– Похоже, твоя генетическая структура позволила тебе получить один из ключевых гривенных комплексов, – одобрительно заметил Олег, придя к какому-то выводу. – Что-то вроде поста главного оператора и координатора глобальной системы!
– Ну, не такой уж и глобальной, – заскромничала я. – Вон даже Серафима не могу вам показать!
– Ладно, – подвел итог Олег. – Бог с ним, с Серафимом. Нам сейчас не до него. Я, кажется, обнаружил возможность прохода к резервному терминалу основного компьютера. Законсервированному в незапамятные времена. Но чтобы пробраться к нему и попытаться расконсервировать, необходимо несколько изменить пространственную конфигурацию этого помещения.
– Это как введение пароля при начале работы с программой? – догадалась я.
– Не совсем. До программы и до работы с ней еще добираться и добираться. Пространственная конфигурация этого зала – скорее как кодовый замок на входной двери в еще более засекреченный бункер. Введем код – дверь откроется.
– Ладно, понятно. Видела я ваши забавы. Наблюдала через экран. Бабочки – это тоже часть кода?
– Да, и немаловажная. Люди как раз не главное. Людей можно набрать почти любых. Ну, разумеется, без особо странной конфигурации личного пространства. Так вот…
– Да не объясняй – видела я ваше «море волнуется раз». Лучше скажи: какую позу принимать надо? Буквой «зю»? Или ты для меня подберешь что-то позаковыристей? Что меня ждет?
– Ничего особенного. С твоей-то пространственной конфигурацией…
– Ты меня начинаешь пугать! Что за конфигурация у меня такая? Как у тетки в три обхвата с весом в полтора центнера?
– Не совсем. Она, скорее, даже изящная. С такими грациозными загогулинами. В общем, не важно. Главное, что напрягаться тебе не придется. Достаточно вот здесь, прямо возле меня, сесть на шпагат.
– Всего-то? – обалдела я от такого простенького предложения. – Ха – ничего не выйдет! У меня и шпагата с собой нет!…
– Шутишь… – укоризненно покачал чубчиком Олег. – Ведь прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
– Я-то понимаю. Ты вот – не очень. Ты меня спутал с гимнасткой или циркачкой. Сам подумай – откуда у меня вдруг возьмутся такие способности? Чтоб вот так – ни с того, ни с сего – вдруг раз, и на шпагат!? Лучше уж я в позу ласточки стану, на твое место! А ты уж сам пробуй шпагат демонстрировать!
– На мое место встать не получится… – вздохнул Олег. – Тут как раз конфигурация требуется очень обширная. Ни у кого из вас такой нет…
– А у тебя есть? – поразилась я. – Ты у нас, что, самый толстый?
– Ну, в определенном смысле… Самый объемный.
Я критически оглядела его щуплую фигурку, но оспаривать слова князя перед его подданными не стала. Только пробурчала:
– Ну-ну…
Подумала и внесла другое, еще более дельное предложение:
– А если мне на место Матвея? А? Сгруппироваться я могу очень здорово – на раз!
– Зацепишься, – с сожалением пояснил Олег. – Я же тебе говорил про твои изящные завитушки. А на месте Акинфовича нужен кто-то достаточно… округлый, что ли. Без художественных излишеств. И потом – ведь я не прошу тебя изображать полноценный шпагат. Просто тебе нужно пошире раздвинуть ноги…
– Похабник! – устало констатировала я. – Малолетний циник и пошляк. Ладно уж, показывай, где становиться… Чего не сделаешь ради мировой гармонии!
– Вот тут, прямо на эту плиту. Только развернись немножко боком ко мне. Еще. Достаточно. И ноги… – напомнил Олег.
– Сейчас раздвину! – огрызнулась я. – Нетерпеливый какой…
Тихонько, про себя, попросила кактус убрать экран с горестным Серафимом. А потом принялась раскорячиваться… Все внимательно смотрели. Делать им нечего, что ли?
– А ну, быстро поотвернулись! – приказала я. – И быстро приняли свои позы! Как там: море волнуется раз, море волнуется два!…
Олег первый показал пример, встав «ласточкой». Остальные торопливо последовали его примеру. Одна я все еще пыхтела, расставляя ноги. Аркадий Викторович поглядывал на меня из-за своей колонны с сочувствием. А я все раздвигала их и раздвигала…
И вдруг, в какой то момент, поняла, что уже достаточно. Что код замка набран. Что беззвучный щелчок раздался и двери благополучно отворились.
Я подняла голову.
Вроде бы ничего и не изменилось в зале с древнегреческой колоннадой. Но, с другой стороны – изменилось. Причем, существенно.
Пол в зале накренился. Даже слегка завернулся желобком. По которому мы, казалось, все сейчас рискуем съехать вниз. К ничем не примечательной точке на стене – как раз напротив колоннады.
Глазами-то я прекрасно видела: никуда пол не наклонялся и, тем более, не загибался желобом, но направление получившегося желобка ощущалось совершенно определенно. И не только мною.
Матвей привстал со своего места, спросил удивленно:
– Княже, вы этого хотели? Того, что вышло?
– Наверно, этого… – кивнул Олег, опуская ногу.
– Что – уже все? – подал голос Гаврила. – Можно руку не держать?
– Можно, – разрешил Олег. И приказал. – Всем подойти сюда!
– Фу-у… – выдохнула я, вновь собирая себя в кучку.
– Кто видит что-то необычное? – поинтересовался Олег.
– Я, княже, – сообщил Матвей.
– Про вас я уже понял. Кто еще?
– И я… – несмело, с некоторым даже удивлением в голосе проговорил Клементий.
– Ну, я тоже, – вздохнула я, подходя. – Если ты имеешь в виду этот странный желоб посреди зала.
– Какой желоб, Еленушка? – ласково спросил Аркадий Викторович.
Остальные тактично промолчали.
– Получается, четверо, включая меня… – кивнул Олег. – Видимо, именно те, кто видит, они как раз и могут пройти этими воротами, а остальные – нет. Но мы все-таки проверим. Гаврила!
– Слушаю, князь-батюшка!
– Пойдем со мной. Остальным пока оставаться здесь. Неизвестно какие нас могут поджидать сюрпризы.
Вдвоем они двинулись к точке, в которую своим острием упирался желоб.
– По-прежнему ничего не видите? – уточнил Олег, когда они подошли к стене почти вплотную.
– Смилуйтесь, князь-батюшка – ничего, как есть – ничего!… – печально склонил голову Гаврила.
– Хорошо. Протяните руку вперед.
– К стенке, что ли? – уточнил Гаврила.
– Да. Какая она на ощупь?
– Холодная. И сырая какая-то. А когда глядишь – не заметно что сырая… Вы не про это говорили?
– Нет, не про это. Возвращайтесь к остальным. Теперь вы, Аркадий Викторович, подойдите, пожалуйста, сюда.
– Но я тоже ничего особенного не вижу, – напомнил Аркадий Викторович. – Ни желобка, про который наша прекрасная Елена говорила, ни даже сырости на стенах…
– И все-таки потрогайте здесь стену, – предложил Олег. – Сырая?
