Шлегель из тех, кто и иголку в стоге сена найдет… сожжет стог сена, просеет пепел и найдет
иголку. Но я все больше думаю не о том, чтобы скрыться от него, а о том, чтобы проследить его. Не
вяжется у меня в голове все происходящее с его присутствием. Не правильно все. Все не то, что
надо в голову приходит, и все не так, как надо. Подозрительно все.
Спрятал товарищей заодно с крысой в подвале старого здания. Здесь переждем ночь. Здесь я
поломаю голову над тем, что делать дальше. Дел ведь пропасть, а из-за Шлегеля в голову ничего не
идет. Ждал увидеть кого угодно, только не его… Просто, Польша – не его направление… Это не его
территория, как и не моя… Еще одна задача – это в нагрузку ко всем остальным… Черт… Ничего,
надо только быть спокойнее… Надо только не сходить с курса… Надо все доделать – решить все со
шлюхами и… Черт…
Глава 30
Я свел плечи, пригнул голову и скинул на лицо темные пряди прицепленных волос. Мрачно
насвистываю веселую песенку – выходит нечто зловещее, и Войцех начинает нервничать. Я
пресекся, и нам пришлось тащиться по притихшим плохо освещенным улицам молча. Задержались
около парковки – Войцех терпеливо ждет, пока я присмотрю нам машину. Ведь человек из
следующего квартала не станет молчать, когда я начну задавать ему вопросы… но он не просто
скажет мне то, что мне надо слышать, – на моих допросах ненужные крики нередко сопровождают
нужные сведения. Придется его в пригороде припрятать… поначалу – в подвале, а после – в лесу. Я
же его не с договором о возврате возьму, а так… безвозвратно. Осталось только понаблюдать за
борделем и определить, кого из охранения шлюх брать.
Войцех посмотрел на показанную ему мной машину и молча пошел за мной. Только я вижу, что
в нем давно копятся вопросы и что его рано или поздно прорвет.
– Ян, а ты уверен, что необходимо его брать?
– Да.
– Точно уверен?
– Да.
– Только из-за списка клиентуры этих шлюх?
– Да.
167
– Охраннику клиенты не подотчетны, Ян.
– Здесь они ему известны. Заведения такого порядка – не из дешевых – всегда под неусыпным
надзором находятся.
– Часть имен ему, может, известна, но всех людей он знать не может.
– Конечно, всех не знает… только тех, с которых целое состояние можно срубить компроматом
– за богатыми владельцы всегда присматривать приказывают. Такое и в борделях высшего уровня
практикуется – только добытые для давления и вымогательства данные в таких местах больше не
владельцам, а властям на руку… и попадают они обычно в руки – властям. Хозяева же клиентуру
берегут, а мы их… мы всех имеем в итоге – и шлюхи, и их хозяева, и их посетители на наши
крючки насажены, как наживка или хищная чешуйчатая тварь, клюющая на живца.
– Вы что, за всеми и всегда подсматриваете?
– Подсматриваем и подслушиваем… за всеми, кто того стоит. Для дела мы не только грязное
белье ворошим, но и в мусоре копаемся.
– Ты серьезно?
– А что? О человеке по его мусору многое узнать можно. Я вот без вопросов знаю о тебе все –
что ты ешь, что пьешь, что куришь… когда и с какой регулярностью.
– Ты что, в моем мусоре копался?
– Да.
– Ян, лучше бы меня спросил, я бы…
– Соврал.
– А что мне врать? Нужды нет.
– Да есть… Нашел я одну вещицу…
– А что? Что нашел?
Войцех вдруг заволновался, и я издевательски усмехнулся ему.
– Вот теперь я, не роясь в твоем мусоре, знаю, что есть у тебя от меня секреты за душой и
скрыты они – в твоем мусоре. Теперь обязательно пороюсь. Так что прибирай за собой тщательнее.
– Ян, я никак не пойму… Ты что, шутишь, да?
– Частично… как всегда.
– Не понимаю я, Ян…
– Если бы ты меня понимал, я бы о тебе ничего не знал. Мне лишь за счет этого секреты людей
и открыты – за счет спутанности людских мыслей в результате “волчьих” стараний.
Я остановился, как вкопанный, осматриваясь. Войцех последовал мне, тревожно оглядевшись в
полумгле ночного города.
– Ян, а что такое?
– Агнешка… Решил, отстанет и назад пойдет, а нет – крадется следом, стараясь на глаза не
попадаться.
Девушка поняла, что я ее давно засек, но подойти до сих пор не осмелилась. Она так и стоит в
тени – ждет. Пришлось мне тащиться к ней через улицу.
– Ты снова за свое?
– Ты снова оставил меня одну в четырех стенах… ты же знаешь, что я не могу оставаться одна.
Дрожащей рукой скинул с ее плеча золотистую прядь волос.
– А цветы ядовитые зачем с собой взяла?
– Не знаю, Вольф.
– Глупо выглядит! А с другой стороны…
Войцех схватил меня за плечо, напоминая, что не время “волку” слюну пускать, пожирая
глазами встревоженную девушку.
– Ян, ты, когда ее видишь, таким дураком становишься – даже тошно. На тебя даже прохожие
смотрят – стыдно же.
Может, стыда я и не ведаю, но замечание насчет прохожих меня насторожило. Я резко поднял
глаза на поляка, проследил его взгляд и… Ничего себе прохожие?! Во первых – прохожий в
единственном числе, а во вторых – он… Неужто Шлегель?.. Шлегель?! Вашу ж…
168
Я тупо уронил голову на грудь девушки, невзирая на возмущение Войцеха. Да, он прав – я
вконец отупел от страсти. Я не просто не ведаю, что творю, – я творю невесть что, не вспоминая и
про тень утраченного внимания. Хватанул Войцеха за плечо, взял девушку под руку и потащил в
темноту переулка – в нем мы и исчезнем с глаз саксонца. Немец нас не найдет, но он – проследил
нас. Черт… А может, померещилось? Может, не он? Не Шлегель?
Поляк, негодуя, поднял руку, намеряясь разъяснять мне мою неправоту, но я пресек его
резкостью. Агнешка опечалилась, смотря в мои мутные глаза в тусклом свете подворотни. Она,
видно, считает, что я окончательно сдурел от страсти и притащил ее в темный проулок никак не по
иной причине. А я, как помешанный, смотрю в ее глаза, как в пустой патронник. Только не
Шлегель…
Нет, не он… Что ему делать здесь? Ему здесь, в Варшаве, не место. Нет, не он… не Шлегель.
Только все равно – проверить надо. Немец мне бы никогда на глаза не показался необдуманно – без
нужды. И если я видел и правда его… если он намеренно показался мне – придется с ним
