Достальский недоверчиво хмыкнул.
– Зачем им рельсы?
– Не знаю. Но за последнюю неделю они сообразили, что в открытую им этого не сделать, и стали рыть подкоп.
– Тактику сменили? – заинтересовался Антон.
– Я заметил, тактику они сменили еще недели две назад, когда стали трупы уносить, – отозвался лейтенант, закуривая горькую, дешевую папиросу «Север».
Ким лениво сказал, поглядывая в небо:
– Трупы они уносили с самого начала, потому что в них застревают наши пули.
Лейтенант чуть не поперхнулся дымом.
– Что?
– Моя гипотеза звучит так, – сказал Пестель, наконец прожевав свой хлеб. – Тут очень мало металлов, вот они и посылают наименее ценных членов общины…
– Животных, – поправил его Ростик. – Ты забыл про хрюшек, которые раньше всех появились.
– Их же богомолы прогнали? – спросил лейтенант.
– Хрюшки принадлежали богомолам, когда они кончились, богомолам пришлось самим ходить.
– Посылают членов общины, – продолжил Пестель, – чтобы добывать из них металл.
Лейтенант поднялся в полный рост и попытался хоть что-нибудь рассмотреть в темноте. Ничего он, конечно, не увидел, но какие-то новые идеи у него в голове определенно завелись.
– Значит, чем больше мы стреляем…
– Тем вернее привлекаем их к себе, – подтвердил Ким. – А началось все, безусловно, с их попыток раскрутить рельсы.
– Не сразу же они сообразили…
– Похоже, они не знали принципа болта и гайки, – пояснил Пестель. – Нам кажется, что это просто, а на самом деле это целый принцип – вращательное движение, разъемное соединение, да еще необходимость гаечного ключа, которого у них не было…
– Да, проржавели они там, наверное, будь здоров, – подал голос Антон.
– Но ведь не только рельсы, но и колючая проволока, и часть самих укреплений по периметру сделаны из металла, – гнул свое Достальский. – Что же, эта война вообще никогда не кончится? Мы так и будем?..
Пестель вздохнул, собирая котелки в кучку, чтобы было удобнее нести на мойку.
– Я думаю, дело тут не в металле. А в войне. Мы каким-то образом противопоставили себя здешним зверям. И перевели мирное соседство в вооруженный конфликт.
– А как бы ты сделал? – спросил Антон.
Собственно, ни для кого, кроме лейтенанта, этот разговор новым не был. С вариациями он повторялся раз в три-четыре дня.
– Нужно не противостоять этому миру, а включиться в него. Попытаться торговать, может быть, даже платить дань.
– Глупо, – отозвался лейтенант и нахмурился. – Мы не знаем, какую дань с нас потребуют. А вдруг?..
– Вот с этого обсуждения мы бы и стали узнавать законы этого мира. А что сейчас – глухая оборона? Потеря всех возможностей развития?.. Сейчас умнеет только наш противник. Мы же деградируем, и чем дальше, тем вернее.
– Ты, кажется, ведешь пораженческие разговоры?
Вдруг Антон так неприлично заржал, что даже Достальский, похоже, смутился. Все-таки Ким не мог не использовать момент:
– Верно, командир. Он спит и видит, как бы ему перебежать к насекомым. Я бы выяснил, нет ли в его сидоре пачки долларов, полученных за предательство.
– У него тяга к их красоткам, – вмешался Антон.
– Я тоже за ним наблюдаю… Мне кажется, ему обещали полпроцента от захваченного тут металла, – поддержал приятелей Ростик. – По здешним масштабам это настоящее состояние!
Отсмеявшись, стали спокойнее. Пестель опять заговорил:
– А дело серьезнее, чем кажется. Неправильная стратегия приведет нас…
Вдруг слева раздался хлопок, потом в небе с шипением загорелась осветительная ракета. И тут же кто-то завопил простуженным голосом:
– Тревога! Они атакуют!
В неровном свете ракеты Ростик в самом деле увидел, как по полю двигались огромные, словно колхозные амбары, существа. Тени делали их еще больше. Шагали они не очень быстро, но так внушительно, словно ничто на свете не могло их остановить.
Достальский оглядел окопы в обе стороны и помчался назад, выкрикивая команды на ходу. Пестель со вздохом поставил котелки в небольшую нишу позади себя, взялся за автомат.
– Огонь одиночными, по команде! – надрывался командир отделения метрах в пятидесяти от них. Ростик достал отцовский бинокль, который захватил из дома. Это был мощный, дальнозоркий прибор, поэтому смотреть через него с рук было очень трудно – все дрожало. Чтобы что-то разглядеть, требовалось изрядно сосредоточиться. Ростик все время ломал себе голову: как морякам в волнение или даже в шторм удавалось хоть что-то высматривать через эти окуляры?
Ракета погасла прежде, чем он успел что-то понять, но тотчас взлетела следующая, а потом еще одна.
– Кто-то нервничает, – буднично, почти заунывно произнес Пестель.
– А ты? – спросил Антон.
Он деловито щелкал скобой автомата, словно радовался, что его придется сейчас опробовать. Пестель не ответил. Ростик поставил локти на край окопа, сразу все стало понятнее.
Это были огромные черепахи на высоких ногах, с бронированными головами и длинным, свисающим почти до земли хвостом. По бокам каждой из них шли богомолы-погонщики. Они укрывались за ногами чудовищ, перебегая следом за каждым движением. От головы черепах в их маленькие лапки тянулись какие-то веревки. Без сомнения, это была узда. Потом что-то мелькнуло…
– Ну, что там? – спросил Антон. Он нащелкался и теперь ждал своей очереди посмотреть в бинокль, дыша Ростику в ухо.
– Что-то… непонятное.
В самом деле, сбоку от черепах мелькали какие-то прозрачные силуэты, и было их очень много. Наконец, когда догорела четвертая, кажется, ракета, Ростику удалось поймать в поле зрения такое вот существо… Это были богомолы, с теми же выставленными вперед мощными руками-саблями, с крохотными головками на длинных, хрупких шеях. Но они были прозрачны и почти не оставляли теней.
Ростик отдал бинокль Антону.
– Мы такого еще не видели, – сказал Ростик.
Когда бинокль завершил круг и все поняли ситуацию, Пестель чуть заволновался. Он вдруг предложил:
– Может, лейтенанту доложим?
Антон решительно ответил:
– Ему сейчас не до нас.
В самом деле, метрах в двухстах, сразу у домов, на взгорок вдруг выкатил «ЗИЛ» с зенитной скорострелкой, укрепленной в кузове. Лейтенант сидел за наводчика.
– Нужно огнеметом, – проговорил Пестель, – иначе они не остановятся.
– А так ли прочны их черепушки? – азартно спросил Антон, он ждал, и не напрасно.
Крупнокалиберный пулемет ударил с грохотом, от которого Ростик даже поежился. Уж очень необычным после хлопков автоматов и карабинов показался этот звук.
– Взвод, слушай мою команду! – снова заорал сержант. – Огонь!
