Эндрю закинул руки за голову и качнулся в кресле, не отрывая взгляда от экрана монитора.
— Я не хочу от вас ничего скрывать, «Каратели». Я буду честен с вами и скажу все без утайки, потому что мы всегда были едины. Та империя, которую мы знали, погибла. Предатели и убийцы мечтают отобрать освободившийся трон, и мы не можем поддержать тех, кто окропил свои руки кровью Халамеров. Раздор, Прокхат и Ливень — принадлежат изменникам. Так почему же мы продолжаем сражаться здесь, за них, пока за нашими спинами они рушат древние устои?
Бонган Скорп сверкнул глазами, прищурился, словно пытаясь заглянуть в душу к каждому солдату:
— «Каратели». Случилось то, что не могло случиться никогда. Рода, оставшиеся у власти, уверяют, что Стоик и Рэйард были не последними наследниками Халамеров. Что у них есть император для нас.
Голос владыки лязгнул:
— Вы понимаете? У них есть император для нас! И знаете кто он?! Это Воннерут Халамер! Проклятый предводитель мутантов! Тот монстр, с которым мы воюем все эти дни. Вы хотите такого императора?
В горле Элая пересохло. Он тревожно покосился на Эндрю, на железнолицего жреца.
— Я обращаюсь к каждому из вас и прошу понять и простить меня за то, что я сделаю. «Имперские каратели» не станут служить мутанту. И, несмотря на то, что орден Калькуляторов принимает только право крови — жук не встанет над людьми! Никогда!
— Точно, — тихо сказал Эндрю.
— «Имперские каратели» никогда не станут служить изменникам, — продолжал владыка. Голос его гремел, наполняя душу торжественным восторгом. Мир менялся прямо на глазах. Завтра он будет совсем иным. — «Имперские каратели» уходят.
Скорп ненадолго замолчал, откинулся назад и посмотрел на что-то за пределами экрана.
— Мой брат, владыка «Золотого тарана» Сэмул Скорп придерживается моих убеждений. Уже сейчас его войска двигаются в точку, которую мы оговорили. Боевые лорды Сверло и Молния вчера отправились на объединение с «Таранами», и мы последуем за ними. Мы нанесем мятежникам удар. Мы попытаемся восстановить хоть толику справедливости. Мы станем честью старой империи, «Каратели»! Но сейчас мы уходим с Раздора. Я объявляю эвакуацию с планеты. Я прошу прощения у тех, кому пришлось ценою невероятных усилий занять необходимый нам плацдарм — это было великое свершение. Но сейчас мы должны уйти.
Экран погас. Элай несколько минут смотрел на него, не мигая и приходя в себя от услышанного.
— Эту запись видели все эскадрильи, кроме наших, Ловсон, — заговорил Безымянный. — Мы должны транслировать ее для наземного гарнизона. И покинуть планету.
— Я не верю, Эндрю… Этого не может быть. Нам что, мало Воннерута? О чем они там думают вообще? Или… Лоден свидетель, неужели к нему примкнула часть империи?
— Владыка тоже не поверил, когда ему доложил Коса, с которым связался Сэмул Скорп. Но братья друг другу лгать не станут. Выяснилось, что нам изначально поставляли не ту информацию. На Приме не хотели, чтобы мы узнали о гибели Диан, о смерти императора, и о том, что решили наместники… А вообще я уже ничего не понимаю.
— Мы можем уничтожить Воннерута… Мы должны его уничтожить! Жук во главе людей?! Как наместники пошли на это?!
— А ты уверен, что он жук? — вдруг спросил Эндрю. Красавчик задумчиво постукивал по кончику носа указательным пальцем. — Почему ты решил, что он жук? Среди наместников дураков не держат. Не просто так они настаивают на законности ветви Халамеров.
— Я даже не хочу обсуждать это, — напрягся Элай. — Нам противостоят жуки и мутанты! Точка!
Железнолицый пошевелился, переменив положение, чем привлек внимание Ловсона. Интересно, на чьей стороне окажутся Храмы?! Ксенорус несомненно будет за Приму, так как его земли находятся только там. А планеты Медикариума и Элементиума как поступят?
— Мне докладывают о движении вокруг базы, — охотно сменил тему Безымянный. — И я сегодня же начну вывод своей эскадрильи. Ты обеспечиваешь прикрытие и стартуешь завтра. Мне нужно, чтобы в этот раз из джунглей не летели ракеты, понимаешь?
— Хорошо, — кивнул Ловсон.
Эндрю сцепил пальцы в замок, глядя на изображение Скорпа.
— Мы стоим на пороге больших перемен, Ловсон. И мне они не нравятся.
Бывший стратег, а ныне боевой лорд Рысь ему не ответил. Тварь внутри него довольно ощутимо вгрызалась в пространство между кишками. Он чувствовал, как мерзкий жук медленно просачивается через внутренности, пробираясь к сладкой цели.
— С тобой все в порядке, Ловсон? — спросил Эндрю и обернулся.
Элай вымученно улыбнулся:
— Все в порядке.
— Тогда я начинаю эвакуацию. Прямо сейчас. Обеспечь патрулирование. И сообщи солдатам.
— Хорошо.
Возмущенно пискнул коммуникатор, и Элай, стараясь не дышать и не шевелиться, очень медленно поднял его к глазам.
«На северной дороге броневик» — гласило сообщение от Рудольфа. Ловсон прикрыл глаза, собираясь силами и прислушиваясь к ощущениям. Вроде утихло. Вроде успокоился клещ. Элай осторожно поднялся, кивнул Безымянному и торопливо покинул командирский отсек.
Что еще за броневик?
Когда он добрался до первого периметра, то уже весь обливался холодным потом. Проклятая тварь внутри него все чаще и чаще давала о себе знать. Он чувствовал, как она меняет свое положение. Как неумолимо ползет вверх.
Над воротами, в наблюдательном пункте торчали двое тактиков и сам Рудольф. Бойцы поглядывали на стоящий внизу, под стенами, заляпанный грязью вездеход.
— Что тут у вас? — гаркнул он, прогоняя резкостью дурные мысли.
— Броневик «Карателей», дор стратег, — повернулся к нему Руди. Забрало закрыто и затемнено. Лица своего ловур старался не показывать. — Говорят что из десанта Дракона, высадившегося несколько дней назад. Подразделение «Кровавого мора». По цветам вроде наши… но…
— Неужели кому-то удалось выжить?
— Я бы не забывал о Тэмсе, дор стратег, — с намеком прогудел Рудольф. — Может, жахнем по ним?! Вряд ли кто мог выжить в этих джунглях.
— Что они еще говорят?
— Один представился Фабом Гуреном. Тактиком «Имперских карателей». Докладывает что с ними один из нашей эскадрильи. Рядовой Драг Морре.
Элай широко улыбнулся. Ну, конечно же. Вот только этого ему и не хватало. Тот самый Морре, которого они с Нарой бросили на дороге. Неужели на всем Раздоре повезло уцелеть именно ему?
— Дор стратег? — удивился его реакции Рудольф.
«Отдай приказ уничтожить броневик, и вся недолга. Хуже ты от этого уже не станешь. Давай, одно лишь слово, и там зажарят…»
