его так запрограммировали.
Мрак и одиночество предоставляли ему массу времени для размышлений. Продвижение не требовало каких-либо психологических усилий, поэтому он мог спокойно обдумать свое положение.
Чувства или запрограммированность? Естественная вспышка гнева или же байт состояния? Какие новейшие исследования смогут объяснить разницу между ним и Рипли или же любым другим представителем рода человеческого. Ну, кроме того факта, что Бишоп был пацифистом, а люди более воинственны. Интересно, как у людей возникают чувства?
Медленное программирование. Человек приходит в мир уже предварительно запрограммированным своими инстинктами, но может быть полностью перепрограммирован под влиянием окружающей среды, образования и множества других факторов. Бишоп отлично знал, что его собственная программа не подвержена влиянию окружающей среды. Интересно, что же произошло с его осатаневшим предшественником, заставившим Рипли так возненавидеть его? Сбой в программе или же намеренное изменение программы, сделанное каким-то неизвестным человеком? Но зачем он это сделал?
Пусть его собственная программа совершенна, пусть он многому научился за время своего существования, но Бишоп знал, что создавший его биологический вид навсегда останется покрытым тайной. Для синтетика человечество всегда останется загадкой.
В отличие от своих спутников Бишоп не видел ничего загадочного в чужих. Он не находил в них никакой непостижимой загадки. Можно было легко предсказать, как будут вести себя чужие в той или иной ситуации. Более того, десяток чужих в одном и том же случае будут реагировать одинаково, в отличие от десятка людей, которые начнут вытворять совершенно не похожие друг на друга вещи, причем половина из них будут полностью противоречить логике. Впрочем, люди не принадлежат к единому рою, как пчелы. По крайней мере, они так считают. Бишоп по-прежнему не был в этом уверен.
Не такая уж большая разница между людьми, чужими и андроидами. Все они — роевые культуры. Разница лишь в том, что человеческий рой управляется хаосом, вызываемым той странной вещью, что называется индивидуальностью. В него тоже запрограммировали нечто похожее. В результате он частично человек. В некоторых отношениях он совершеннее людей, в других — наоборот. Бишопу больше всего нравилось, когда они общались с ним на равных.
Он посмотрел на хронометр. Нужно было спешить.
***
Автоматические орудия, защищавшие вход в операторскую, открыли огонь, и их грохот разносился по всем коридорам. Подобрав свой огнемет, Рипли направилась к компьютерному центру. Васкес, прочертив напоследок замысловатую завитушку, закончила заваривать кроличью нору Бишопа. Отложив сварочный аппарат, она последовала за Рипли.
Хикс, словно загипнотизированный, следил за показаниями датчиков орудий. Подняв голову, он кивнул входящим.
— Вы только посмотрите на это.
Рипли заставила себя это сделать. Должно быть, помогло сознание того, что это всего лишь отдаленное двумерное изображение, а не происходящее перед глазами. При каждом выстреле на экране появлялась белая вспышка, но, тем не менее, они отчетливо видели в промежутках орды спотыкавшихся и толкавшихся в коридоре чужих. Каждый раз, когда в одного из них попадал снаряд, хитиновое тело взрывалось, разбрасывая во все стороны кислотную кровь. На стенах и полу появлялись безобразные дыры и щели. Единственное, чего не разъедала эта жидкость, так это самих чужих.
Трассирующий снаряд осветил туман, проникавший в коридор через многочисленные дыры в стенах.
— Еще двадцать зарядов и все.
Внимание Хикса было сосредоточено на показаниях счетчиков.
— Пятнадцать. Орудия С и D уже сделали половину выстрелов. Рипли проверила, в порядке ли ее огнемет. Васкес этого делать было не нужно. Оружие — это часть ее самой.
Показания датчиков менялись. Между орудийными выстрелами отчетливо слышались нечеловеческие вопли.
— Сколько их всего? — спросила Рипли.
— Черт его знает. Тьма. И вообще трудно сказать, сколько среди них живых. Они могут терять конечности, но продолжать наступление, пока орудие не разорвет их тело.
Хадсон перевел взгляд на другой счетчик.
— У орудия D осталось двадцать зарядов… Десять… — он сглотнул. — Все.
Когда оставшееся орудие выпустило все снаряды, огонь резко прекратился. Дым и туман затемняли изображение, передаваемое датчиками. Кое-где в коридоре горел огонь. Заваленный изуродованными черными телами пол напоминал какое-то биомеханическое кладбище. Пока все смотрели на монитор, некоторые тела рухнули и исчезли, когда вытекавшая из них кислота проела огромные дыры в полу.
Но никто не выскочил из пелены дыма, чтобы растерзать замолчавшие орудия. Детектор движения тоже молчал.
— Черт возьми, что происходит? — Хадсон рассеянно перебирал свои инструменты. — Где они?
— Это… — резко выдохнула Рипли. — Они отступили. Орудия остановили их. Это значит, что они достаточно разумны, чтобы понять связь между причиной и следствием. В своих действиях они руководствуются какими-то соображениями.
— Да, но взгляните сюда.
Хикс постучал по пластиковому покрытию между экранами двух счетчиков. Счетчик орудия В стоял на нуле. Орудия С — на десяти — это был выигрыш в несколько секунд по сравнению с прошлым разом.
— В очередной приход они могут даже постучаться в дверь. Эх, если бы только транспортер не взорвался.
— Если бы он был цел, мы бы здесь это не обсуждали, а катались бы где-нибудь, постреливая из башенного орудия, — резко заметила Васкес.
Только Рипли не теряла расположения духа.
— Но они же не знают, что у нас почти нет зарядов. Нам удалось их отбить. Теперь у них, должно быть, совещание или что-то подобное, где принимаются коллективные решения. Они начнут искать другой путь проникновения сюда. Это займет у них некоторое время, а когда они решатся на новый штурм, то будут более предусмотрительны. Теперь они будут повсюду искать эти орудия-роботы.
— Может, мы и правда как-то деморализовали их, — поддержал ее Хадсон, у которого стала пропадать выступившая бы; бледность. — Вы правы, Рипли. Эти мерзкие твари не так уж неуязвимы.
Хикс на время оторвался от компьютера и обратился к Васкес и технику:
— Я бы попросил вас обоих пройти по периметру. От операторской до медицинской лаборатории. Дальше нам соваться нельзя. Я понимаю, что нервы у всех напряжены, но надо попытаться сохранить спокойствие и бдительность. Если Рипли права, то они будут проверять стены и проходы. Мы должны предотвратить любое вторжение. Когда они полезут через дыры, мы сможем расправляться с ними по одному.
Оба десантника кивнули. Хадсон оставил пульт, взял винтовку и вместе с Васкес направился в сторону основного коридора. В это время Рипли нашла недопитую чашку кофе и разом заглотнула тепловатый напиток. Кофе был отвратительный, но смягчил ей горло. Капрал молча наблюдал за этой процедурой.
— Когда вы последний раз спали? Сутки назад?
Рипли безразлично пожала плечами. Вопрос ее не удивил. Постоянное напряжение вымотало ее. Если она выглядит усталой хотя бы наполовину того, что чувствует, то не удивительно, что Хикс проявляет такую
