Лидия покачала головой.
— Нам никто этого не говорил.
Но Мирон, быстро посмотрев на карту, уверенно ткнул пальцем в Патагонию.
— Верно! — обрадовалась Уэйнесс и перевернула страницы. Все страны на Земле разные, и каждое место отличается от другого. Поэтому существует очень интересное занятие — путешествовать туда и сюда, переезжая из одного старинного городка в другой или изучая нетронутые леса — ведь на Старой Земле тоже осталось немало диких мест!
Лидия с сомнением посмотрела на карту.
— Может, то, что ты говоришь, и правда, но все же это что-то неправильное, и мне просто смешно смотреть все эти них. Даже не знаю, нравятся мне такое занятие или нет.
Уэйнесс рассмеялась.
— Я тебя понимаю. Такое чувство у нас называется «охота к перемене мест». Когда я была в твоем возрасте, один человек подарил мне сборник старинных стихов. И одно из них произвело на меня огромное впечатление, оно преследовало меня неделями, я даже стала избегать этой книги. Хочешь его услышать? Оно совсем небольшое, вот:
Мы скачем, мы скачем, и я и другие,
Чрез синие горы и реки стальные,
Чрез шумное море и чрез
Тартари разбойничий лес.[11]
— Какое милое, — согласилась Лидия и посмотрела на брата, который, по обыкновению наклонив голову набок, молчал. — Мирону тоже очень понравилось. Ему вообще нравятся всякие созвучия из слов. А ты знаешь еще какие-нибудь стихи?
— Дай подумать. Вообще на стихи у меня очень плохая память, но вот еще одно я помню. Оно называется «Озеро Мрачных Болот», очень грустное:
Слишком влажен и слишком глубок оказался грот
Для души столь возвышенного героя.
И она улетела на Озеро Мрачных Болот,
Где лишь свет светляков освещает всю ночь напролет
Одинокую душу в березовом легком каноэ.
— Какое хорошее стихотворение, — признала Лидия. И снова посмотрела на брата. — Мирон тоже решил написать тебе стихи! — после некоторой паузы с восторгом сообщила она.
Выпрямившись особенно резко, мальчик взял карандаш и бумагу и быстрыми ровными строчками написал: «стихи очень красивые, и слова красивые. Прочитай еще раз».
Уэйнесс улыбнулась.
— Нет. Во второй раз это прозвучит гораздо хуже.
«Хорошо, — написал Мирон. — Если не хочешь, я попробую записать их с первого раза».
Уэйнесс сдалась.
Мирон слушал ее внимательно, затем немного подумал и написал следующее: «Мне нравится эти стихи. Слова хорошо подходят друг к другу. Когда будет время, я тоже напишу стихи».
— Надеюсь, ты мне их покажешь? Или даже прочтешь вслух.
Мирон прикусил губы, вероятно, еще не готовый к такому подвигу.
— А еще знаешь какие-нибудь стихи? — не унималась Лидия.
Уэйнесс задумалась.
— Есть одно стихотворение, которое я выучила, будучи совсем маленькой. Хорошее стихотворение, и вам оно тоже должно понравиться. — Девушка посмотрела на детей — оба сидели в трепетном ожидании. — Вот какие это стихи, — улыбнулась она.
Танцевала наша Мурка средь углей,
Танцевала в лучшей юбочке своей.
Плачет Мурка, не дадут ей молока,
В юбке дырку не заштопает пока.
Лидия была просто в восторге.
— Только очень грустно, — добавила она.
— Может быть, — согласилась Уэйнесс. — Но, я думаю, кошечка очень быстро заштопает свою юбочку и скоро получит много молока. Я бы на ее месте сделала именно так.
— И я тоже. А еще, а еще знаешь какие-нибудь стихи?
— Не сейчас, ладно? Может быть, лучше ты сама попробуешь написать стихи. И Мирон тоже.
— Я напишу стихи о ветре, — задумчиво произнесла девочка.
— Это хорошая мысль. А ты, Мирон, о чем?
«Об этом я должен еще подумать, — написал мальчик. — Мое стихотворение будет звучать похоже на то, про озеро — так мне нравится писать больше всего».
— Твоя идея тоже очень интересна — одобрила Уэйнесс и прислушалась. Клара снова вышла в кладовку. Девушка быстро оглядела гостиную: ни стола, ни бюро, где могли бы лежать личные бумаги Ирены.
— Ты опять что-то ищешь? — увидела Лидия.
— Да, бумаги, в которых есть адрес человека по имени Адриан Монкурио или профессор Соломон. Это все равно одно и то же лицо.
Клара вернулась и подозрительно заглянула в гостиную, словно проверяя что-то. Мирон и Лидия молчали. Когда старуха вышла, мальчик взял карандаш.
«Таких бумаг в доме нет».
Уэйнесс откинулась на спинку стула и посмотрела в потолок.
День шел под шум непрекращающегося дождя, который доносил запах сырости и болота. Вернулась домой Ирена. Уэйнесс, несмотря на проливной дождь, стазу же ушла к себе в отель.
На следующий день дождь шел мелкий и, прибыв в Каса Лукаста, Уэйнесс обнаружила, что ни на какую работу Ирена не ушла. Женщина никак это не объясняла, но, по-видимому, чувствовала себя плохо и после короткого совещания с матерью, поднялась к себе наверх. А чрез полчаса Клара, накинув старую шаль, вязала хозяйственную сумку и вышмыгнула из дома.
Дождь так и сеял, удерживая Уэйнесс с детьми дома.
Итак, Клары не было. Уэйнесс прислушалась — сверху не раздавалось ни звука.
— Сейчас я немного расскажу вам о себе, — тихо обратилась она к детям. — Но только пусть это останется нашим с вами большим секретом, ладно? А поскольку мне очень нужна ваша помощь, секрет этот я вам раскрою.
Я родилась в одном очень далеком и очень диком мире, где никто никогда не жил, кроме разных животных да нескольких человек, охранявших этот мир. Но вот потом появились другие люди, которые захотели убить всех зверей, построить на этой планете грязные большие города и разрушить красоту моего мира.
«Какие дураки!» — написал Мирон.
— Я тоже так думаю, — согласилась Уэйнесс. — Но на самом деле они не дураки, а злодеи. Они хотят убить даже меня.
Лидия посмотрела на девушку расширенными от ужаса глазами.
— Но кто может сделать такую ужасную вещь?!
— Не знаю. Но я изо всех сил хочу помешать им и спасти мой удивительный мир. Есть еще один человек, который может мне помочь. Я думаю, вы знаете его. Это… — И тут девушка осеклась, подняла голову и прислушалась. Что это был за звук? Но каков бы они ни был, он больше не повторился, и девушка, понизив голос, продолжила. — Это Адриан Монкурио. — Имя Уэйнесс произнесла почти неслышно и снова прислушалась. — Монкурио еще называет себя профессором Соломоном — может быть, вы знаете его под этим, вторым именем. Он однажды приехал в Помбареалес и попал здесь в беду. Профессор сказал, что нашел в пещере клад из золотых дублонов — но это был обман, выдумка, а дублоны оказались поддельными. Но Соломон взял и продал их, как настоящие, и продал много. А когда его обман раскрыли, он покинул Старую Землю. Теперь мне нужно обязательно его найти. Может быть, кто-то из вас знает, где он?
