От этого взгляда меня до костей пробрало — показалось, что в глазах крысы мелькнул почти человеческий разум. Крыса скрылась, но какое-то остаточное неприятное ощущение у меня в области солнечного сплетения осталось.
Сначала я подумал, что на меня так сильно подействовал взгляд крысы. Потом понял, что это происшествие лишь усилило ощущение, которое мучит мне душу уже давно. Ощущение, что на меня кто-то смотрит.
Я чувствую это и сейчас, чувствовал, и когда шел по пластфальтовой дороге, и когда пробирался через заросли. А когда это все началось? Похоже, сразу после того, как я вошел в заброшенную территорию. Может быть, за мной следили и раньше, но это трудно заметить в оживленном городе.
Я огляделся. Попытался сделать это как можно незаметнее, использовал старый трюк, описанный в сотнях фильмов и книг,— «развязавшийся шнурок». Правда, сейчас на мне кроссовки, которые шнурков не имеют. Но это подозрения вызвать не должно — крепления на обуви так же ненадежны, как и примитивные шнурки, и поправлять их приходится столь же часто.
Правда, все эти хитрости пошли насмарку, я мог бы и просто обернуться — позади все равно никого нет. Да и, несмотря на ощущение слежки, прямого взгляда я не чувствую.
Может, преследователь затаился снаружи и внимательно слушает мои шаги, ждет, пока я отойду подальше, чтобы последовать за мной, когда я уже не смогу его увидеть. А может, у меня просто паранойя.
Но, в любом случае, назад возвращаться бессмысленно — если за мной действительно следят, то мимо я уже никак не пройду и встреча неизбежна. А если не следят, то мне тем более возвращаться незачем.
Значит, независимо от того, какой из вариантов верен, идти мне следует только вперед. Выбрать из двух дверей нужную не составило труда — Фома подробно описал дорогу.
За дверью оказался еще один туннель. Такой же узкий, грязный, сырой. Единственное отличие — он имеет уклон, ведет куда-то вниз.
Время от времени появляются крысы — крупные, странного пегого окраса. От тех, которых я встретил раньше, их отличает не только внешний вид, но и поведение. Эти меня абсолютно не боятся, впрочем, и сами агрессии не проявляют — просто, не обращая на меня внимания, бегут мимо по каким-то своим крысиным делам.
Потолок утыкан комками серого мха. Местами его длинные плети свисают почти до пола. Сначала я вспомнил хищные кусты и решил, что болтающиеся «лианы» — ловчее приспособление. Поэтому я обходил их стороной.
Однако потом я увидел, что крысы совсем не опасаются плетей, спокойно пробегают рядом, даже задевают их. Значит, мох таким образом просто «пьет» из луж на полу. Но все равно я решил держаться подальше — если он способен поглощать такую отраву, то ничего хорошего от него ждать не приходится.
Туннель закончился дверью, открыв которую, я попал в другой коридор — широкий и относительно чистый. Судя по обилию фото излучателей на потолке, когда-то он был светлым, но сейчас непроглядный мрак здесь ничто не нарушает, кроме моего фонарика.
Этот коридор, в отличие от предыдущего, горизонтальный. Я пошел направо — именно это направление указывал Фома.
По сторонам то и дело видны запертые двери. Когда-то их украшали таблички, однако сейчас невозможно сказать, что скрывается за ними.
Впрочем, через несколько минут я наткнулся на дверь с табличкой — ужасно заляпанной и истершейся, но я все же смог разобрать, что это лаборатория генетических исследований и что для входа необходим допуск уровня «3-Г». Допуска у меня, конечно же, нет, но я и не собираюсь входить. Хотя это крайне любопытно: неужели правительство не только занималось исследованием мист-веществ, но и их влиянием на биологические организмы? Это просто сенсационная информация — если бы она стала известна, все закончилось бы международным скандалом.
Впрочем, известной она не станет — это предопределено. Видимо, именно поэтому правительство и проводило такие исследования — точно знало, что никто никогда об этом не узнает. Непонятно только зачем. Ведь в любом случае такие исследования ничего не изменят — это тоже предопределено. Вероятно, правительство просто не может отрешиться от старых шаблонов поведения, выработанных еще до открытия путешествий во времени.
Вообще, вся политическая система моего времени — нонсенс. Все события, важные для общества в целом, можно найти в Сети. Причем найти очень легко, гораздо легче, чем информацию по конкретному человеку, с этим может справиться каждый школьник.
А это значит, что заранее известны все решения, которые примет правительство. Следовательно, оно и не нужно, поскольку ничего не решает. Ни для кого и не секрет, что правительство само не создает никаких нормативных актов — все законы, постановления и указы берутся из Сети.
То есть несколько тысяч чиновников высших уровней делают ту же работу, которую легко сделает школьник. Таким образом, все правительства мира находятся в том же положении, в котором до открытия перемещений во времени находилась лишь английская королева.
Но совсем избавиться от правительства нельзя — ведь сохранилась абсолютно однозначная информация о том, что все нормативные акты принимаются именно правительством.
И самое смешное, что, хотя во всех демократических странах формально выборы на высшие должности в государстве сохранились, фактически они уже давно ничего не решают. Каждый может войти в Сеть и узнать результаты всех будущих выборов. Одно радует: из политики исчезло такое явление, как подтасовка данных голосования — в самом деле, зачем что-то делать, если результаты выборов все равно никак не изменишь.
Впрочем, сейчас меня посетили сомнения в оправданности бесчисленных фельетонов и юморесок, осмеивающих абсолютное бессилие правительства.
Если гипотеза плавающего будущего верна, то кое-что правительство действительно не может изменить. На ключевые события, о которых в Сети сохранилась информация, действительно нельзя повлиять. Но правительство может принимать секретные решения, о которых никогда не подивится информация в Сети.
Конечно, это ничего не изменит для страны в целом. Чтобы правительство ни делало, оно не сможет изменить уровень жизни, или демографическую ситуацию, или уровень инфляции — по всем подобным данным имеется статистика в Сети на годы вперед.
Однако эти решения могут влиять на судьбы отдельных людей, изменять те мелочи, которые просто не могут быть зафиксированы в Сети. А ведь именно из таких мелочей и состоит жизнь.
Конечно, эти влияния будут иметь в основном случайный характер: как можно прогнозировать события, которые даже нельзя зафиксировать? Однако только на такие события и можно повлиять. Настроение человека, его мысли, мечты, устремления и желания — все это нельзя зафиксировать, информацию об этом нельзя найти в Сети. Но на все это можно повлиять.
