Он мысленно скомкал все эмоции и зашвырнул их подальше – нужно было действовать. Сменить костюм Адама на более подходящий. На рубашку и отечественные джинсы производства фирмы «ф-ка им. Володарского» – других-то в семьдесят первом в продаже не было. Во всяком случае, в системе госторговли и потребкооперации. Именно потому для перемещения в прошлое и был выбран этот универмаг, знакомый универмаг на Тверском проспекте (проспект сейчас еще назывался Кооперативным переулком) – после окончания первого курса он, Кононов, месяц подрабатывал там грузчиком, а потом их группа проходила практику по археологии, участвуя в раскопках на берегу Волги, на территории сгоревшего в давние века тверского кремля...
В универмаге можно было решить проблему с экипировкой, как пытался решить ее еще один герой Уэллса – Невидимка Гриффин в лондонском магазине. Потому что никакие материальные объекты, кроме самого хрононавта, не могли перемещаться по времени.
Кононов был крайне поражен сообщением Сулимова о том, что никакой машины времени в виде уэллсовского аппарата из никеля, слоновой кости и горного хрусталя или любого другого аппарата не существует. Машина времени представляла из себя не механизм, а набор сложнейших информационных модулей, загруженных в сознание Кононова при помощи уникальной компьютерной программы, способной создать единую сеть с человеческим мозгом. И модули, и программа были разработаны Мерцаловым.
Поверить в такое было очень трудно – ведь эпоха гениев-одиночек в науке давным-давно прошла. И тем не менее, по словам дона Корлеоне, Мерцалов без чьей-либо помощи изобрел то, что было пока не под силу целым научно-исследовательским коллективам – созвездиям интеллектуальных светил, чьи ай-кью намного превосходили уровень среднего человека. Оказывается, в мире еще не перевелись настоящие чудеса...
Кононов отправился в Тверь в сопровождении уже не одного, а двух молодых бугаев из седьмого отдела – один расположился впереди, рядом с шофером, а другой устроился на заднем сиденье, вместе с Кононовым; всю дорогу до Твери он то и дело косился на своего подопечного, словно опасаясь, что тот на полном ходу выскочит из машины. Кононов не обращал внимания на сопровождающих – у него щемило сердце при виде знакомых деревень, через которые пролегало шоссе. Когда авто въехало в Тверь, он буквально прилип к окну и не менял позу до самого универмага.
Универмаг и в две тысячи восьмом остался универмагом, а не ночным клубом или казино – только вид имел гораздо более неказистый, чем в те времена, когда Кононов возил со склада в торговые секции вместительные тележки, нагруженные коробками с чехословацкой обувью, тканями калининской швейной фабрики, московскими игрушками, болгарской парфюмерией и ученическими тетрадями из Кувшиново. Конвоируемый бугаями, Кононов пересек немноголюдный зал и, обойдя лестницу, ведущую на второй этаж, открыл дверь, за которой, как и в годы его юности, располагались служебные помещения. Щелкнул выключателем и вошел в туалет. Сопровождающие остались в коридоре. Кононов не счел нужным попрощаться с ними, и его не интересовали их дальнейшие действия – а с Сулимовым и Ивановым он попрощался еще в столице; они выпили в качестве «посошка на дорожку» по рюмке коньяка. Закрыв дверь на задвижку, он опустил крышку элегантного, кремового цвета унитаза, уселся на нее («Старт в прошлое – с унитаза! Какая прелесть!» —
промелькнуло в голове) и начал готовиться к броску в прошлое – эта внутренняя настройка была уже многократно отработана в подземелье седьмого отдела. Все посторонние мысли он безжалостно отсекал, желая только одного: раз уж деваться некуда – пусть все закончится как можно быстрее.
И – свершилось...
Кононов вздохнул и слез с подоконника. До прихода уборщиц нужно было подыскать себе одежду и обувь.
...Электрические настенные часы над лестницей показывали двадцать минут седьмого, когда он закончил экипировку, пройдясь по секциям обоих этажей. Уборщицы приходили на семь, грузчики – на восемь, чтобы завезти прибывший накануне товар в отделы, а для покупателей универмаг открывался в девять. Ничего лишнего Кононов не брал, только самое необходимое, да и за эти вещи намерен был потом расплатиться; он знал, что недостачу взыщут с продавцов. Начинать новую жизнь с воровства было неприятно, но по-другому не получалось...
Он спустился по лестнице на первый этаж, облаченный в недорогую, с короткими рукавами, полосатую черно-синюю рубашку и синие джинсы той самой ленинградской фабрики имени Володарского; отечественный покупатель не знал еще, что такое кроссовки, поэтому Кононову пришлось ограничиться бледно-коричневыми летними туфлями с дырочками, на упругой «микропористой» подошве. На плече его висела небольшая черная спортивная сумка, где лежали дешевый перочинный нож с одним лезвием, отвертка, несколько шнурков для ботинок и полиэтиленовый пакет. Всякими предметами первой необходимости типа зубной щетки, электробритвы, расчески, наручных часов и прочего Кононов намеревался обзавестись попозже. За деньги. Как нормальный советский гражданин, а не ворюга. А с деньгами, обещал Сулимов, проблем не будет.
Не доходя до широких стеклянных дверей универмага, за которыми виднелся кусок Кооперативного переулка с редкими прохожими, Кононов остановился возле будки с надписью «Срочный ремонт часов». Он помнил эту будку, помнил и толстого лысого часовщика дядю Гришу... нет, дядя Гриша был в восемьдесят шестом и раньше, когда он, Кононов, вместе с одноклассником Сережкой Коминым назначал здесь свидания девчонкам из параллельного седьмого-»б»; а вот работал ли дядя Гриша в семьдесят первом, Кононов не знал – трехлетние малыши не ходят по универмагам.
Достав из сумки отвертку, он приступил к выполнению разработанного Сулимовым плана.
На фанерной двери часовой мастерской, как и предполагалось, висел игрушечного вида замок; такими замками запирались в те годы почтовые ящики. Но если бы даже там оказался не навесной, а врезной замок, у Кононова было достаточно времени для того, чтобы справиться с ним – тут не требовался опыт матерого взломщика.
«Хорошо встречаешься с прошлым, Андрюха, – усмехнувшись про себя, подумал Кононов, орудуя отверткой. – Сначала серия мелких краж, теперь – взлом. И где – прямо под боком у ментов».
Здание Новопромышленного районного отделения милиции находилось буквально в двух десятках метров от универмага; Кононову вместе с друзьями-приятелями довелось побывать там после грандиозной драки на дискотеке в горсаду – тогда милиция хватала всех без разбора, и тех, кто дрался, и тех, кто стоял в стороне. Он, Кононов, был как раз из числа тех, кто стоял в стороне, но посидеть в камере все-таки пришлось, а потом его забрали домой родители...
