жить. Путешествовать, как мы делали это вместе. Смотреть на разных уродов.
– И если что-то пойдет не по плану, то ты найдешь другого дурачка, что поможет тебе сменить тело, что стало вновь негодным.
– В точку!
Мира и Эхо сидели на разбитом стекле и пристально смотрели в глаза друг другу.
– И все равно. Я не дам тебе этого сделать. Ты этого, как оказалось, не заслужила.
– Жаль. Ты и вправду мне больше всех понравился. Прощай, Эхо, ты ведь не в силах мне уже сопротивляться.
Мира чуть подалась назад, чтобы сделать замах как можно более сильным. Стекло сверкнуло в лучах ярких ламп и…
– Стоп, – полушепотом раздался голос уставшего юноши.
Рука девушки остановилась в миллиметре от шеи Эхо. Мира задрожала, в ужасе вглядываясь в окровавленные, полузакрытые глаза парня. Тело окаменело не в силах сопротивляться приказу. Затих и голос.
– И все это из-за страха смерти… Хотя ты его никогда и не испытывала. Ты всегда знала, что выход есть, – Эхо кряхтя поднялся на ноги, стряхивая с себя осколки стекла. – А теперь я разрешаю тебе говорить.
– Освободи меня, Сука!
– Прости, но я же сказал, что не позволю тебе спокойно жить. Ты почти стерла с лица мира человечество. Хуже того – испоганила мою беззаботную жизнь. Как последний представитель сетевых инженеров, я имею полное право вынести тебе приговор. Суд из одного присяжного… Он же и судья…
– Ты несешь бред! Я полностью искупила свою вину!
– …и машины в твоей крови мне помогут. Тело не бессмертно, – судорожно, из последних сил покачивался перед голой девушкой парень. – Теперь, с полным осознанием безвыходности, ты наконец-то поймешь… Каково это – быть живым. Когда твой путь обязан закончиться смертью. Закономерный финал.
Эхо не спеша начал надевать обратно свою истерзанную броню, вяло переваливаясь с одной ноги на другую. Голова гудела и в глазах иногда появлялась муть, но юноша улыбался.
– Куда ты собрался, Эхо? Стой, я сказала!
– Прости, но у меня есть дела. Много. Примерно… на тысячу лет.
Эхо подошел к двери и собирался было толкнуть ее, распугав оболочки, что пристально наблюдали за процессом, как услышал за спиной знакомый грохот.
– Мира, это было твое первое и последнее предупреждение, – Эхо развернулся и встал в один ряд с единицами контроля сети, что прибыли передать предупреждение новому пользователю. – Ты не доберешься до терминала. И в сеть ты больше не войдешь.
– Нет! Стой, Эхо!
Парень пристально посмотрел на прибывших из расплавленного пространства единиц. – Жаль, что в этом мире программа не обрастает сознанием. Я буду скучать по Нольпервому.
– Стой, Эхо, куда ты идешь?
– Блядь, Эхо, да послушай ты меня!
– Хватит! – рвала глотку новая Мира. – Я буду делать все, что ты скажешь! Помоги мне, Эхо! В последний раз!
Парень открыл дверь и вышел в коридор. Оболочки, держа в руках питательную субстанцию смотрели на Эхо пристально. Не отводя взгляд.
– Мне не надо. Предложите ей, – парень указал на стоящую на коленях девушку.
Бездушные тела ринулись в лабораторию, неся на вытянутых руках еду.
– Что ж, с голоду она не помрет, – усмехнулся Эхо.
Отдаляясь по коридору Эхо все никак не мог отделаться от безумных, охрипших криков Миры, что сыпала проклятья ему в след. Слова пробивались через толпу оболочек, отражались от стен и петляя по коридору доносились до ушей юноши.
– Да замолчи ты! – серые огоньки глаз блеснули в кромешной темноте.
И эхо исчезло.
КОНЕЦ
