Информации для размышления было достаточно. Орлов поблагодарил Павла за выполнение важного задания и приказал подготовить купеческий вояж в Казань: срочно требовалось горючее, которое можно было обменять на зерно; кроме того, стоило запустить русские деньги в оборот в Поволжском регионе.
Когда вдвоем вышли на крыльцо, Александр увидел, как от угла терема к Галстяну подбежали четыре крупных собаки — какая-то смесь овчарок с волкодавами. Они закружились вокруг Павла, приветливо повиливая хвостами, повизгивая и пытаясь прыгнуть на грудь; тот по очереди гладил их по головам и тормошил шерсть за ушами. Орлов оправился от неожиданности и с удивлением спросил:
— Паша, откуда это?.. Вот умора — как любят-то тебя!
— Хорошо кормлю, вот и любят! — с усмешкой ответил Павел. — Я их напоследок в ордынском стане наловил. Татарам баранины хватает, так их там много бегает!..
— Вот здорово! Молодец, собаки нам нужны, — похвалил Александр умного воеводу за сметливость.
— Конечно, нужны! Я их в охранно-розыскную службу определю.
— Давай-давай, это — по уму!..
Отпустив Павла отдыхать, Орлов вернулся к жене.
Валентина уже задремала, сидя на диване. Александр присел рядом, обнял ее, спросил:
— Устала?..
— Ну да, немного.
— Долго ехали?
— Два дня: дороги очень плохие.
— Накатаются постепенно. А как тебя Павел нашел?.. ты что, в эвакуацию не уезжала?
— Уезжала!.. Уже назад вернулась и тебя ждала: верила, что живой. Мы в подмосковном городе Клин отсиживались, а потом две семьи добыли машины и поехали домой, в Нижний; я с ними и попросилась. В то время бандиты стали сильно допекать — потом уже мы узнали, что они даже Москву захватили.
— И как же вы без продуктов выжили?
— А у нас были продукты!.. Хозяин — Евгений Николаич — работал где-то в снабжении, так четыре машины продуктов просто угнал с помощью друзей, когда в лагере большая суматоха поднялась. Мы в машины прямо поверху попрыгали и сразу уехали!.. Они ко мне хорошо относились: сами из Нижнего Новгорода, вот и приняли в свой круг. Евгений Николаич такой пронырливый!.. Он раньше интендантским офицером в армии служил. Все знает! Куда-то ездил потом, и привез телят, ягнят, поросят, кур — полное хозяйство! Мы их потом вырастили. Он и семена нам добыл — сразу всего насажали! Говорили, что у него золото спрятано было, так он на него все и выменял. Вот какой предусмотрительный!
— Да-а… прямо прохиндей!
— Зато благодаря его хитрости мы живы остались. Ты бы знал, какие потом мор и людоедство были — страсть!.. А мы вот уцелели.
— Ну, спаси его бог! Он и сейчас в Нижнем живет?..
— Да, только не в городе — мы на его даче в Богородске жили.
— А-а, я помню, где Богородск!..
— Ну вот, там мы и были. А прошлой весной я в нашу деревню отпросилась: надеялась, что ты там меня искать будешь.
— Да-да, правильно! Видишь вот — Павел и нашел тебя там.
— Да, очень удачно!
— А как же одна жила?
— Нормально! Скучно только одной было. Они мне кур с собой дали, семян — я огород посадила; приезжали несколько раз, проведывали.
— Молодцы!
— Да, хорошие люди: приветливые, заботливые.
— Как, говоришь, хозяина зовут?..
— Садофьев Евгений Николаевич.
— Расскажешь потом подробнее, я разыщу его!
— Зачем?
— Сначала отблагодарю, а потом в Нижнем Новгороде князем определю. Видно, что он мужик ухватистый — такие к службе годятся!
— Ой… ты же и сам теперь правитель! Вот уж не думала: ты всегда тихий, спокойный был, никуда не лез. Кто ж тебя царем-то назначил?
— Не царем — князем. Народ назначил!
— Хм! А если слушаться не будут?..
— Князю нельзя перечить: казнить могу.
— Ты — казнить?.. Ой, комедия! Ты же добрый: мухи попусту не обидишь!
— Все так думают о своих правителях, пока плетей от них не получат.
— Неужто руку с плетью поднять сможешь? Ты же с рождения интеллигент: со всеми на «вы», пылинки с людей сдуваешь. Не верю!..
— Это твое дело! Пойдем ужинать.
— А не подчинюсь?.. — уже откровенно шутила Валентина.
— Прикажу! — в тон ей отвечал Александр.
— А я опять не подчинюсь, ха-ха-ха!..
— Князю нельзя перечить! Привыкай к этому, — поучительно, но с улыбкой добавил Александр. — Давай-давай — пойдем ужинать!
— Ну, пойдем… князь!
Едва отдохнув, Галстян подготовил дружину к новой поездке в Орду: нынешний урожай на полях обещал быть хорошим, поэтому решили сбыть излишки прошлогоднего зерна и картофеля в обмен на горючее для техники. Можно было послать начальником конвоя сотника Василия Манина, но Павел хотел сам убедиться в верности своих экономических предположений.
Вернулись посланцы через две недели с самыми лучшими итогами: молодые купцы рьяно взялись за дело. Сразу же поставили условием, что все расчеты будут вестись в новой российской валюте — это немедленно повышало ее востребованность и, как следствие, ценность. Татарских торговцев кредитовали звонкой монетой, заломив в счет этой услуги весьма высокую цену за свой товар; те охотно скупили все зерно. Картошку продали недорого, но тоже выгодно.
За горюче-смазочные материалы и сами платили российскими же деньгами, запустив их, таким образом, в серьезный оборот. Татар предупредили на будущее: не станет хватать русских денег, пусть готовят золото! Те согласились и обещали подготовить побольше бензина и солярки на продажу. Просили еще оружия и русские купцы пообещали привезти кое-что в следующий раз, подкрепляя тем самым весомость торговых договоренностей: теперь их ждали с охотой.
Александр предупредил Павла, чтобы много оружия татарам не давали: вдруг нападут!
— Не волнуйся, князь, мы им патроны по счету даем, — ответил воевода. — Старые они уже расстреляли: шибко воюют между собой. Да пускай воюют!.. Зато та группировка, с которой торг ведем, теперь наверху. Ею Равиль Зарипов руководит — ханом хочет стать; так пусть станет! — с ним и будем дружбу вести.
— Подожди, подожди!.. Равиль Зарипов?.. из Казани?
— Ну да.
— Так мы с ним в армии вместе служили!.. Уже и забыли друг дружку, а он вон, где всплыл. Вот — чертяка старый!.. Ты расспроси его, Павел, обо мне: если подтвердит, что служил в в/ч 41576 и помнит Сашку-доктора, значит — он. И если это тот Равиль, то с ним можно дела вести: он мужик честный — слово держит! И все равно, сильно там не расслабляйтесь. Будьте начеку: мало ли, что задумают? Купцов наших там пока не оставляйте, они еще беззащитны.
— Хорошо, Саша, я все понимаю.
— Ладно. И вот что, Павел: ты не езди больше сам, натаскивай на это дело подчиненных. Ты же — государственное лицо, которому нельзя рисковать! Боюсь я за тебя.
