– В дом не заходи, – уже по пути распорядился майор. – В крайнем случае оставайся на веранде. Там после взрыва целых стекол почти не осталось. Я буду за тобой наблюдать, а заодно постараюсь прощупать мысли людей Пахома. Не думаю, что они готовы умереть за чужого дядю. Останусь возле тех бревен. Там три стрелка притаились, попробую раскрутить их на откровенный разговор.
– Если трансмиграция пройдет успешно, «Анисим» скажет следующую фразу: «В парламентеров не стрелять, пусть убираются».
– Понял, удачи.
Переговорщики поравнялись с первым огневым рубежом противника.
– Кто тут главный? – спросил Кошевар.
– Можешь и со мной побалакать, живую щуку тебе в брюки.
– Лады, с тобой побеседую я, а вот ему с Анисимом встретиться надо, – кивнул майор в сторону попутчика.
– Раз надо, пусть в дом идет.
Степаныч прочитал в мыслях мужчины и окончание фразы: «…и прибьет на фиг эту седую скотину».
Семен двинулся дальше. На веранде его уже поджидал чужак.
– Чаю не желаешь? – усмехнулся тот.
Три крупных кровавых пятна на полу свидетельствовали, что Виктор не один отправился на тот свет, однако тела уже успели убрать.
– Нет, обойдемся. – Зайцев поднял упавший стул и уселся. – Меня интересует судьба двух моих друзей. Они вошли сюда минут сорок назад.
– Подослали убийц и теперь интересуетесь, как они себя чувствуют?! Первый раз сталкиваюсь с подобной наглостью!
– Мужики приезжали, чтобы договориться. Если им пришлось защищаться, значит, вы их спровоцировали, – Зайцев старался отключить эмоции, во время разговора параллельно настраиваясь на очень тяжелую работу.
– Договариваться? Со взрывчаткой?
– Ваши парни их тщательно обыскали, я сам видел. Откуда, спрашивается, взялась взрывчатка? И была ли она вообще?
– За эту оплошность мои люди будут наказаны. Потом. А сейчас…
– Короче, – перебил Анисима парламентер, – Костя жив?!
Зиран опешил. Молодой человек абсолютно не испытывал страха, хотя находился в его власти. Это не могло не настораживать. Чужак даже присесть не догадался.
– Пока жив.
– Он мне нужен. Готов обменять его на двоих ваших.
– Можешь оставить их себе. Раз попались, значит, ценности не представляют.
– Согласен, ученики у тебя дрянь. Но это вина учителя.
– Да как ты смеешь, сопляк?
– Не будем отклоняться от темы разговора. Что хочешь в обмен на Костю?
– Ты чего глаза от меня воротишь, скромник? Боишься?
Зайцев действительно все время смотрел только на пол.
– Ты не ответил на вопрос, Анисим.
– Да мне никто не нужен в обмен. Сначала сам попробуй от меня выбраться.
– А еще говоришь, что пришли убивать они? – Парламентер впервые посмотрел в глаза собеседнику. – Теперь все понятно.
– Что тебе понятно?! – Пришелец впился взглядом в парня.
– Ты насквозь лживый человек.
В следующее мгновение по телам обоих пробежала мелкая дрожь. Противники застыли друг напротив друга. При этом Зайцев оставался в более выгодном положении. Он сидел…
Взгляд у чужака действительно оказался тяжелым. В первые секунды Семен заметил, как вокруг Анисима потемнело, затем сумерки начали сгущаться, формируя вокруг цели черный кокон, и вскоре светлым пятном осталось лишь лицо врага. Все пошло не так. Чтобы взять пришельца под контроль, цвет должен быть другим. Семен интуитивно чувствовал: если мрак заполнит собой поле зрения, ему не выжить. И тогда погибнут все.
Требовалось срочно найти выход. Зайцеву показалось, что он слышит, как скрипят собственные мозги. Неожиданно вспомнился контакт с синим камнем. Тогда для получения дара ему советовали думать о чем-то хорошем, но как это сделать сейчас, в такой напряженной ситуации? Ему бы суметь справиться со страхом, который наступал на целителя с тем же напором, что и чернота…
Семену с огромным трудом удалось воспроизвести в угасавшем сознании образ Людмилы, который заслонил собой ненавистную физиономию пришельца. Девушка улыбнулась и вскинула голову. Рыжие волосы любимой осветились ярким огнем и рыжим облаком поднялись вокруг лица. Маленькими трещинками они неумолимо разбивали тьму на угловатые островки, которые быстро таяли в этой раскаленной лаве огня, уступая пространство животворящему пламени. Вскоре от темноты не осталось и следа…
Тем временем Кошевар вел свою игру с хозяином прудов
– Кувырком вас всех через коромысло! Неужели вы готовы положить жизнь ради пришлого мужика? Пахом, за тобой вроде раньше крупных грехов не водилось, а теперь прикрываешь типа, на котором не один десяток мокрых дел плюс наркотики.
– Откуда меня знаешь, чтоб тебе за корягу зацепиться? – насторожился тот.
– Мы Анисима давно пасем. И приглядываем за теми, кто с ним рядом.
– «Мы» – это кто?
– Министерство внутренних дел, особый отдел…
– Врешь, живую щуку тебе в брюки! Седой сказал, конкуренты наседают!
– А ты из наивных и доверчивых? Удостоверение показать?
– Я тебе сам любую ксиву состряпаю.
Майор уже знал, что собеседник ищет повод дать отсюда деру, но не хочет потерять лицо в глазах подчиненных. Оставалось только чуть-чуть подтолкнуть его в нужном направлении.
– Мои бойцы сейчас займутся подкреплением, которое Анисим вызвал к твоим прудам, потом взвод заглянет сюда. Подчеркиваю: пока твои люди никого не убили, у меня лично претензий нет, стрелять мы первые начали.
– Этот седой очень опасный человек, живую щуку ему в брюки. Ты еще не знаешь, на что способны его люди.
– Знаю. У нас в особом отделе такие же имеются.
– Врешь! Таких больше нигде нет.
– И летать могут, и мысли читать, и предметы взглядом двигать, если ты об этом.
– ???
– Пахом, может, ну его в пень?! – не сдержался один из подчиненных.
– Погоди, дай малость подумать.
В это время со стороны шоссе раздался взрыв, потом второй, прозвучали выстрелы. Пахом глянул на двухэтажный домик и махнул рукой:
– Ладно, парни. Делаем ноги.
– Советую идти в лес за прудами. Моим коллегам скажете: когда началась стрельба, вы кинулись спасать клиентов. Они наверняка сейчас там скрываются.
– А чего это ты вдруг такой добрый? – неожиданно остановился Пахом.
– Этот Анисим убил моего лучшего друга. И мне свидетели нашего с ним разговора не нужны. Понятно?!
Больше вопросов не последовало.
Тяжело оставаться в стороне от дел, когда сознаешь, что твои друзья сейчас балансируют на краю пропасти. Но и совать нос в операцию, о подробностях которой не имеешь понятия, глупо. Любое неподготовленное вмешательство может привести к катастрофе.
Мы с Анфисой, скрываясь за сараем, видели Зайцева и майора, шагавшего к дому с белой тряпкой на ветке, но, как только оба зашли за двухэтажное здание, нам стало не по себе. Минуты тянулись бесконечно. Я даже обрадовался, когда услышал взрывы, настолько надоела эта гнетущая тишина. Потом увидел людей Пахома, которые убегали с подворья.
