Макдагерт заинтересованно посмотрел на синтетика. Интересно, что понимает тот под словом "адекватно". Они, механизмы, просто не представляют себе, как человек способен повести себя в той или иной ситуации. Для них все, что не укладывается в расчет, является неадекватностью.
- Вы сможете их изловить, но так, чтобы они не пострадали при этом?
- Думаю, да. Ведь нас очень трудно уничтожить, даже просто повредить и обездвижить на короткое время, и то тяжело. Я уверен, что мы сможем их поймать, не повредив их здоровью.
Паттерсон подумал, что возможно, придется так и сделать.
Возле двери "одиночной камеры", в которой был помещен Чак Фрэдериксон, исправно дежурил Андре. Он стоял неподвижно, не дышал, не моргал, и со стороны его запросто можно было принять за статую. Да, фактически, он и был статуей, только механической.
Мартин Макдагерт подошел, и остановился напротив двери.
- Я хочу осмотреть Фрэдериксона, - сказал он, обращаясь к синтетику.
- Только будьте осторожны, он может быть опасен. Мне войти с вами?
- Нет, - отозвался доктор. - Я боюсь, что твое присутствие только вызовет у него новый приступ ярости.
- Да, вы правы, - согласился Андре. - Но я буду рядом. В случае опасности приду на помощь.
- Он связан?
- Да, мы считаем, что ему нельзя давать свободу действия.
Мы считаем, подумал Макдагерт, интересно, кто вам дал право решать судьбы людей? Но, в данном случае, нужно признать, что он был согласен с синтетиком.
Андре открыл дверь, и Мартин вошел внутрь. Чак Фрэдериксон, как и говорил синтетик, лежал на полу связанный. У него даже рот был завязан платком. Доктор испытал жалость, так как справедливо полагал, что с человеком нельзя обращаться подобным образом. Но когда он встретился взглядом с пилотом, то его уверенность в собственной правоте сильно поубавилась. Глаза Чака, при виде Макдагерта, налились кровью. Казалось, если развязать ему руки, то он без малейшего промедления вцепиться ему в горло. Мартин видел, как напряглись все мышцы его тела. Тем не менее, он нагнулся, и убрал повязку с его рта.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил он.
В ответ тут же посыпалась грязная брань, которая закончилась словами:
- Отойди от меня тварь, механическая кукла, оборотень, принявший вид человека.
Доктор был несколько ошеломлен таким приемом Фрэдериксона. Он не сразу нашелся, что ответить на это.
- Не подходи ко мне!
Чак попытался отползти в угол, глядя с ненавистью и страхом на Макдагерта.
- Я не причиню тебе никакого вреда, - заверил тот.
- Ты, жестянка, чудовище, с компьютером вместо мозга! Меня не обманешь.
И тут до Мартина дошло, что Фрэдериксон принимает его за синтетика. Судя по всему, он решил, что те перебили всех людей на корабле, и приняли их вид. А, может быть, они даже поглотили их, превратив весь экипаж в синтетиков. Макдагерт не знал, насколько сильно помешательство пилота, и можно ли вообще пробудить его разум.
- Я не синтетик, - произнес он. - Я не машина, я человек. Мое имя доктор Мартин Макдагерт, ты помнишь меня?
- Врешь, ты не человек! Здесь нет людей, вы их всех уничтожили, а потом приняли их вид, чтобы обмануть меня.
- Зачем нам обманывать тебя?
- Чтобы я поверил вам, и решил, что вы люди.
Макдагерт помедлил.
- Но если мы действительно все синтетики, зачем нам пытаться убедить тебя в обратном? Что это нам даст?
- Для того чтобы использовать меня в своих целях.
- Но что нам может быть нужно от обыкновенного пилота? Если Бифф Платтер, второй пилот, превращен теперь в синтетика, то зачем нам ты? Или, может быть, ты большая фигура на Земле, и мы сплели вокруг тебя заговор, чтобы использовать в своих целях? Или же ты владеешь какими-то сверхсекретными данными, которые необходимо заполучить Главному Компьютеру, и он устроил весь этот заговор вокруг тебя?
Фрэдериксон молчал, но из его глаза не исчезала подозрительность. Он не верил тому, что говорил ему доктор.
- Ну же, послушай сам, как звучат твои подозрения. Они просто безосновательны. Если бы мы все превратились в синтетиков, то давно бы тебя просто убили или превратили в одного из нас. И для этого нам вовсе не нужно было бы твое согласие.
В глазах Чака что-то промелькнуло, но Макдагерт был вовсе не уверен в том, что ему удалось его убедить. Слишком это было бы просто.
- Я принесу тебе еды, тебе нужно поесть.
Фрэдериксон осклабился.
- Я не позволю себя накормить. Вы можете подмешать туда все что угодно. Какие-нибудь мутагены, чтобы превратить меня в одного из вас.
Доктор вздохнул - начиналась та же история. Он понял, что Стэн был прав, и Чак нуждается в серьезном психиатрическом лечении. К сожалению, в условиях корабля было невозможно его предоставить. Ему ничего не оставалось, как покинуть "камеру", оставив пилота в одиночестве.
Бродить по недрам корабля, и знать, что на тебя в любой момент может начаться охота, было не самым приятным делом. Нервы были на пределе, к тому же сами стены давили на психику. Гарольд Холл внезапно ощутил приступ клаустрофобии. Ему захотелось вырваться из этих стен, но он тут же понял, что за ними его ожидает не спасение, а тот же ад, с температурой окружающей среды в четыреста градусов Цельсия, а может, и больше.
Идея добраться до проводки второго этажа была не самой лучшей, и он уже жалел о том, что предложил ее. Во-первых, все провода были проложены под внутренней оболочкой, и чтобы добраться до них, необходимо было разодрать обивку. Во-вторых, обесточив второй этаж, он мог превратить корабль в ловушку. Без энергии "Орион" уже никогда бы не поднялся. Попытка шантажа ни к чему бы не привела, лишь только вызвала бы ответные репрессивные действия. Его ни на минуту не оставляла мысль, что сейчас за ними уже ведется охота.
Бад Рихтер, шедший рядом с механиком, тоже думал о том же самом, и он размышлял, как далеко готовы они зайти, в том числе и он сам. При нем был пистолет, в котором было шестнадцать патронов. Еще два он выпустил в Фокса, и он не сомневался в том, что эти пули не причинили ему вреда. Так что же, если их начнут преследовать, готов ли он выпустить остальные пули в своих бывших товарищей? И если он это сделает, то, что после этого будет с ним самим?
Они находились в машинном отделении. Вот здесь, за перегородкой, располагались двигатели. Если с ними что-то случится, то они останутся на Венере навсегда.
- Проводка проходит по всему кораблю, - заговорил Холл. - А вот в этом месте она переходит на второй этаж. Если мы решим ее перерезать, то на корабле не будет ни связи с Землей, ни энергии для всех электрических приборов, в том числе и для холодильников с продуктами питания. Будут только синтетики, двигающиеся по кораблю, и разыскивающие нас.
