Но тут удача ему изменила. ФБР, только и ждавшее подобного случая, через час уже село ему на хвост. И даже тогда еще преступный ас мог бы скрыться, не подведи его ворованная машина, в которой кончился бензин.
Варадин бросил автомобиль и ушел в горы. Пятеро агентов ФБР погнались за ним. Двух из них Варадин уложил с дальнего прицела, расстреляв все шесть патронов. Больше боеприпасов у него не было. Трое агентов по-прежнему карабкались наверх, и с ними местный проводник.
Вот невезуха! Варадин прибавил шагу. Все, что у него осталось, — это семьдесят пять тысяч долларов, взятых в банке, да сумка со снаряжением для трюков. Он принялся петлять по горам и долинам, надеясь сбить ищеек со следа.
Но обвести вокруг пальца проводника в его родных лесах было невозможно. Разрыв между охотниками и добычей неумолимо сокращался.
В конце концов Варадин очутился на грязной дороге. Дорога вывела его к гранитной каменоломне. За ней скала круто обрывалась в усеянное рифами море. Спуститься по обрыву было можно, но фэбээровцы схватят его еще на полпути.
Варадин огляделся. Кругом валялись серые гранитные глыбы самой разной величины и формы. Удача — легендарная варадинская удача — все же не покинула его! Пора приниматься за финальный фокус.
Он открыл сумку и вытащил промышленный пластик, усовершенствованный им для собственных нужд. Проворные пальцы соорудили из веток каркас, связав их шнурками из ботинок. На каркас Варадин натянул пластик, втирая в него грязь и гранитную пыль. Закончив, он отошел и оценил свою работу.
Да, выглядит не хуже любой другой большой глыбы, если не считать дыры, зияющей сбоку.
Варадин нырнул в дыру и оставшимся пластиком заклеил ее, оставив маленькое отверстие для воздуха. Сооружение укрытия было закончено. И теперь он со спокойствием фаталиста ждал, чтобы увидеть, удался ли фокус.
Через пару минут фэбээровцы с проводником достигли каменоломни. Они обшарили ее вдоль и поперек, потом подбежали к обрыву и глянули вниз. В конце концов они уселись на большую серую глыбу.
— Он, должно быть, спрыгнул, — заметил проводник.
— Не верю, — возразил главный агент. — Ты просто не знаешь. Варадина.
— Ну, здесь-то его нет, — сказал проводник. — А проскользнуть мимо нас он никак не мог.
Главный агент нахмурился, пытаясь сосредоточиться. Сунув в рот сигарету, он чиркнул спичкой по глыбе. Спичка не загорелась.
— Странно, — сказал агент. — Или спички у меня отсырели, или камни у вас тут размякли.
Проводник пожал плечами.
Агент собрался было добавить еще что-то, но тут в каменоломню въехал старый грузовой автофургон с десятком человек в кузове.
— Ну как, поймали? — спросил шофер.
— Не-а, — ответил агент. — Должно быть, он сиганул с обрыва.
— Туда ему и дорога, — сказал водитель грузовика. — В таком случае, если вы, господа, не возражаете…
Агент ФБР пожал плечами:
— О'кей, я думаю, мы можем списать его со счетов.
Он встал, и все три агента вместе с проводником зашагали прочь из каменоломни.
— Ладно, ребятки, — заявил водитель. — Пора за работу! Рабочие высыпали из закрытого кузова, по борту которого тянулась надпись:
«Восточно-мэнская гравийная корпорация».
— Тед! — сказал шофер. — Заложи-ка свой первый заряд вон под ту глыбу, где сидели фэбээровцы!
Джеймс Хэдли, знаменитый агент секретной службы, попался. По дороге в стамбульский аэропорт враги загнали его в тупик возле Золотого Рога и затащили в длинный черный лимузин. За баранкой сидел жирный грек со шрамом на лице. Оставив затем лимузин с шофером на улице, похитители поволокли Хэдли вверх по лестнице в какую-то паршивую комнатенку в армянском районе Стамбула, неподалеку от рю Шаффре.
В такой захудалой дыре агенту бывать еще не приходилось. Его привязали к тяжелому креслу. Напротив него стоял Антон Лупеску — начальник румынской секретной полиции, садист и непримиримый враг западных служб. По обе стороны от Лупеску стояли Чан, его бесстрастный слуга, и мадам Уи, холодная и прекрасная евразийка.
— Американская свинья! — издевательски усмехнулся Лупеску. — А ну, выкладывай, куда ты запрятал чертежи новой американской высокоорбитальной субмолекулярной трехступенчатой ядерно-конверсионной установки?
Хэдли с кляпом во рту только улыбнулся.
— Друг мой, — ласково сказал Лупеску, — на свете есть такая боль, которую не вытерпеть никому. Может, избавишь себя от лишних неудобств?
В серых глазах Хэдли вспыхнула насмешливая искорка. Он молчал.
— Несите инструменты для пытки! — велел, ухмыляясь, Лупеску. — Мы заставим эту капиталистическую свинью заговорить.
Чан и мадам Уи вышли из комнаты. Лупеску быстро отвязал пленника.
— Поторапливайся, старина, — сказал Лупеску. — Они вернутся через минуту.
— Я не понимаю, — промолвил Хэдли. — Вы же…
— Британский агент 432 к вашим услугам. — Лупеску поклонился, лукаво блеснув глазами. — Не мог раскрыться, пока тут болтались Чан с мадам Уи. Вези свои чертежи обратно в Вашингтон, дружище! Держи пушку, она тебе пригодится.
Хэдли взял тяжелый пистолет с глушителем, снял его с предохранителя и выстрелил Лупеску прямо в сердце.
— Твоя верность правительству республики, — сказал Хэдли на чистейшем русском языке, — давно уже подвергалась сомнению. Теперь с тобой все ясно. Кремль будет доволен.
Хэдли переступил через труп и открыл дверь. Перед ним стоял Чан.
— Собака! — зарычал Чан, поднимая тяжелый пистолет с глушителем.
— Погоди! — крикнул Хэдли. — Ты не понимаешь… Чан выстрелил. Хэдли рухнул на пол.
Быстренько сорвав с себя восточную маску, Чан превратился в настоящего Антона Лупеску. В комнату вошла мадам Уи и ахнула.
— Не волнуйся, крошка, — заявил Лупеску. — Самозванец, выдававший себя за Хэдли, был на самом деле китайским шпионом по имени Чан.
— А кто же тогда тот второй Лупеску?
— Очевидно, — сказал Лупеску, — это и был настоящий Джеймс Хэдли. Где же, интересно, все-таки он спрятал чертежи?
При тщательном осмотре на правой руке трупа, выдававшего себя за Джеймса Хэдли, была обнаружена бородавка. Она оказалась искусственной. Под ней скрывалась микропленка с драгоценными чертежами.
— Кремль вознаградит нас, — обрадовался Лупеску. — А теперь мы…
Он осекся. Мадам Уи держала в руках тяжелый пистолет с глушителем.
— Собака! — прошипела мадам и выстрелила румыну прямо в сердце.
