Ответственные (каждый за свое направление работы) не только отвечали, но и организовывали, КУРИРОВАЛИ и фиксировали все на бумаге.
Ведь после окончания того же фестиваля каждый писал отчет о результатах работы – как прошло то, за что он отвечал.
– Слушайте, это же мощная была машина!
– Да. И если бы не запутались теоретики и не заврались вожди, и сейчас бы СССР стоял и процветал!
– Не дай бог!
– Да ладно! – Монасюк махнул рукой. – Конкретно, нам нужно выйти на человека, который ведал поведением иностранцев во время этого форума…
– А почему не поискать нашего, милицейского, который вел учет всем правонарушениям во время фестиваля? У нас же есть фамилии – выйдем на преступление, разузнаем все!
– Вот-вот, Сергей Николаевич, это называется – находиться в шорах узкого профессионализма. Без обид, но мне пришлось и политтехнологиями заниматься, так что у меня – более широкий охват зрения. Подумайте сами, не факт, что месть – результат давнего преступления.
– Ну, а чего еще? Ну, вот приведите пример – что еще могло произойти такое, что дало толчок через 50 лет?
– Господи, да что угодно! Спор какой-нибудь, отказ рассчитаться за долг…
– Васильич, ну это же ерунда какая-то!
– Сергей Николаевич, конечно, скорее всего ерунда. Но мы должны, планируя и разрабатывая основную версию, держать в уме все. Иначе можем запутаться – все таки почти полвека минуло!
– Ладно, – Селезнев достал блокнот. – Поехали!
– Я думаю, – начал Анатолий, – мы поделим наши обязанности так.
Вы ушли в отставку из Московской милиции, знакомых у вас здесь полным-полно. Давайте-ка, начинайте отрабатывать вашу версию: в 1957 году произошло некое правонарушение, в котором замешаны наши фигуранты. Искать, я думаю, нужно начинать с поисков стариков, которые работали в то время в милиции и участвовали в обеспечении порядка во время фестиваля, работали тогда в угрозыске… Идеально бы найти человека, который в то время вел учет для себя всех интересных вещей – ну, скажем, собирал материалы для будущих мемуаров…
– Ну, Анатолий Васильевич, это нужно о-очень удачливым быть, чтобы на такой источник выйти через столько лет!
– Ну, более простой способ, но жутко трудоемкий, это работа в архиве нераскрытых и приостановленных уголовных дел.
Причем наверняка эта информация – не компьютеризирована, так что придется рыться в пыльных папках…
– Напугали козла морковкой!
– Все-таки, лучше сначала попробуйте найти ветеранов. А архив пусть останется напоследок – уж очень много времени потребуется на копание в архивных делах!
– Ладно. А вы?
– А я, Сергей Николаевич, попробую выйти на ветеранов госбезопасности. Если мне повезет найти (и, между прочим, застать в живых!) того, кто курировал поведение иностранцев во время фестиваля, думаю, мы найдем разгадку.
Эх, нам бы хотя бы ниточку к тому, кто, возможно, на противоположной стороне троицы. Я имею в виду обиженного!
– Знаете, Анатолий Васильевич, мы с вами занимаемся делом пятидесятилетней давности. То есть тем, что касается стариков! Ну, Васильич? Есть ведь на горизонте еще один старик. Который пока ни каким боком не касается ничего, но есть ведь он!
– О ком вы?
– А индонезиец, как его, Неру, кажется? Он ведь Осиновским интересовался… И вами!
Его нужно в уме держать, Анатолий Васильевич! Правда, он может быть и Неро, или Ниру. А может быть, вообще Ниро Вульф!
Селезнев шутил – Ниро Вульф был знаменитым детективом из романов Рекса Стаута.
– Ну, давайте отметим и эту фамилию… – Монасюк черкнул в блокноте. – Да, связь односторонняя – я не могу пользоваться сотовым…
– Знаю, знаю…
Монасюк изумленно уставился на своего детектива.
– Откуда это?
– Работа такая… – пробормотал Селезнев. – Ну узнал случайно!
– Ну-ну. В общем, я вам на сотовый буду звонить при первой возможности. Встречаемся вечером здесь, консъержку я предупрежу, вот комплект ключей…
– Чего предупреждать? – пробормотал Селезнев. – Анна Кузминична Петравчук, 62 года, а ее сменщица…
– Хватит! – засмеялся Анатолий Васильевич. – Теперь понятно, почему вас в отставку вышибли! Всезнайка!
– Так работа такая, – вздыхая, Селезнев встал и уже через пять минут его не было.
Когда Анатолий ушел из квартиры, он так и не включил телефон.
Именно поэтому Саймон Бейтс, который был госпитализирован в городской больнице Фримена, штат Джорджия, никак не мог дозвониться до московского телефона, который оставил ему дядя Анатоль Монасюк.
Для начала Монасюк поехал к Алиной – сегодня привезут Валерика из «Солнечного», так что семья наверняка была дома.
Он запомнил, что у Лены папа был генералом милиции – упоминала она об этом во время первой встречи, да и в семейном альбоме на человека в генеральской форме обратила внимания Джолианна – а Монасюк случайно услышал.
Так и вышло – Лена была дома, Дима с сыном ушли в магазин. И Анатолий смог не только высказать свою просьбу Алиной, предварительно вручив ей букет роз и раздевшись, но и через полчаса получить весомый результат.
Лена позвонила отцу на работу, объяснила, что ее друг собирает материалы о фестивале молодежи 1957 года и спросила, не знает ли он случайно, кто из МВД (а лучше – из комитета госбезопасности) СССР занимался тогда этим мероприятием.
Генерал Алин не только знал, но и был знаком с этим человеком. От МВД фестивалем занимался его бывший начальник генерал Фролов, ныне находящийся на пенсии. Алин связался с ним, перезвонил дочери домой и сообщил адрес – Рублевское шоссе, строение 57. Там проживает Гуров Степан Евстигнеевич, бывший полковник КГБ, когда-то – начальник отдела по надзору за иностранцами-туристами, к каковым и были причислены в свое время участники международного фестиваля.
Генерал Алин даже сам позвонил Гурову и договорился о встрече его с Монасюком.
– Я вам сейчас служебную машину подошлю, вы подождите у Леночки, чайку попейте, – сказал он взявшему телефонную трубку Монасюку. – А то там – спецрежим, вам попасть на дачу Гурова будет трудно.
Кстати, это не вы тот дядя Толя, о котором мой внук все уши прожужжал?
– Наверное, я, – засмеялся Анатолий. – Спасибо.
Он положил трубку.
– Можно, я позвоню? – спросил он.
Лена Алина в ответ только сделала забавную гримаску.
– Сергей Николаевич, – сказал Анатолий, дозвонившись до Селезнева. – У меня уже кое-что есть, я сейчас поеду за город, а после позвоню вам. Что у вас?
– Да есть вроде один человечек… Должен бы все знать, сейчас ищу к нему подходы.
