— Как?- ужаснулась Эллен.- Идти без танкетки?
— Годвин понесет запасной баллон кислорода. Танкетка через сутки догонит нас.
— Вам мало сделанных открытий?
— Открытия еще ждут нас.
— Вы ненасытны, командор. Вы слишком сильны, трудно идти с вами рядом.
— Я понесу вас на плече и даже не почувствую.
— Я не люблю, когда меня не чувствуют, — пошутила Эллен. — Я не отстану.
Том Годвин согласился неохотно. Командор посадил Эллен к себе на плечо. Годвин поднял кислородный баллон.
Эллен часто оглядывалась назад. Какой близкий, оказывается, на Луне горизонт, как скоро скрылась за его выпуклостью танкетка с фигуркой Аникина!
— Возможность жизни на Луне допускали многие ученые. Недаром американцы так тщательно стерилизовали возвращающиеся с Луны аппараты,- говорил Петр Громов.- Даже с Земли на лунном диске вблизи некоторых трещин замечалось изменение цвета поверхности. Жизнь удивительно цепка. Она существует в самых невероятных условиях: в стратосфере и в глубине океана, в Антарктиде и в земле без доступа кислорода. Я собрал лунную плесень в пробирку.
— Вы знаете, командор, я уже люблю Луну. Кто солгал, что природа ее однообразна?
После нескольких часов пути равнина моря уже не казалась ни застывшей каменной волной, ни расплескавшимся шлаком. Она была покрыта круглыми холмами, похожими на вздувшиеся пузыри. Кое-где пузыри прорвались, и их края в миниатюре напоминали лунные цирки.
— Может быть, и цирки образовались когда-то так же?- сказала Эллен.- Я представляю себе клокочущую поверхность планеты. Вздуваются исполинские пузыри, лопаются, взрывом взлетает газ, а по кромкам пузыря остаются кольцевые горные хребты.
— Вы мне нравитесь, Аленушка. Расскажите это все Аникину. Самой большой научной ошибкой бывает попытка все объяснять единой причиной. Метеориты, так уж одни метеориты. Вулканы, так уж только одни вулканы. На структуру лунной поверхности влияет множество причин. В том числе и газовые пузыри. Кстати, Годвин, я прошу вас, будьте осторожны, поднимаясь на вздутость.
— К черту, командор! Я не хочу ограничиться только приисками. Если мисс Кенни открыла на Луне газовые пузыри, то позвольте уж мне поплясать на макушке одного из них.
Эллен и Громов увидели, что Годвин со своей ношей начал взбираться на пологую вздутость. Из-под его ног стали разбегаться трещины.
— Осторожно! — крикнул Громов. — Проваливаетесь!
Годвин и сам почувствовал, что почва колеблется. Инстинктивно он сбросил тяжесть. Кислородный баллон упал на корку пузыря и пробил ее. Сверкнули черные трещины. Из них стал подниматься оранжевый дым.
Спохватившийся Годвин встал на колени, протягивая к баллону руки.
Громов спустил Эллен на камни.
Баллон исчез в зияющей дыре. Желтое облако вырвалось из отверстия и окутало Годвина.
— Том! Ложитесь и не шевелитесь! Ползу с веревкой.
Желтая дымка рассеивалась медленно.
Эллен в ужасе стояла у основания холма. Командор полз по-пластунски к едва видневшемуся на вершине Годвину.
Но командор весил слишком много даже для Луны. За ним оставался след разбегающихся зигзагообразных трещин.
— Черт возьми! — сдавленным голосом сказал Годвин. — Как бы достать этот дьявольский баллон. Я готов спуститься за ним на веревке.
— Не шевелитесь, — скомандовал Громов.
Он почти добрался до Годвина и бросил ему конец веревки. Но корка была слишком тонкой- она провалилась…
— Боже! — вскрикнула Эллен.
— Стойте! Не подходите! — приказал ей Громов.
Громов и Годвин проваливались по пояс и едва удерживадись, распластав руки. Корка оседала.
— SOS! SOS!- в отчаянии кричала в шлемофон Эллен.- Ваня! Мираж! Несчастье! Они проваливаются! Скорее на помощь! Вы слышите меня? На помощь, на помощь!
Аникин слышал ее голос. Он вскочил и обменялся взглядами с Евгением. Евгений подал ему манипулятором брошенный молоток.
— Чинить солнечную батарею не будем. Склепай хотя бы гусеницу,- сказал он. — Скорей!
Эллен видела зияющую дыру на вершине вздутости. Ни Громова, ни Годвина на поверхности больше не было. Эллен дегла на живот и стала медленно подползать к краю провала.
Она была легче мужчин, и корка держала ее. Она добралась до рваного края. За ним чернела пустота, Эллен взглянула вниз.
— Командор! Том! Остановитесь!
— Аленушка! Не подползай! Поберегись! На Земле мы бы разбились…
— Зацепились за выступ,- зазвучал голос Годвина.- Баллон погиб. Отсюда не выберешься. Скоро конец, Эль.
Из глубины, образованной газовым пузырем пещеры, был виден круг черного звездного неба, а на нем светлое пятнышко шлема скафандра.
— Простить меня, командор, знаю, нельзя, но… так уж принято перед концом.
— Виноват скорее я, Том. Нельзя было уходить от танкетки. Кислорода хватит на несколько часов.
— Будем считать, что похороны состоялись. Дым салюта печально лег на землю. Тела опущены в заготовленную яму. А давно она была для нас заготовлена, командор?
— Думаю, что миллионы лет назад. У нас достаточно времени, чтобы изучить ее. — Громов зажег электрический фонарик, и тотчас пещера засверкала разноцветными кристаллами, сплошь покрывшими ее стены.
Том Годвин даже присвистнул.
— Недурная шкатулочка!
— Еще одна научная находка; Что это у вас в руке?
— Наверное, алмаз. Прозрачен, как слеза, которую никто из-за меня не прольет. Черт возьми, командор! Лунный алмаз тает в руках, как моя надежда…
— Подождите, Годвин! Вы сделали бесценное открытие! Это лед… Ископаемая вода! Аленушка! Здесь вода.
— Ваня торопится! Он скоро выедет. Не падайте духом,- послышался в шлемофонах голос Эллен.
— Духом мы не упадем, лишь бы телом не свалиться,- отозвался Громов, освещая дно пещеры.- Стойте! Что это там за лужа? Вода? Но почему она черная? Том! Скорее! Помогайте мне, пока жидкость не испарилась.
— Черт возьми, командор! Нужно думать о спасении души, о Земле хотя бы, а вы…
— Я думаю о Земле, Том! О сокровищах Земли.
— Как так?- удивился Годвин, помогая командору спускаться по отвесной стене, усыпанной иглами самоцветных кристаллов.
— Здесь когда-то кристаллизовались пары магмы, — говорил Громов.
— Вы удивительный человек, командор. С вами не затоскуешь и в чистилище.
— Том! Аленушка! Я успел взять жидкость в пробирку! Если это то, что я думаю, люди откроют на Земле бесценные сокровища.
— Ваня сейчас выезжает! — кричала сверху Эллен.
— Передай… когда бы ни добрались… обязательно… непременно пусть возьмут у меня эту пробирку. Очень важно.
