шагая по комнате, стал ждать соединения с Госпиталем ветеранов.
Шароголовый, подумал он. Так она хотела назвать своего работодателя.
Через десять минут его соединили.
— Мне очень жаль, мистер Булеро, — извинялась телефонистка. — Мистер Трент не отвечает на звонки. Распоряжение врача.
Значит, Рондинелла Фьюгейт была права: Элдон Трент существует, находится в Госпитале ветеранов, и, вероятнее всего, это и есть Палмер Элдрич. Наверняка стоило туда отправиться.
«Хорошенькое дело, — со злостью думал он, — есть шанс, что я встречусь с Палмером Элдричем, поссорюсь с ним бог знает из-за чего и в конце концов окажусь виновником его смерти. Смерти человека, которого в данный момент я даже не знаю. К тому же сухим из воды мне выйти не удастся. Вот так перспектива…»
Однако любопытство его росло. Никогда еще в ходе самых разнообразных операций ему не приходилось убивать. Если между ним и Палмером Элдричем должно было что-то произойти, это «что-то» обещало быть весьма необычным. Лететь на Ганимед определенно стоило, тем более что Рондинелла Фьюгейт сказала лишь о том, что его будут обвинять в убийстве, и не сказала ни слова о приговоре.
Осудить человека с его положением, даже при вмешательстве ООН, будет не так-то просто.
Он решил дать им этот шанс.
В баре недалеко от «Наборов П. П.» Ричард Хнатт маленькими глотками пил коктейль. Коробка с образцами стояла перед ним на столе. Он знал, что с вазочками Эмили было все в порядке: ее керамика всегда хорошо продавалась. Проблема заключалась в ее бывшем муже и его возможностях.
И Барни Майерсон ими воспользовался.
«Нужно позвонить Эмили и сказать ей», — подумал он и начал вставать, но кто-то преградил ему путь.
Странный толстячок на тонких ножках.
— Кто вы? — спросил Хнатт.
Тот закачался перед ним на своих ножках, одновременно копаясь в кармане, как будто успокаивая зуд, вызванный присутствием какого-то микроорганизма, паразитические склонности которого прошли испытание временем. Однако то, что он в конце концов вытащил, оказалось визитной карточкой.
— Мы интересуемся керамикой, мистер Хатт… Натт… Не знаю, как это произносится.
— Ихольц, — вслух прочитал Хнатт. На визитке не было ничего, кроме фамилии, никаких других сведений, даже номера видеотелефона. — Но у меня с собой только образцы. Я дам вам адреса магазинов, где продается моя керамика. Эти же…
— …Предназначены для миниатюризации, — сказал забавный тип, кивая головой. — Именно это нам и нужно. Мы собираемся миниатюризировать вашу керамику, мистер Хнатт. Мы убеждены, что мистер Майерсон ошибается, — эти вазочки войдут в моду, и очень скоро.
Хнатт вытаращил глаза:
— Вы хотите миниатюризировать, но вы не из «Наборов П. П.»?
Никто другой миниатюризацией не занимался. Все знали, что монополия принадлежит «Наборам П. П.».
Усевшись за стол рядом с коробкой с образцами, мистер Ихольц достал бумажник и начал отсчитывать скины.
— Сначала большого ажиотажа не будет. Но потом… — Он протянул Хнатту пачку коричневых сморщенных шкурок трюфелей, которые служили валютой в Солнечной системе. Только они содержали единственную аминокислоту, которую не мог воспроизвести Дупликатор — открытая на Билтонге форма жизни, которую многие земные заводы использовали вместо автоматических сборочных линий.
— Мне придется согласовать этот вопрос с женой, — сказал Хнатт.
— Разве вы не представляете свою фирму?
— Н-ну… да.
Хнатт взял пачку скинов.
— Теперь договор. — Ихольц достал документ, разложил его на столе и протянул ручку. — Это дает нам исключительные права.
Наклонившись над бумагой, Ричард Хнатт заметил название фирмы, которую представлял Ихольц. «Чуинг-зет мануфакчурерс», Бостон. Он никогда о ней не слышал. Чуинг-зет… это было похоже на какой-то другой продукт, но он не мог вспомнить какой. Он вспомнил это, лишь когда уже подписал контракт и Ихольц вручил ему копию.
Нелегальный галлюциноген кэн-ди, повсеместно употребляемый в колониях вместе с наборами Подружки Пэт!
Интуитивно он уже предчувствовал грядущие неприятности. Однако отказываться было поздно. Ихольц взял коробку с образцами; ее содержимое теперь принадлежало фирме «Чуинг-зет мануфакчурерс» из Бостона.
— Как… как мне с вами связаться? — спросил Хнатт, когда Ихольц встал из-за столика.
— Вам незачем с нами связываться. Если вы нам понадобитесь, мы позвоним сами, — улыбнулся Ихольц.
Как, черт побери, сказать об этом Эмили? Хнатт пересчитал скины, прочитал договор и постепенно осознал, сколько заплатил ему Ихольц: хватило бы на пятидневный отдых в Антарктике, в одном из больших холодных курортных городов, где полно богатых землян, где наверняка проводят лето Лео Булеро и ему подобные; а лето теперь продолжалось круглый год.
А может быть, и еще лучше: эта сумма давала ему и Эмили доступ в одно из наиболее привилегированных заведений на планете — если бы им этого хотелось. Они могли полететь в Германию и пройти курс э-терапии в одной из клиник доктора Вилли Денкмаля.
«Ого!» — подумал Хнатт.
Он заперся в будке видеотелефона и позвонил Эмили.
— Собирай вещи. Мы едем в Мюнхен. В… — Он выбрал первое пришедшее ему в голову название. Объявление этой клиники он видел в одном из дорогих парижских журналов. — В Айхенвальд, — сказал он. — Доктор Денкмаль…
— Барни взял вазочки, — обрадовалась Эмили.
— Нет. Но теперь есть еще одна фирма, которая занимается миниатюризацией.
Хнатт был возбужден и взволнован…
— Барни дал отрицательный прогноз. Ну и что? Заключить договор с этой новой фирмой оказалось еще и лучше. У них, похоже, куча денег. Увидимся через полчаса, я зарезервирую места на экспресс до Мюнхена. Только подумай: э-терапия для нас обоих.
— Если уж на то пошло, — тихо ответила Эмили, — то я вовсе не уверена, что хочу эволюционировать.
— Наверняка хочешь, — удивленно ответил он. — Ведь это может спасти нам жизнь, а если не нам, то нашим детям… нашим будущим детям. И даже если мы пробудем там недолго и эволюционируем лишь чуть-чуть, только представь себе, какие откроются перед нами возможности. Нас везде будут рады видеть. Ты знаешь кого-нибудь, кто прошел курс э-терапии? Ты же все время читаешь в газетах обо всех этих… людях из высшего общества, но…
— Я не хочу, чтобы у меня были волосы по всему телу, — сказала Эмили. — И я не хочу, чтобы мне увеличивали голову. Нет. В клинику в Айхенвальд я не поеду. — Голос ее звучал твердо и решительно, лицо было спокойным.
— Значит, я поеду один, — сказал Хнатт.
Так будет еще лучше. Ведь это он заключал договоры с покупателями. И он мог бы пробыть в клинике вдвое дольше, эволюционировать вдвое больше, предполагая, естественно, что курс пройдет нормально. В отношении некоторых людей терапия не давала результатов,
