него спросить кое-то.
— Сол! — осмотрелась мама. — Иди сюда.
— Что происходит? — подбежал папа. — Выяснили, кто «крот»?
Судя по вопросу, они с мамой уже обсуждали этот вопрос и убедили сами себя, что нашу операцию успели скомпрометировать.
— Нет, пап, я тебя просто спросить кое о чем хочу.
— Конечно, котенок. Спрашивай.
— Кристофер, к тебе этот вопрос тоже относится, — я уже видела, что происходит на самом деле. Не очень приятно, но надо было как-то разобраться с этим вопросом.
— Жду, затаив дыхание, — ответил он привычным голосом злыдня.
— Пап, ты ведь говорил, что это был общий перевод без тройной проверки, прежде чем объявить работу завершенной?
— Редкий случай, но здесь… Обычно нужно доказывать куче организаций то, что ты прав и дополнительные тесты не нужны.
— Но у центаврийцев имеется только один отдел, — я посмотрела на Кристофера. Он побледнел. — Беверли занималась переводом оригинального текста? — Кристофер кивнул. — Она из твоего поколения или старше?
— Чуть моложе отца, — сглотнул Кристофер. — И, прежде чем ты спросишь, да — она одна из немногих, кто знает правду о Йейтсе.
— Она хочет убить Джеффа, наверняка, избавиться от Джеймса и, может быть, остальных убить тоже. Мы должны попасть в научный центр как можно быстрее. Мама, папа, избавьтесь от ЦРУ и присоединяйтесь к нам. Как-нибудь.
Кристофер взял меня за руку, и мы побежали на гипер-скорости к воротам, но операторы не смогли их запустить.
— Что случилось? — рявкнул Кристофер.
— Не можем связаться с научным центром, Какие-то помехи. Они затронули все ворота.
— Разве Мартини и Райдер не попали туда? — спросила я.
— Попали.
— Проклятье, — выругался Кристофер. — Центр слишком далеко, чтобы я мог добежать туда даже на гипер-скорости.
— Я знаю, ты не можешь летать на самолете, — задумчиво проговорила я. — Но ты же знаешь, как это делается?
— Да. Мы все знаем. На всякий случай. Я могу подсказать, как лететь, хотя сам не могу этого сделать.
— О, это хорошо.
— Ты задумала то, о чем я подумал? — уставился на меня Кристофер.
— Мы не умрем.
— Ты летала на чем-нибудь раньше?
— У меня один из высоких балов в космическом симуляторе «Звездные войны: Старфайтер».
— Я об этом точно пожалею.
Пока бежали к самолетам, мы с Кристофером поспорили, стоит ли воспользоваться услугами настоящего пилота. Ведь мы находились в Зоне 51, и вариантов тут море. После моего возражения, что мы не можем сейчас никому доверять, выиграло обучение по ходу дела. Так что озаботились поиском самолета, на котором Кристофер, будь он человеком, мог бы летать.
Мы осмотрели несколько подходящих самолетов, нашли полностью заправленный. Правда, в нем мне придется сидеть у Кристофера на коленях. С трудом удалось выкинуть из головы возможную реакцию Мартини на непреднамеренный близкий контакт с его двоюродным братом, но мы же собираемся спасти ему жизнь.
Кристофер поднялся в кабину первым, я вслед за ним. Тут-то и поняла, почему пилоты были такими невысокими. В кабине было мало места.
— Нам точно необходима твоя сумочка? — поинтересовался Кристофер.
— С ней надежнее, — ответила я и вытащила из сумочки рацию. — Лоррейн, Клаудия? Где вы?
Тишина. От Райдера тоже ничего. Я забросила рацию обратно в сумочку.
— Хорошо, — бодро сказал Кристофер. — Давай сделаем это.
Мы нацепили наушники, Кристофер указал на кнопки, закрывающие крышу, запускающие двигатель и так далее. Я сделала все возможное, чтобы сосредоточиться на выдаваемых им инструкциях, отгоняя мысли что можем в любую секунду сорваться в штопор, как только полетим. Звук через наушники проходил хорошо, но не так хорошо, как через интерком в автомобиле.
— Хорошо, теперь тебе нужно потянуть на себя штурвал. Помни, что может получиться не совсем то, что ожидаешь.
— Я смотрела фильмы.
— Но сейчас не чувствуешь себя уверенной?
— Надеюсь, ты хороший учитель, а у меня нормальные рефлексы.
— Надо было попрощаться с родителями.
— С нами все будет в порядке, мистер Оптимизм.
— Официально заявляю, что выставлю Джеффу счет за его спасение таким образом.
— Обязательно отмечу в своем отчете.
Кристофер обнял меня за талию, но я решила этого не замечать.
— Готова?
Он пытался говорить спокойно и уверенно. Ключевое слово — «пытался».
— Да, — вроде того.
— Тогда поехали.
Это было немного по-другому, нежели в кино, когда кто-то, не умеющий летать или не летал долгие годы, отрывается от земли и легко поднимает самолет в небо. До сих пор я считала, что так оно и есть.
Мы взлетели, а потом нырнули вниз.
— Тяни штурвал на себя! Тяни на себя!
— Это тяжело.
— Земля сильнее.
— Прекрасно!
Я пыталась выполнять все, о чем говорил Кристофер: нажимала на кнопки, передвигала рычаги, на которые он отчаянно указывал, но не мог управлять сам. Эббот и Костелло перед нами — ничто. Как только самолет начал подпрыгивать, крутиться, подниматься и опускаться, я ясно представила, как там, внизу пилоты и диспетчеры нелестно отзываются о моих навыках.
Нам удалось проскочить над крышами зданий. Как только мы взлетели повыше, стало легче и голос Кристофера зазвучал поспокойнее.
— Готова лететь до места? — спросил он, как только мы повернули в нужную сторону. До этого момента пришлось сделать несколько поворотов, так что сейчас я чувствовала себя отлично.
— Конечно.
— Хорошо, набираем скорость и летим.
Я передвинула рычаг, на который он указал, и мы полетели. На самом деле полетели. Я откинулась назад, зная, что Мартини такого точно не оценит. Но выбирать не приходилось, Кристофер сейчас наслаждается запахом моих волос, ведь его лицо зарылось в мою прическу.
