– Не могу, – сказал Гарун.
– Почему? – удивилась она.
– Куртка мешает, – признался он.
– Ну, так сними ее, – засмеялась девушка.
Гарун снял куртку. Ослабив ремни, он осторожно опустил тяжелый пояс на пол.
– А здесь что такое железное? – она постучала кулачком по его груди.
– Это нагрудник. В нем тоже магазины, – объяснил Гарун. – Вполне заменяет бронежилет.
– Снять немедленно!
Нагрудник шлепнулся на ковер.
– А почему коленки такие твердые? – потрогала она.
– Это наколенные карманы, – сказал Гарун. – В каждом кармане по магазину с патронами. Не считая ножа и лопатки-копалки.
– Послушай, – засмеялась Зоя. – А на тебе есть одежда, которая без патронов?
– Есть, – смутился Гарун. – Носки.
– Но они тоже колются! – она опустилась на колени и ощупала его щиколотки в толстых зеленых носках.
– Может быть, – согласился он. – Там у меня сюрикены в чехлах. Закреплены резинками, чтобы не выпадали при ходьбе.
– Сюрикены? – ужаснулась Зоя. – Что это такое?
– Метательные звезды, – пояснил он. – Их бросают вместо ножей. Мне нравятся звезды брюс ли, по восемь лезвий в каждой.
– Удивляешь ты меня, – призналась она. – Я еще не видела столько оружия на одном человеке.
– У нас в горах все так ходят, – брякнул Гарун.
– Так ты горец! – распахнула глазищи Зоя. – Я слыхала про горы на юге. Савва рассказывал, что они очень далеко. Сколько же вы до нас добирались? Ты садись, не стой. Устал, поди, с дороги!
– Не очень, – бодро ответил он и присел на подушки, невольно скосив глаза на стройные ноги танцовщицы. – У нас ведь самоход имеется.
– Вы замечательные механики, – она погладила его по руке, – коль скоро сумели сберечь свой самоход.
– За техникой следить надо, – согласился Гарун, рассеянно положив руку на круглое колено девушки. – Техника – она ласку любит.
– Да уж конечно, – засмеялась Зоя, взъерошив его густые волосы. – С вашей техникой вам и нежить не страшна. Давно, поди, у себя всех упырей перебили?
– Это как сказать, – протянул Гарун, вспомнив желтые глаза и лягушачью пасть товарища Батюкова, коменданта общежития Дома аспирантов. – Иногда попадаются недобитые. Ах, Зоя-Зоечка! Если б вы знали, как порой одиноко бывает молодому ученому, когда он целиком, можно сказать, отдает себя науке и некому руку подать в минуту тревожной печали. Разрешите, Зоинька, я вам стихи почитаю? Это свое, очень личное.
Получив радостное согласие, Гарун расправил плечи:
Сон в начале апреля,
Тихая, светлая грусть.
Жаль, что в сны я не верю,
В них раствориться боюсь.
Сны приходят к нам ночью,
Этот начался днем.
Я увидел воочью
Зимний лес под дождем.
Снежная королева
В том волшебном лесу
В белом кресле сидела
И заплетала косу.
Зоя придвинулась к Гаруну и положила голову ему на плечо. Вдохновленный вниманием зеленых глаз, он добавил в голосе немного тревожной грусти:
Дождь шумел под сурдинку,
Тихо звенел в ветвях,
И исчезали льдинки
У королевы в глазах.
Ласковый дождь прекратился,
Ветви оделись листвой.
В синих глазах отразился
Мир, пробужденный тобой.
Сон в начале апреля,
Тихая, светлая грусть.
Жаль, что в сны я не верю,
В них раствориться боюсь.
Расстроившись от нахлынувших чувств, Гарун обнял девушку за талию и кончиками пальцев пощекотал ее голенький животик. Зоя вздохнула и прижалась теснее к поэту. Установив, что кожа особенно нежна в области пупка, Гарун перенес научные исследования туда, где сильные мышцы живота плавно переходили в грудную кость. Упругость и гладкость кожи здесь были достойны самой высшей оценки. Затем, в чисто научных целях, разумеется, он скользнул рукой под зеленый нагрудник и замер, встретив там некие пышные и удивительно приятные на ощупь округлости. Мысленно поблагодарив создателя планетоида за то, что помог ему попасть в это блаженное место, Гарун мягко нажал на податливые плечи и уложил девушку на подушки.
Гарун поднял голову. Тело Зои отливало золотом в оранжевом свете догорающей свечи. Не имея сил подняться, он вытащил сюрикен и кистевым броском метнул его в светильник. Тонко свистнув, стальная звезда смахнула слабый язычок пламени и утонула в занавеске.
– Гарик! Гарик! – тонкий голос криком чайки заметался между стенами. – Где ты был, куда ты попал? Где ты пропадал, Гарик?
Гарун резко сел на постели. Комнату заливал мертвенно-бледный свет. «Откуда это призрачное сияние? – подумал он. – Луна уже давно села». Сзади послышался шорох. Гарун обернулся и увидел, что Зоя сидит, уставившись на него жутким взглядом.
– Ты чего?.. – хотел сказать он, но слова комом застряли в горле. Ее верхняя губа вдруг приподнялась, открывая острые клыки. Гарун похолодел. Он с ужасом увидел, что Зоя тянет к нему руки, которые заметно удлинялись, покрываясь трупной зеленью. «Надо бежать», – мелькнуло в голове. Он попытался подняться, но со страхом почувствовал, что ноги не слушаются. «Опоили, – мелькнуло в голове. – Живым все равно не дамся!». Собравшись с силами, он перехватил тянущиеся к нему костлявые пальцы с острыми когтями и крепко сжал. Гнилая кожа лопнула, из-под когтей брызнула черная кровь. Ведьма зашипела, гусыней вытягивая шею. Гарун выкрутил костлявые запястья и резко дернул в стороны. Треснувшие кости вывалились из плеч и сухими плетьми упали на пол.
Зоя бросилась головой вперед. Ее зубы защелкали в опасной близости от лица Гаруна. Отпрянув, он схватил ведьму за шею и сдавил изо всех сил. Дико вращая глазами, она открыла пасть, из которой высунулись два тонких щупальца и устремились к его горлу. Удерживая тело на расстоянии, он отвел назад правый локоть и со страшной силой ударил открытой ладонью в острый подбородок, как учил когда-то вьетнамец Ле Хой.
Издав ужасный крик, ведьмина голова слетела с плеч и покатилась в сторону. Из разорванной шеи в потолок ударил фонтан черной жидкости. Гарун отбросил обезображенное тело в сторону. Вытирая руки о ковер, он с удивлением заметил, что оторванная голова ведет себя как-то неправильно. Вместо того, чтобы тихо лежать в углу, как положено оторванной голове без тела, эта вдруг закопошилась, завозилась и, быстро замахав ушами, поднялась в воздух. Набрав высоту и описав полукруг под потолком (то есть выполнив боевой разворот!), голова резко опустила нос и спикировала прямо на Гаруна, который едва успел увернуться от удара. Крякнув с досады, голова улетела на исходную позицию и зависла возле занавески, выбирая момент для новой атаки.
«Надо как-то сбить эту тварь», – решил Гарун. Не спуская глаз с головы, отчаянно махающей ушами, он незаметно вытащил из чехла нож с зачерненным лезвием и с силой метнул его в чертово создание. Увидев летящий в нее бешено вращающийся «черный мамба», голова испуганно разинула рот и получила между зубов клинок вороненой стали, который пробил шейный позвонок и вышел через затылок, приколов череп к стене. Голова ахнула и рассыпалась в прах. Нож мягко упал на ковер и превратился в радиофон, который включился и заговорил голосом Карислава:
