– Что он теперь делает? – Несмотря на толстый слой звукоизоляции, Ольга перешла на шепот.
– Опять стоит… Зевает!
– Это нервы, – тихонько пояснила начитанная Анка Мурашова. – Реакция организма на стресс.
– Тихо вы!..
Оглянувшись на рядовых, Ольга с выразительной мимикой приложила палец к губам, чтобы подчиненные нишкнули и дышали через раз. Пусть зверь успокоится… Нет в фургончике никого и давно не было. Просто-напросто брошенная четырехколесная рухлядь…
Окуляр демонстрировал зеленую размазанную физиономию – приблизившись вплотную, объект не фокусировался. Связь, хвала Первоматери, молчала – несомненно укрывшиеся в коттедже наблюдатели не хуже Ольги отслеживали эволюции объекта.
К ее ужасу, преступный эксмен осторожно, но настойчиво подергал ручку дверцы кузова. То ли хотел укрыться внутри, то ли проверял, все ли здесь так спокойно, как кажется на первый взгляд. Второе предположение казалось ближе к истине.
Разумеется, запертая дверца не поддалась, но Ольга почувствовала, как часто и мощно колотится ее сердце. Она поймала себя на том, что не удивилась бы, если бы дверца по чьему-то вопиющему недосмотру оказалась не запертой. Там, где появляется этот тип, обязательно происходят странные явления…
Понял ли он, что с дверной ручки ежедневными касаниями стерта пыль? Как все, кто учился в полицейской школе, Ольга знала хрестоматийные примеры блестяще задуманных операций, позорно провалившихся из-за какой-нибудь неучтенной мелочи… Мелочей не бывает!
Она перевела дух только тогда, когда объект перебежал к следующей сосне. Больше для того, чтобы успокоить себя, нежели по необходимости, вышла на связь:
– Объект пошел по второму кругу. Другие объекты не обнаружены. Продолжаю наблюдение.
– Поняла, – коротко бросили ей в ответ.
Похоже, поведение потрясателя основ озадачивало и основную группу. Ольга терялась в догадках: неужели майор Селиверстова, поставив предварительную задачу на уничтожение, в последний момент решила переиграть, попытавшись взять преступника живьем? Ох, не перемудрила бы она со своей игрой…
Вдали на шоссе натужно загудело, фургончик чуть заметно завибрировал – со стороны города приближался новый караван грузовиков. Наверное, порожняком. За новым грузом пищи, товаров, стройматериалов… Туда-сюда. Столица, даже почти неразрушенная, глотает все, что ни дай, и в любом количестве, а срытые до основания провинциальные города, не говоря уже о селах, отстроятся заново не раньше, чем через несколько лет…
Объект снова поменял позицию. Все-таки его траекторией была не окружность, а, скорее, сжимающаяся спираль – он понемногу приближался к цели.
«Давай же, давай! – неслышно шептала Ольга. Ее трясло от возбуждения и предчувствия удачи. – Ну что же ты? Все вокруг мирно, все спокойно… Иди же!»
Огромные грузовики с открытыми платформами и крытые фуры длинной гусеницей текли по шоссе. Первый грузовик медленно взял подъем, мазнул по крыльцу коттеджа светом фар, выдохнул клуб сизого дыма, взревел и начал прибавлять ход.
Уже не таясь, ровным шагом, а не перебежками, преступник направился прямиком к коттеджу. Он не дошел до него каких-нибудь пятнадцати-двадцати шагов.
Замер. Очень неосторожно замер – в боковом отсвете фар рычащих на шоссе грузовиков.
И вдруг – опрометью бросился бежать… Не к лесу. К автостраде.
Ветер ударил в лицо, завыл в ушах.
Когда-то Тим пробегал стометровку за одиннадцать с половиной секунд. Бегать быстрее мешал торс никак не спринтера, но борца – килограммов десять лишнего веса. Тем не менее в шоу Мамы Клавы требовался боец особого амплуа – уступающий мускульной мощью признанным силачам-тяжеловесам, зато намного более быстрый, способный ускользать от смертельных захватов неповоротливых богатырей. Боец-молния. И потому на тренировках его, Тимофея Гаева, Тима Молнию, нередко заставляли потеть не в тренажерном зале, а на беговой дорожке…
Пригодилось.
Сейчас ему казалось, что он легко мог бы побить собственный рекорд на стометровке, пусть даже под ногами черт-те что, а не тартан…
Нет, чепуха. Если подозрения верны, то не будет никаких ста метров. Одна, две, много три секунды – и все. Больше не надо.
И все станет ясно.
А если там все же ловушка, остается еще надежда на то, что она не успеет захлопнуться.
И на то, что первая пуля редко попадает в цель…
Казалось, преступник не имел ни одного шанса уйти живым. И тем не менее Ольга ясно видела: у него есть свое мнение на этот счет. Если расклад таков, что шанса нет, надо его создать. Сделать то, чего противник не ждет. Спровоцировать его на опрометчивые действия.
– Идиотки! – простонала она, когда, окончательно уничтожив ночную тишину, вслед бегущему загрохотали пулеметы. – Клюнули! Купились! Департамент называется!..
В грохоте выстрелов потонул хлопок телепортации – преступный эксмен, рассудив, что ему не нужны лишние дырки для вентиляции, разумеется, моментально юркнул в Вязкий мир. Дурак он, что ли? Умные провокаторы дураками не бывают…
Еще секунду-другую работали пулеметы, напрасно хлеща свинцовым градом по шоссе, и один тяжелый грузовик уже вильнул, медленно заваливаясь в кювет, и с пулеметным же грохотом рвались в сосновых кронах петарды, дождем сыпалась хвоя, отрезая объекту выход из Вязкого мира. Рвались и специальные заряды, с той же целью рассеивая в воздухе пухлые облака мельчайших, долго не оседающих конфетти… Кто-то, перенервничав, привел в действие все, что можно и – таки да! – отрезал объекту путь отступления в лес, где по ночному времени он мог бы и затеряться, пока не подоспели проводницы со служебными собаками… Вряд ли кто-нибудь мог предположить, что преступник изберет для отхода не лес, а шоссе.
Хитрый дьявол…
У самой обочины он вынырнул на четверть секунды и сейчас же телепортировал вновь. Возможно, он был задет одной из пуль – Ольге показалось, будто его чуть крутнуло, и ей очень хотелось верить в попадание, – но между «задет» и «убит» разница огромная. Если уж он сумел пойти на новый телепортационный прыжок, вместо того чтобы свалиться от болевого шока, значит, даже не ранен сколь-нибудь серьезно…
Мучительно хотелось рвануться следом. Напролом через Вязкий мир.
Ольга удержала себя в руках. Рявкнула на Лидку, вознамерившуюся было дать ненужную очередь сквозь амбразуру. Цыкнула на Анку – сидеть, мол. Не наше, мол, дело лезть поперед Департамента, нам даже не выданы «скользящие» костюмы и «дыхалки», наше дело скрупулезно точно выполнять приказ – сидеть. Нацбезовки не получат никаких оснований обвинить полицию в неподчинении и самоуправстве. Пусть поищут стрелочников в своей среде. Сидеть!
