И он бросил к ногам наемника пластиковый мешок.
* * *
На то, чтобы накрыть мороком Красную площадь, Служба утилизации затрачивала массу магической энергии. Бережливый Михар Турчи не понимал, почему Сантьяга, в целях экономии, не атаковал гиперборейцев сразу, но обсуждать приказ комиссара не решился. И его сотрудники тщательно скрывали от посторонних глаз происходящее, заботливо контролируя перемещения редких полицейских и кремлевских охранников. Поглощенные своими делами гиперборейцы им не мешали.
— Лазь, гони следующую шеренгу!
— Хорошо! — Яна хлестнула бичом очередных мертвых демонов. — Вперед, ублюдки! Ненависть Великого Господина зовет!!
Помимо электрических ламп, гробница Азаг-Тота освещалась двумя пучками факелов, в которые Вероника добавила специальные благовония, и удушливый запах стелился по стертому булыжнику площади. Все, оставшиеся у гиперборейцев пехотинцы, мертвые демоны и Тощие Всадники, а также птицы Лэнга заняли место левее, неподалеку от Лобного места, на котором плясало синее пламя зажженного Вероникой гиперборейского огня. Лестница, ведущая наверх, заканчивалась призрачной аркой, в которой стояла Вероника.
— Ненависть твоя, Великий Господин, пылает! Ненависть твоя, Великий Господин, возвращается! — Белое платье наложницы было перепачкано кровью. — Ненависть твоя дарит жизнь и берет ее! Жизнь — это твоя ненависть!!
Очередной демон, очарованный золотым сиянием глаз ведьмы, послушно поднялся по лестнице. Не первый и не последний.
— Жизнь — это ненависть!!!
Едва гипербореец ступил под арку, как его тело пронзили семь острых, словно бритва лезвий. Несмотря на призрачность колдовской конструкции, они были вполне материальны, и по их блестящим и жадным лезвиям кровь демона помчалась в арку.
— Кровь — это ненависть! Пусть твоя проклятая кровь вернет Азаг-Тоту ненависть!
Лезвия втянулись в арку, и Вероника толкнула демона в синее пламя Кадаф. «Стим», украденный Захаром, был необходим для церемонии, был кровью церемонии, ее ненавистью. И теперь наложницам приходилось добывать Золотой Корень сложным путем: буквально выдавливая его из гиперборейцев. Все войска, которые остались в распоряжении Вероники, ожидал один конец: в пламя. Азаг-Тоту нужна проклятая кровь, нужна, но арка… Арка наполнялась медленно.
Вероника спокойно посмотрела на едва налившиеся слабым, очень слабым золотистым сиянием призрачные стены и перевела взгляд на следующую жертву:
— Жизнь — это ненависть!!!
* * *
— Нет, Ортега, атаковать гиперборейцев сейчас было бы крайне неблагоразумно, — мягко произнес Сантьяга. — Они и без нас прекрасно справляются с уничтожением собственной армии. К тому же я не считаю неживых демонов и дохлых наездников достойной целью для гарок. Поупражняться в фехтовании можно и на чучелах.
— Мы давно не воевали всерьез, — извиняющимся тоном ответил помощник комиссара. — Война как-то бодрит.
— Бодрят победы, Ортега, — нравоучительно заметил Сантьяга. — А война быстро надоедает. Где иерархи Кадаф?
— Переместились на Манежную площадь.
— Вот ими мы и займемся.
— Но когда наложницы соберут нужное количество Золотого Корня, они приступят к церемонии, — осторожно напомнил Ортега. — И поднимут Азаг-Тота.
— Пусть попробуют, — неопределенно протянул комиссар.
* * *
— Здесь мы очень уязвимы, — мрачно заметил Анабот.
— Знаю, — коротко ответил Элигор, неподвижно глядя на пустынную Тверскую.
— Они откроют порталы по кругу и атакуют нас сразу со всех сторон, — предположил На-Хаг.
— Это будет разумно, — согласился краснокожий.
— Я ударю сверху, но на всех меня не хватит, — высказался Дурсон.
Элигор промолчал. Умолкли и остальные иерархи. Умолкли и угрюмо переглянулись. Четверо, всего лишь четверо, против обученных гарок Темного Двора. Против масанов, которых навы наверняка бросят в бой. Против Сантьяги. Элигор был уверен, что на этот раз комиссар не останется в стороне: битвы с гиперборейцами всегда получались увлекательными.
— Если они накроют площадь «Ревом Левиафана», мы…
— Они не будут этого делать, — перебил Элигор Анабота.
— Почему? — вскинулся жабообразный.
— Поверь мне, — усмехнулся краснокожий. — Сантьяга хороший стратег и не упустит возможность продемонстрировать остальным Великим Домам, на что способна его армия. Нас будут убивать в прямом бою.
— Думаю, Элигор прав, — проклокотал Дурсон. А рогатый На-Хаг задумчиво посмотрел в сторону Красной площади:
— Надеюсь, наложницы успеют.
* * *
Телевизионщики «Тиградкома» торопливо устанавливали видеокамеры на крышах гостиниц «Националь» и «Москва». Сантьяга попросил их не задействовать вертолет, и поэтому пришлось использовать максимальное количество наземного оборудования: каждый эпизод предстоящей битвы должен быть запечатлен. Репортеры проверяли микрофоны, а режиссеры торопливо щелкали кнопками: к Манежной площади было подтянуто четыре фургона с оборудованием.
— «Война он-лайн», — лениво заметила Инга. — Прямой эфир.
— Замечательные уродцы, — высказался Артем, наблюдающий в бинокль за перемещением иерархов Кадаф по Манежной площади. — Каждый оригинален и по-своему неповторим… Обратите внимание на клюв Дурсона: чистая сталь!
— С добавками, — уточнил Кортес, — улучшающими ее основные характеристики. Кстати, чем вызван такой интерес к тварям?
— Мы забыли тебе сказать, — протянула Инга. — Артем договорился с шасами о поставке эксклюзивного материала для таксидермистов. После окончания войны планируется небольшой аукцион.
Молодой наемник посмотрел на напарника:
— Надеюсь, ты не против участия в бизнесе?
— Ты договорился на конкретную сумму? — строго спросил Кортес.
— Обижаешь! Нам достанется половина прибыли.
— Плюс они оплачивают все расходы, — вставила Инга.
— Молодцы, — одобрительно кивнул наемник. — Гомори, как я понимаю, завалили вы?
— Пришлось попотеть, — признал Артем.
— И побегать, — язвительно добавила Рыжая.
— Главное, что завалили, — улыбнулся Кортес. — А как дела у нас с обеспечением?
— В джипе полно артефактов на все случаи жизни, а шасы обещают в течение двух минут подбросить любое недостающее оборудование.
— Вот и хорошо. — Кортес отобрал у Артема бинокль. — Тогда давайте решим, кого мы завалим первым…
* * *
Они расслабленно, можно даже сказать, расхлябанно стояли на пустынной Манежной площади. Не рядом, не плечом к плечу, но достаточно близко друг от друга, чтобы успеть прийти на помощь в случае необходимости. Четыре монстра, четыре титана, четыре иерарха Кадаф, абсолютно готовые к последнему, безнадежному бою.
