– Владыка, – Палач снизил звук до громкого шепота, – случилось нечто невероятное!
– Что именно? Вы с Дракулой бросили пить?
– Повелитель, пойдемте скорее, мы не знаем, что делать!
– Не скажу, что это стало для меня большой новостью.
– Владыка, прошу вас, идемте! Это важно! Невероятно важно!
– Надеюсь, не пустяков ради меня беспокоишь?
– Нет, уверяю вас! Уверяю!
Закрыв фолиант, Георг бережно поставил его на полку одного сотен замысловатой формы стеллажей, и вышел вслед за Палачом.
* * *
Оставшись в одиночестве, Анаис переоделась в одно из любимых платьев, – оно иногда казалось ей живым из-за способности тонкой шелковистой ткани в зависимости от освещения менять свой цвет от бледно-зеленого до глубоко-малахитового; надела подходящее колье – каскад прозрачных зеленых капель, убрала волосы под тончайшую сетку из белого золота и, подойдя к окну, посмотрела в вечерний Парк. Ночные тени, как тайные стражи, уже скользнули на его аллеи. Больше не было ни боли, ни тяжести, ни страха, ни чувств, ни мыслей – ничего. Она просто стояла и ждала, что будет дальше. Ей было безразлично.
* * *
– Вот видите, Владыка, я же говорил вам! Говорил, что это не пустяки! – от возбуждения у Палача невыносимо пересохло в горле, стоявший на соседней дорожке Дракула молчал, стараясь лишний раз не привлекать внимание Патриция к своей персоне.
– Теперь вижу.
Лицо Георга скрывала тень древесной кроны, чему Палач был даже рад. Никому не захотелось бы увидеть его лицо в этот момент. Раздумывал Патриций недолго:
– Шестой подземный уровень, Серая Обитель. Понятно?
Дракула с Палачом синхронно закивали.
* * *
Глубокая тьма упала на Парк. На Марсе и ночи наступали резко и рассветы, сумеркам отводилось совсем немного времени. Планета вообще ни в чем не терпела полумер и недосказанности и этого же требовала от жителей своих: не можешь ненавидеть – люби, не можешь умереть – живи, но только не влачи сумеречного существования…
Вскоре Парковый омут разбавили белесые и зеленоватые глубинные огни, взметнулись над вершинами деревьев светящиеся струи фонтанов, окропляя разноцветными брызгами сонные кроны. Эти брызги долго светились на листьях, дорожках, скульптурах, превращая Парк в феерическую картину.
За спиной Анаис приоткрылась дверь, зазвучали чеканно-четкие шаги Георга.
– Идем со мною, Анаис.
Девушка молча направилась к выходу.
– Ты не хочешь спросить, куда мы идем?
– Нет, – совершенно искренне ответила Анаис, – не хочу.
* * *
– Ластения, не спишь? – Аргон поднял взгляд на вошедшую в столовую девушку. – Поздно уже.
– Не могу уснуть, – она присела рядом с Сократом, расправляя складки домашнего лазурного платья. – Волнуюсь, все время думаю о Дворце.
– Я тоже о нем думаю, – вздохнул толстяк. – Ты не передумала, милая? Страсть как не хочу, чтобы ты туда отправлялась.
– Всегда мечтала побывать на таком большом приеме. Прибудут делегаты даже из других Систем! – Ее солнечно-желтые глаза сверкнули восторгом. – Нигде и никогда не собирается разом такое количество интересных гостей!
– Да уж, – Сократ пристально разглядывал пятно на манжете своей рубашки, – гости там и впрямь дивные бывают. Ты хоть с охраной едешь?
– Вся охрана пребывающих во Дворец остается за его пределами, – сказал Аргон. – Для этого там специальный комплекс имеется.
– Как это… как это… малосимпатично.
– Да ну что вы, в самом-то деле, – вмешалась Ластения, – какая может быть охрана на столь грандиозном приеме? Я и не понимаю, зачем вообще приводить с собой защитников в величайший дом Солнечной Системы. Что там может такого страшного произойти?
Аргон с Сократом обменялись взглядами и промолчали.
* * *
Они миновали наземные уровни Дворца и стали спускаться в утробу планеты. Анаис никогда раньше не бывала даже в винных погребах, а сейчас она входила в тело Марса.
На шестом уровне Патриций замедлил шаг и вскоре остановился у пепельно-серой двери. На нее можно было и не обратить внимания – дверь выглядела частью монолитной стены. Георг коснулся ее двумя пальцами, и дверь бесшумно подалась внутрь. Сначала Анаис увидела огромные, висящие в воздухе мерцающие световые шары тревожного цвета. Затем почувствовала запах мертвой атмосферы, лишенной всех энергополей и пространственно-временных связей. Патриций жестом предложил пройти внутрь. Анаис ступила на странный, блестящий жирным блеском черный пол и он заныл, пружиня под ногами. Георг остался на пороге. Девушка обвела взглядом полупустое округлое помещение: бурые стены, словно раздутые внутренним ветром стены шатра, сходились кверху конусом и венчались световыми шарами. По левую руку, вплотную к стене, располагалась белая кровать с белоснежным покрывалом, по правую, так же у стены, – какое-то непонятное сооружение, напоминающее гигантское заваленное пестрыми лоскутьями гнездо. Георг громко хлопнул в ладони, Анаис вздрогнула от неожиданности, и вдруг тряпье зашевелилось. Из глубины «гнезда» стал подниматься полуволк. Глухо рыча, он с трудом встал на ноги. На его искаженное безумием лицо падали спутанные космы полуседой гривы волос, сквозь них горели налитые кровью больные глаза. На нем была та же самая одежда, в которой он пересекал Мертвую Зону – рубашка с эмблемой Офицера Спец Штата и штаны, заправленные в высокие военные ботинки. Анаис ахнула, непроизвольно отпрянув к выходу.
– Нет, нет, – Патриций жестом остановил ее. – Куда же ты? Неужели ты не рада снова увидеть своего друга? А так надеялся доставить тебе нечаянную радость.
В висках Анаис разлилась обжигающая боль, лицо Георга задрожало перед глазами.
– Не может быть… – с трудом произнесла она – горло стягивал невидимый обруч, – он не может быть Алмоном… Алмон погиб у меня на глазах… вы сами его убили.
– Да, я понимаю, в это чрезвычайно трудно поверить, я сам был слегка озадачен, когда увидел его в Парке, ума не приложу, как он там очутился. Этому есть только одно объяснение, моя дорогая: Алмон смог совершить удивительный поступок – обратный переход из Смерти в Жизнь. Но как ему это удалось, мы с тобой навряд ли узнаем, он не умеет говорить, его интеллект на уровне хищного животного, преобладают в основном инстинкты. Но он не опасен, не беспокойся, его контролирует ошейник. Видишь полоску из белого металла? Этот ошейник нельзя снять, сломать или испортить. Если хоть что-то попытаться с ним сделать, Алмон мгновенно умрет от болевого шока. Благодаря этому ошейнику, я всегда смогу контролировать его, как бы далеко от меня он не находился. Ну, вот и все, пожалуй, теперь я могу спокойно оставить вас вместе. А чтобы радость от общения с другом была полнее, я специально выбрал именно эту Серую Обитель, здесь созданы условия, приближенные к Мертвой Зоне: вам никогда не захочется ни есть, ни спать, вы никогда не заболеете, не постареете и не умрете. Вы сможете находиться здесь практически вечно. Кажется, вы именно этого хотели: всегда быть рядом, вместе? И, конечно же, я не стану торговаться, предлагая свободу в обмен на Глаз Идола, это глупо, тебе все равно некуда идти. Я просто подожду, пока твой рассудок расколется и ты встанешь рядом с полуволком. Когда твой разум помутится, ты не сможешь больше хранить и защищать Глаз Идола, тогда я его заберу и наконец-то забуду о вас. Не сразу, конечно, но со временем забуду. Ты знаешь, а мне где-то даже отчасти жаль, что ваш с Алмоном путь привел вас именно сюда.
