Ярара остановила движение роя телезондов, зафиксировала изображение. Послышались невнятные звуки инопланетной речи, скрадываемые шумом, долетающим с улицы, и шумом ветра в кроне дерева.
— Что они говорят?
— Не слышно — Ярара положила руку на сенсоры, стараясь улучшить настройку — Что они там едят?
— Ну, сделай ближе.
— Масштаб или рой?
— Подвинь рой.
Изображение придвинулось, и звук сразу стал глубоким, чётким — теперь компьютер уверенно отсекал посторонние звуки, доносящиеся извне контролируемого объёма.
— Эка, мошкара откуда-то появилась. Налетели…
— А пускай, лишь бы не зажирали…
За экраном сидели четверо — Иахрр, Ярара, Вахуу и Урумма. Капитан на сей раз нёс вахту, и второй пилот Вахуу отдыхал. Ему до сих пор не везло на зрелища, и сейчас он жадно вглядывался в чужой мир, раскрывавшийся на экране. Что касается остальных, то они исполняли свои прямые обязанности.
— О чём они говорят? — подал голос пилот. Остальные, уже прошедшие курс предварительного гипнообучения, жадно вслушивались, боясь пропустить хоть слово, хотя всё происходящее и фиксировалось в памяти компьютера.
— … Мне Манька давеча сказала — гляди, Галя, мол, етот фраер тот ещё… Омманет и не заметишь… На ходу подмётки режет…
— Ты к Гапке не ходила ещё?
— Бог миловал, с етой шлындрой знаться…
Бабы говорили по-русски, но с явным украинским акцентом — смягчая «г». На мордах, облепленных шелухой, было написано ленивое довольство собой и жизнью.
— Да что такое они едят? — Ярара колдовала над пультом. Изображение ещё сместилось, и стало видно, что в горсти у кумушек находятся мелкие чёрные семена.
— Странные существа — пилот Вахуу в волнении мотал хвостом — Они не едят, они их выплёвывают!
— Действительно — подала голос Урумма — Разжёвывают и выплёвывают.
— Возможно, это какой-то лёгкий наркотик — предположил Иахрр — отсюда и маловразумительная речь.
— Вполне возможно — согласилась Урумма.
— А етот-то ферт, Гриня — лениво продолжала вещать одна из подружек — «Эх, грит, Галя, продам я Аврору с коляской, да куплю мотомобиль. Ему сена не надо» Я ему: «Тебя, дурака, ета кобыла кормит, работает за тебя, дурня, покуда ты во все дни пьян. На мотомобиле небось пьяным не покатисся, об первый угол расшибёсся»
— А он?
— А он токо ржёт, как его кобыла. Да что с дурня взять! Мотомобиль ему… Да его вместе с кобылой и пролёткой продай, дак и то на мотомобиль не достанет…
— За Гриню-то ещё и приплачивать придётся, а даром-то навряд кто возьмёт эко сокровище…
Подружки расхохотались.
— Урумма, ты можешь определить степень опьянения? — спросил Иахрр — Может, мы зря теряем время, слушая пьяный бред. Во всяком случае, мне их речь кажется сильно искажённой.
— Ярара, дай максимальное увеличение на глаза — попросила Урумма.
Изображение резко увеличилось. Толстые бабьи морды выглядели теперь устрашающе.
— Жуть какая — поёжился гигант Вахуу, невольно прижимая уши.
— Да нет, они не пьяные — медленно, вглядываясь в зрачки человеческих глаз, произнесла Урумма — Ни в малейшей степени.
— Ты уверена? — усомнился Иахрр.
— Я ксенобиолог, Иахрр — усмехнулась Урумма — Уверяю тебя, по зрачкам можно определить опьянение у любого зрячего существа, если, разумеется, эти зрачки имеются.
— Ничего не пойму. Чего тогда они бормочут всякую ерунду? Может, мы неправильно переводим?
— Я знаю, в чём дело — встряла Ярара — Это дуры.
— В смысле?
— Вот доктор меня поняла.
— Это вполне возможно — снова усмехнулась Урумма, чуть сморщив нос.
Некоторое время Иахрр обрабатывал новую информацию.
— Вы хотите сказать, что это умственно неполноценные особи?
— Я хочу сказать, что следует сменить объект наблюдения — Ярара обмахнулась кисточкой хвоста — Ничего более ценного мы от этих двух не услышим.
— Согласен — подумав, согласился командор — Ищи достойные объекты.
— Кого именно?
— На твой выбор.
Рой мошкары взвился ввысь, оставив двор с двумя кумушками. Ярара колдовала с пультом, и изображение то и дело выхватывало из прохожих отдельные лица.
— Ищи парные объекты — напомнил Иахрр — молчальники нас не интересуют.
— А группы?
— А с группой нам пока будет сложно. С парой бы разобраться.
Изображение зафиксировалось на парочке, томно сидящей на скамейке.
— Вот, пожалуйста.
— Эти не пойдут — решительно забраковал командор.
— Почему? — удивилась Ярара.
— Потому что это разнополая пара. Молодые к тому же.
— Ну и что?
— А то, что ничего вразумительного мы от них не услышим.
— Да почему?!
— Я поясню — вмешалась доктор — Наш уважаемый командор хочет сказать, что влюблённость — нечто среднее между сумасшествием и опьянением. Я правильно излагаю?
— Благодарю, Урумма — усмехнулся Иахрр — Трудно было выразить эту мысль более чётко.
Ярара фыркнула, но спорить не стала. Изображение снова поплыло над сонными улицами киевской окраины.
— Может быть, эти?
Две молоденькие хорошенькие гимназистки резво шагали по улице, оживлённо беседуя.
— Хорошо. Веди их спереди.
— Переключить на автомат?
— Можно.
Ярара снова поколдовала с пультом. Теперь рой мошкары летел впереди девиц, как приклеенный, автоматически выдерживая дистанцию.
— …Я тебе говорила — он ничтожество, лгун и бабник… А ты: «Петенька, Петенька…» — на ходу втолковывала подруге одна из девушек, беленькая.
— Я в нём разочаровалась — твёрдо отвечала вторая, с каштановой чёлкой, придав своему хорошенькому личику максимально суровое выражение.
— Но ты с ним целовалась? Целовалась? — продолжала беленькая.
— Ну… было… — неохотно-снисходительно отвечала чёлка.
— Ой, Анька-а-а! — с ужасом и восхищением протянула подружка — Ну ты и ду-у-ура… Я бы не смогла, правда…
— Сможешь, дай срок. Все мы, бабы, такие — тоном сорокалетней прожжённой светской львицы, вконец разочарованной в жизни вообще и в мужчинах особенно, заявила чёлка.
— Ничего не понимаю — сокрушённо подал голос Иахрр — Отдельные слова понимаю, а общий смысл — нет. Кто-нибудь понял хоть что-то?
— Эта, беленькая, сообщает тёмненькой, что тёмненькая дура — подала голос Урумма.
— А тёмненькая?
— А тёмненькая соглашается с оценкой, и добавляет, что все женщины аборигенов страдают умственной неполноценностью.
— Да, я тоже поняла примерно так — встряла Ярара.
— Ох, коллеги, пойду-ка я спать — поднялся Вахуу — Не завидую я вам. Пилотом быть проще.
