– Вас понял. Отводится установщик.
– Стрела установщика отошла нормально. Как поняли?
– Понял вас. Стрела установщика отошла нормально.
– Команда предстартовой подготовки уходит со старта в бункер. Вы теперь один там, Журавль.
– Понял вас. Готов к запуску.
– Всё нормально. Сейчас отводим фермы. Всё идет по графику, Журавль. Машина отвечает хорошо.
– Понял вас.
– …
– На связи Восход-один. Пятнадцатиминутная готовность. Как поняли?
– Вас понял, Восход-один. Пятнадцатиминутная готовность. У меня всё нормально.
– Вас понял, Журавль.
– Объявлена десятиминутная готовность. У вас гермошлем закрыт, Журавль? Закройте гермошлем, доложите.
– Вас понял, Восход-один. Объявлена десятиминутная готовность. Гермошлем закрыл. Всё нормально, самочувствие хорошее.
– Вас понял, Журавль.
Вот теперь уже почти всё. Теперь уже ничего нельзя изменить. Да и не надо. Ведь это самый ответственный полет за всю историю космонавтики. И ты, Юрий Москаленко, выполнишь его идеально. Ради этого, очевидно, ты и родился на свет. Ради этого ты прошел через испытания и сомнения. Не для того, чтобы стать военным космонавтом и разрушать вражеские спутники. А для того, чтобы спасти тех, кто умирает на орбите.
– На связи Восход-один! Как самочувствие, Журавль? Готовность пять минут. Поставьте громкость на полную.
– Вас понял, Восход-один! Самочувствие отличное! Объявлена пятиминутная готовность, поставить громкость на полную… Ввел полную громкость.
– Здесь Донбас-два! Счастливого пути, Журавль!
– Спасибо, Донбас-два! Встретимся на Земле!
– На связи Восход-один! Минутная готовность. Как слышимость?
– Вас понял, Восход-один! Минутная готовность.
– Во время запуска можете не отвечать. Ответьте, как появится возможность.
– Вас понял, Восход-один. Отвечу, как появится возможность.
– Ключ на старт! Дается продувка.
– Понял вас.
– Ключ поставлен на дренаж.
– Понял вас.
– Дренажные клапана закрылись.
– Понял вас. К старту готов.
– Отлично, Журавль.
– Идут наддувы. Отошла кабель-мачта. Всё нормально.
– Понял вас. Слышу работу клапанов.
– Хорошо.
– Дается зажигание…
– Понял вас. Дается зажигание.
– Предварительная ступень… Промежуточная… Главная… Подъем!
– Поехали, – привычно шепнули губы.
1 февраля 2003 года, околоземная орбита, высота 230 километров
Вывод космического корабля на орбиту занимает девять минут. За этот короткий промежуток времени происходит много интересного.
На 114-й секунде после старта происходит сброс системы аварийного спасения. Если теперь что-то случится, то головной блок будет спасать себя сам, отстрелившись от носителя с помощью двух твердотопливных ракет.
На 118-й секунде после старта отделяются и падают вниз блоки первой ступени ракеты-носителя – знаменитые «боковухи». При этом космонавта ощутимо встряхивает первый раз.
На 158-й секунде происходит сброс головного обтекателя. И если взлетаешь днем, то в кабине корабля сразу становится светлее.
На 288-й секунде отделяется вторая ступень – центральный блок ракеты. Космонавта встряхивает второй раз.
На 525-й секунде выключаются двигатели третьей ступени. Перегрузка резко сменяется невесомостью, а шум и вибрация стихают.
На 529-й секунде корабль отделяется от третьей ступени и начинает свободный полет по орбите.
– Восход-один, – обратился Москаленко в эфир, после того как «Звезда» вышла на орбиту. – На связи Журавль. У меня всё нормально. Самочувствие отличное. В иллюминатор вижу Землю. Очень красиво. Как обычно.
– На связи Восход-один. Слышим вас отлично, Журавль. Продолжайте полет.
– Понял вас. Продолжаю полет.
– Произведите осмотр приборов. Бортовая ЭВМ отработала программу?
– Понял вас. Произвожу осмотр приборов. ЭВМ выдает сигнал готовности к маневру.
– Вы выходите из нашей зоны, Журавль! Передаем вас Восходу-два.
– Понял вас. Выхожу из зоны. Меня ведет Восход-два.
В первые минуты полюбоваться на красоты Земли и космоса нет никакой возможности. Проверка приборов. Принятие решения на экстренное возвращение. Отмена решения. Доклады ЦУПу… Зато потом, когда контрольно-измерительные пункты начинают передавать корабль друг другу, возникают сладостные паузы, в течение которых можно пялиться в иллюминатор, забыв обо всем на свете. Особенно хорошо выглядит первый восход. Огненно-красный диск начинает подниматься над горизонтом, спектральные полосы расстилаются по темно-фиолетовому краю, а над Солнцем на короткое мгновение вспыхивает необычайный по красоте ореол. Еще несколько секунд, и Солнце становится золотым…
– На связи Донбас-два. Мы видим и слышим вас, Журавль. Орбита близка к круговой. Высота двести тридцать. Всё идет отлично. Доложите готовность к маневру доворота.
– Понял вас, Донбас-два. Машина работает хорошо. Полет проходит успешно. Чувство невесомости нормальное. Самочувствие хорошее. К выполнению маневра готов.
В такие минуты хочется петь. Громко-громко. Но петь нельзя, потому что есть работа. Много работы.
– Маршал очень доволен, Журавль. Тебя ждет повышение в звании.
– Сплюньте через плечо, Донбас-два!
– Даю обратный отсчет на включение двигательной установки. Десять… девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… три… два… один… Пуск!
Всё-таки работа космонавта сильно отличается от работы летчика. Последний постоянно чувствует машину, при маневрах, она буквально давит ему на плечи: на правое плечо, на левое плечо. А вот в космическом корабле движение ощущается только в те секунды, когда работает двигательная установка. И перегрузка может прийти с любого направления. Так и в этот раз – она пришла справа и снизу. Москаленко чуть сжался, но легко перенес резкое, как удар, утяжеление.
– Восход-два, на связи Журавль. Докладываю. Двигательная установка завершила работу.
– На связи Донбас-два. Мы видим и слышим тебя! Ты справился, Юрий! Корабль вышел на новую орбиту. Твои параметры совпадают с расчетными. Поздравляем, Юрий! Мы все тебя поздравляем.
– Спасибо, Донбас-два, – поблагодарил Москаленко. – Всем вам спасибо. Передавайте привет Георгию Михайловичу. Благодаря ему я здесь!
– Передадим, Юра. Он тебе тоже здоровья желает.
– Понял вас, Донбас-два.
– Тут в ЦУПе твоя семья, Журавль. Жена, дочка, брат. Что-нибудь скажешь?
У Москаленко учащенно забилось сердце. Он не ожидал, что Крикалев привезет семью. Значит, правда. Значит, пробил час славы. И он это заслужил.
– Передайте им… – горло перехватило, но Москаленко быстро справился с собой: – Передайте, что я их люблю. Надя, Иринка, Сергей, я вас люблю! Вы – мой экипаж!..
