Смущенный Пугачев вышел вперед и неуверенно буркнул:
- Я читаю по губам. С детства.
И уже более уверено продолжил, поворачиваясь к экрану:
- Со стопроцентной уверенностью могу повторить его слова. Только последнее - «тромб» или... «ромб»? Сказать точно не могу.
Напряжение в лаборатории, царившее до сих пор, спало. Весельчак Саша Мелехов тут же предложил проверить способности Пугачева на практике и поведать коллективу, о чем шепчутся каждое утро секретарша Анечка с молоденьким программистом Ванидзе.
- Ничего личного, абсолютно ничего, - оправдываясь, бормотал Алик, но по воцарившемуся в конференц-зале возбуждению можно было понять, что ему никто не поверил.
- А ты говоришь, не мог!... разгильдяй! - глядя Пугачеву в глаза, Медведев громко кашлянул.
- Билла Гейтса тоже считали разгильдяем. Даже выгнали из университета. Но это не помешало ему прорубить «Окна» едва ли не на всех компьютерах планеты. Эх! Если бы все подростки были такими разгильдяями, тогда....
- Что тогда, шеф? - нерешительно полюбопытствовал Ванидзе, накручивая на палец черный, как смоль, ус.
- Тогда? - Медведев засмеялся, вспоминая представление в «Тутанхамоне». - Мы бы с тобой мыли окна в лаборатории, а разгильдяя работали. Вот что было бы тогда! А теперь о кинематографе.
- Ты родной язык не забыл? - стараясь перекричать шум в зале, спросил Медведев. - О чем песня, которую выдал компьютер в клубе?
- Это не совсем песня, - ответил Алик. - Просто слова о том, что ущерб, который понесет клуб в результате уничтожения аппаратуры, не стоит удовлетворения, которое получит директор, наказав паренька.
Профессор кивал, слушая программиста, а сам думал о мальчишках.
* * *
Разговор подходил к концу, когда Потемкин решил выглянуть в «зазаборье». Деревянная преграда давала возможность вести наблюдение за входом в клуб.
- Мальчишкам угрожает серьезная опасность! - услышал он резкий голос.
Медленно повернувшись к побледневшему Пугачеву, Дмитрий зашипел:
- В какое, черт возьми, дерьмо ты влез на этот раз?
Угрожающе надвигаясь на молчащего Славку, негромко, выталкивая слова, продолжил:
- Кто эти люди? И почему нам угрожает опасность?
На мгновение показалось, что Славка вот-вот расплачется, но не тут-то было. Дерзко выставив подбородок вперед, маленький проныра даже не пытался оправдываться - он нападал.
- Ты чё, Броненосец, первый день меня знаешь!?
В мгновение ока он превратился в покрытое шипами и брызжущее ядом чудовище. Так было всегда, когда кто-то зажимал его в угол.
- И не из такой задницы выбирались!
- Пугач! Давай без дурацкой бравады, а то ведь действительно нарвешься. Ты разве не понял, из какой конторы эти мужики? - Меряя строительную площадку большими шагами, Дмитрий безрезультатно пытался успокоить кипящее в груди возмущение.
Посмотрев на Славку, он остолбенел.
Тот плакал: по-настоящему, навзрыд, размазывая кулаком катившиеся по щекам слезы.
Инстинкт толкнул Дмитрия вперед. Обняв мальчишку за плечи, он прижал мокрую мордашку к груди.
- Успокойся, дружище! Ты меня пугаешь. Успокойся и рассказывай!
Славка продолжая подрагивать в объятиях друга, громко и мокро шмыгал носом.
Потемкин сжался от нехорошего предчувствия.
- Все будет нормально, - убеждал он, но справиться с предательской дрожью в голосе, не мог. Как можно оставаться невозмутимым, когда на груди у тебя ревет потомок славного разбойника Емельяна Пугачева?
Дмитрия насторожили события в клубе, встревожили слова незнакомца, с глазами следователя, но только сейчас он понял, что попал в настоящую переделку.
Вспомнился прошлогодний спор Славки с Петькой, из параллельного класса. Пугачеву нужно было пройти по перилам балкона, на седьмом этаже строящегося дома. Спорщики с трудом уговорили Потемкина выступить в роли арбитра.
Петька не имел ни малейшего шанса выиграть пари. Если бы не сторож, появившийся в самый неподходящий момент, он бы целую неделю встречал учителей громким кукареканьем.
- Назад! - завопил испуганный мужчина в пятнистой телогрейке, выходя из-за стены именно в тот момент, когда Славка уже миновал первую половину пути и, расхрабрившись, посмотрел вниз.
Начинающий эквилибрист вздрогнул от неожиданности, пошатнулся. Потеряв равновесие, он испуганно отпрянул от разверзшейся под ногами бездны и, размахивая руками, влетел в стекло балконной двери.
Результат нелепого спора - сломанная нога и множество порезов.
Когда Дмитрий на руках нес ругающегося спорщика в больницу, прохожие останавливались; бабки, крестясь, отворачивались.
Окровавленный Славка орал на всю улицу, проклиная врачей:
- Если вам предложат по дешевке донорские органы - не покупайте!
Сжимая зубы, он рычал и смеялся, грыз кулаки от боли, но ни проронил не одной слезинки.
А сейчас он рыдал.
- Рассказывай, - повторил Дмитрий, заметив, что Славка перестал хлюпать носом.
- Броненосец! Мы тонем! Похоже, нужно сдаваться, - угрюмо буркнул тот и тут же продолжил.
- Димыч! Знал бы ты, как они меня достали. Сначала просто пасли - потом начали зажимать. В последние два дня никак оторваться не могу. Дома не спрячешься. Поехал на дачу - нашли. Вчера с утра... - мальчишка громко захрипел, прокашливаясь, - два часа сидел в мусорном бачке, пока эти козлы обыскивали дом. Сволочи! - разогнавшись, Славка уже не мог остановиться. Он шипел, плевался, махал руками.
- Представляешь?! Вечером пришлось нырять в Москву-реку. Бррр!
Пугачев втянул голову в плечи, дрожа всем телом, продолжил:
- Черт! На дворе уже не лето, а я не морж...
Тряхнув грязными белесыми прядями, он замолчал, но через мгновенье снова заговорил:
- Сегодня утром я уже подумал, что они потеряли меня, но нет!
«Очухался парень - и то хорошо», - подумал Дмитрий и улыбнулся.
Слава, заметив его улыбку, проворчал:
- Чё ржешь? Думаешь, тебя не тронут?
- Не переживай - прорвемся! - Дмитрий похлопал друга по плечу. - Ну, искупался!.. Люди в январе, на крещение, сами в прорубь лезут и ничего - говорят даже помогает от многих болячек.
Славка обиженно надул губы и посмотрел на друга снизу вверх.
- То-то я чувствую себя таким здоровым, - неожиданно улыбнулся он.
Дмитрий кивнул, сдерживая улыбку.
Пугачев сжал виски руками.
- Скажи дружище только одно: ты со мной? - спокойно спросил он.
