нас обоих пошлет! Ты к монашкам пойдешь, а я – к шлюхам! Тогда нам конец – конец нашим
жизням! Прими жизнь, как есть, – со мной прими! Пойми же, так надо! Только так и можно!
– Нет… только не так.
– Я же хороший друг, Агнешка! Я же тебя защищаю! Я же тебя в обиду не даю!
– Я знаю! Но не люблю я тебя!
– А я от тебя и не требую любить меня! Ты только притерпись ко мне и к жизни нашей – тогда
все будет в порядке. Ты и к моей крысе привязалась! Смогла! И ко мне – привыкнешь! Ты
сможешь!
– Смогу.
– А большего я от тебя и не требую. Ясно?
– Ясно.
Глава 25
Агнешка стала спокойней, когда я расставил все по местам и объяснил ей, что не требую от нее
вымученных чувств ко мне. Правда, погоревала, прочтя письма прежнего приятеля, но главное –
все письма прочла и правильно все поняла. Дошло до нее, наконец, что никому, кроме меня, она не
нужна и никто, кроме меня, о ней заботиться не будет. Первый шаг к стабилизации наших
отношений совершен, и я рад – первый шаг сделать тяжелее последующих. И Войцех меня
обрадовал. Он вернулся довольный собой, выполнив все мои распоряжения на высшем уровне, – с
неукоснительной точностью и наглядным результатом. От моей благодарности он и вовсе
163
возгордился. Я от него такой реакции и добивался – по крайней мере, пока мне надо вселять в него
уверенность в себе, укрепляя его дух… а после, когда он станет смелее, начну с него спесь сбивать
потихоньку, ставя его на место. Волчьим нюхом чую – хороший боец из Войцеха выйдет. Сделаю я
из него бойца себе подстать… только сильнее меня ему стать не позволю – буду строго в
подчинении держать. А главное, – я сообразил, что он умнее, чем кажется… даже умнее, чем
утверждает. Просто, не присмотренный он рос – не занимался им никто, не развивал. А я им –
займусь. Он молодой совсем – его разум для всего нового еще не закрыт, он может воспринять все
не закостенелыми мозгами. Научиться он голову включать, когда надо и как надо. Важнее всего,
что он доверяет мне и любит меня, как брата… что он хочет доверять мне и любить меня, – мне не
трудно будет добиться от него абсолютной верности бойца. Достаточно уделить ему хоть каплю
внимания, и он мой с головой. Добрые в душе брошенные дети все такие… и Войцех – такой. А
Агнешка, похоже, не настолько нелюбимой была, чтобы в меня беззаветно влюбиться. Она не из
тех, кто готов в солдатской казарме спасения искать… только ей придется подготовиться – в ином
месте ей его не найти.
– Войцех, вставай. Давай в лес.
– Ян, я только что… Дай хоть доем.
– По пути доешь. Пошли посмотрим, что с автоматами получилось… пристреляем и
посмотрим.
– Мы ж стреляли…
– Еще надо. Прицелы подрегулируем.
– Ну и педант же ты. Все с ними в порядке на проверке. А то, что один чуть вправо…
– Войцех! Вставай давай!
– Да… Ян, а я вот все думаю, что наши автоматы и на вид, как должны быть… вернее, – точно
такие, как у бойцов в старые времена были. Ты что, не в первый раз их делал?..
– Я не впервые автомат такой собираю, Войцех. У меня два таких было.
– Первый по британскому образцу, а второй – по немецкому, да?
– Нет. Мне и по неопытности в голову не приходило рожок на бок ставить, как британцам
взбрело.
– А зачем они так?
– Вставай, по дороге объясню.
Агнешка с кислым видом слушала нас спокойно, ковыряя вилкой в еще не расчищенной
тарелке, но встревожилась, когда речь зашла о лесах и далях.
– Я еще не доела, Вольф.
– Не торопись.
– Но вы же уже собрались, а я…
– А ты остаешься.
Она бросила столовые приборы, второпях набрасывая куртку.
– Нет! Я одна не останусь! Я с вами!
– В лес? Стрелять?
– Я не могу быть здесь одна! Я здесь, как в заключении! Когда я одна, мне кажется, что заперта,
– как в подземелье, как раньше!
– Ты что, и к шлюхам с нами пойдешь?
Агнешка растерянно прикрыла рот рукой.
– К каким шлюхам?
– К шлюхам обыкновенным – вульгарным… в научном обозначении.
– Ты что, Вольф, к ним ходишь? Ты и Войцеха с собой берешь? И не вздумай развращать его! Я
не позволю!
– Достаточно меня оскорблять! Будто у меня других дел нет, и я только и занимаюсь растлением
малолетних! Мы по делу, а не так просто пойдем!
– По какому делу?
– По секретному.
164
Глава 26
Агнешка, съежившись, сидит под деревом, а мы с поляком спускаем патроны.
– Вы долго еще? Я замерзла!
– Жди!
– Что?!
– Я же сказал, уши надо заткнуть!
– Что?! Я не слышу!
– Не ори так!
Опустился среди корней на колени рядом с ней, откладывая в сторону исправное оружие. Мы
все патроны похуже расстреляли и все вроде в порядке. Поцеловал ее в шею, откидывая ее
золотистые волосы, вдыхая вихрящийся возле ее взметнувшихся волос воздух.
– Вольф, от тебя порохом пахнет.
– Привыкай к запаху пороха и крыс – они всегда со мной. Не суждено мне, видно, от моих
вечных спутников отвязаться. Куда не занесет жизнь, – везде они, тут как тут.
– Порох, крысы и шлюхи…
– Что ты прицепилась? Сказал же – дело у меня к ним… и не такое, как ты думаешь. На такое,
как ты думаешь, у меня денег нет.
– Я не верю… Ты все время мне врешь или просто не говоришь правды… И пусть я грешна, но
и ты… ты мне – изменяешь…
– Только мысленно.
– Все равно. Я не хочу, чтобы ты и близко подходил к этим распутным и распущенным…
– Я к ним в объятья не собираюсь бросаться. И вообще – ты в бога веришь, а он тебе велит
таких, как они, жалеть и прощать.
– Да, ты прав… Они несчастные – потерянные души.
– Давай так договоримся – мы с Войцехом к девкам отправимся нашу задачу решать, а ты за их
потерянные души помолишься в сторонке.
Глава 27
Погасил тусклый свет, приоткрыл темную штору и посмотрел на затихшую улицу за
припыленным окном. Точки, с которых квартира хорошо просматривается, я определил раньше, и
сейчас только нашарил их привычным взглядом. Не заметил ничего подозрительного – прохожих
на улице и машин на дороге нет. Окна здания напротив не засвечены, подъезды закрыты. На
