Вульф снова что-то сказал – сквозь звон в ушах Маркус не слышал, что. Люди припали к полу и вжались в стену, рассчитывая создать между собой и пулями как можно больше барьеров. Маркус не мог пошевелить правой рукой – взглянув на нее, он обнаружил, что она рассечена до мяса в области трицепса: пуля прошла близко к поверхности, оставив борозду в мягких тканях, но не задев кости. Ошеломленный, он даже встал, бросившись искать аптечку, но Вульф повалил его обратно на пол, крича что-то так громко, что Маркус почти смог расслышать. Парень покачал головой, показывая на уши, давая понять командиру, что оглох; офицер нахмурился, не сразу поняв, в чем дело, затем крикнул что-то – очевидно, ругательство, – вытащил из нагрудного кармана пару оранжевых затычек для ушей и сунул их ему в руку. Пока Вульф с оставшимся солдатом, Галеном, что-то обсуждали, Маркус вставил затычки в уши.
«Мы погибнем, – думал он. – Отсюда не выбраться: не важно, кто победит в зале, войной охвачен весь город». Маркус представил, с кем они пытаются тягаться: с армией совершенных военных машин. Люди уступают им в ловкости, в скорости реакции, в координации, не подключаются к Связи…
– Мы не на Связи! – закричал Маркус, хватая Вульфа за руку. Командир недоуменно уставился на него, и парень рассказал, что понял секунду назад. Его собственный голос доносился будто издалека, искажаясь звоном в ушах. – Связь: феромонная система, которой они общаются, – они все читают мысли друг друга. На поле битвы один прицеливается и стреляет, а другой падает, но в тесном помещении второй успевает перехватить данные Связи, испускаемые первым, понимает, что тот собрался выстрелить, и успевает отскочить. Потому-то у них и не получается попасть друг в друга.
Вульф что-то ответил, Маркус по-прежнему не слышал, но все равно продолжал:
– За счет Связи партиалы легко обнаруживают друг друга, поэтому, если им надо спрятаться, надевают противогазы. Но если вы не выходите на Связь, у вас есть шанс спастись. В стране партиалов мы… самолеты-невидимки.
Глаза Вульфа осветились пониманием, и он повернулся к Галену, торопливо объясняя ему что-то. Маркус все еще не слышал его, но чувствовал, что хотя бы частично слух к нему возвращается: из глухого рева, ранее заполнявшего уши белым шумом, выделился хор перестрелки, эхо битвы, кипевшей в соседней комнате. Он сжался на корточках, пытаясь придумать, как бы обернуть отсутствие Связи в свою пользу. Сэмм говорил, Связь настолько глубоко пронизывала всю жизнь партиалов, что те за двенадцать лет уже забыли, как сражаться с врагами, не подключавшимися к ней. «Должен быть способ…»
Вульф схватил Маркуса за здоровую руку и показал на снаряжение на другом конце комнаты. Парень наклонился к нему, подставляя ухо, и коммандер прокричал в него:
– У нас с собой есть лопаты – попробуем пробиться через стену.
– А что с той стороны? – спросил Маркус.
Вульф пальцем набросал на ворсе ковра чертеж, отдаленно напоминавший зал приемов и окружающие двери.
– Если я прав, мы всего в двух комнатах от приемной Тримбл. Пробившись к ней, найдем самый короткий путь наружу.
Маркус кивнул:
– А если стены армированные?
– Тогда подумаем над чем-нибудь еще.
Низко пригнувшись, все трое побежали к вещмешкам. Маленькие саперные лопатки оказались в числе того немногого, что им разрешили оставить при себе, – нанести ими урон партиалам людям было не под силу, а ковырять стену – вполне. В соседнем зале по-прежнему бушевал бой, и Вульф воспользовался шумом, скрывавшим их действия.
– Ничего тут нет, – он вонзил лопату в стену…
.. и она легко вошла в нее.
– Это просто гипсокартон! – ликовал офицер. Он вытащил лопату и нанес новый удар, откалывая кусок стены и обнажая слой розового изоляционного материала между двумя слоями гипсокартона. Прибавив нечто нечленораздельное – очевидно, ликующе-непристойное, – Вульф швырнул оставшиеся лопаты Галену и Маркусу. Никто не врывался в комнату, чтобы помешать им, – партиалам было не до людей, и без Связи, которая могла бы выдать их, они могли работать безнаказанно. Маркус подключился к работе, и втроем они быстро проковыряли дырку, сквозь которую могли протиснуться в следующую комнату.
Новое помещение было пустым и целым, не считая дырок в стенах, в художественном беспорядке пробитых пулями, залетевшими с поля боя. Подбежав к противоположной стене, они накинулись на нее, быстро проколупав дыру с рваными краями. Заглянув в нее, Вульф широко ухмыльнулся:
– Приемная, и в ней никого. Пшли!
Люди вгрызлись в стену всем, что подвернулось под руку, Маркус неуклюже долбал левой, правая по-прежнему бессильно – и, черт возьми, болезненно! – висела сбоку. Ему хотелось остановиться и залатать ее, хотя бы вколоть себе обезболивающие, но времени не было. Он крошил стену, словно выбирался из преисподней, преследуемый всеми бесами загробного мира.
Люди заползли в приемную и побежали к кабинету Тримбл, сжимая лопатки, как боевые топоры. За спиной шумела битва. Винчи, стоявший в конце приемной, укрываясь за бронированным углом, окликнул их:
– Куда вы?
– Кто-то посадил транспорт прямо в зале…
– Я знаю, – не дослушал Винчи. Двойные двери распахнулись и Винчи жестом велел людям бежать вперед, не задавая вопросов, на ходу бросая им пистолеты. – Нет времени! – прокричал он. – Укройтесь в комнате Тримбл и заприте дверь!
Вульф сгреб Маркуса за раненую руку и вволок в комнату, парализованного запредельной болью, оборачиваясь к двери как раз тогда, когда вслед за ним прошмыгнул Винчи, вскидывая автомат. Едва они заперлись, с той стороны двери почти сразу же послышались удары.
– Дверь продержится несколько минут, но нам нужно искать другой выход.
– А он тут есть? – поинтересовался Вульф.
– Будем надеяться.
– Отлично! – воскликнул Маркус. – Единственный, кто готов нам помочь, уповает на то же чудо, что и мы.
– Генерал Тримбл! – крикнул Винчи, подбегая к центру кабинета. Пожилая женщина сидела в той же позе, что и раньше, наблюдая бушующую в городе революцию на сотне экранов, с десятков ракурсов. – Нам нужно вывести вас отсюда!
– У вас должен быть выход наружу, – поддержал его Вульф, подходя ближе. Маркус поспешил за ними, чтобы слышать разговор.
– В комнате над нами есть ротор, – еле слышным голосом ответила Тримбл. Она казалась еще более ушедшей в себя, чем раньше, слова пробивались сквозь туман растерянности.
– Вы должны остановить это, – горячился Маркус, выходя вперед и на ходу неуклюже возясь с бинтом из аптечки, пытаясь перевязать рану, чтобы остановить кровь. – Не убегайте, делайте что-нибудь. Отдавайте приказы, руководите боем, делайте… хоть что-то! – Он встал перед ней, и ее глаза рассеянно остановились на нем. Женщина, казалось, пребывала в полубессознательном состоянии или, возможно, в полусне. – Ваши подчиненные были с вами долгие годы, они ждут, что вы поведете их. Такой преданности я даже представить себе не мог: будь они людьми, давно бы уже вытолкали вас взашей, но они – партиалы, верные субординации. Как видно, верные до идиотизма, в котором мы сейчас и пребываем. Они пойдут за вами куда угодно – только ведите их!
