— Хорошо. Сделаю. Что-нибудь еще?
— Зубейда! Подойди, пожалуйста, к нам. Знакомьтесь, Везер, — моя Зубейда.
— Очень приятно, Везер, с вами познакомиться, — пропела девушка.
— Я хочу вас попросить поухаживать за ней, пока я занят. Я тут увидел некоторых интересных существ, и мне нужно поговорить с ними. Может быть, потанцуете? Покажете Зубейде, что такое танго и фокстрот? А может быть, вальс? Она способная ученица.
— С удовольствием. Можете быть спокойны, Серж, за свою подругу, — и они удалились к танцевальному кругу.
Я заметил одно интересное обстоятельство во всём этом веселящемся обществе. Почти все существа принадлежат к мирам, в которых я побывал. Или могут принадлежать, если я там с ними еще не встречался. Все, кроме нимф и фавнов. Вероятно, они оттуда, где я еще не был. Чей это мир? Еще один мир Анны Петровны или мир Александра? Греция или Рим? В Греции есть бог лесов и полей Пан, и он один. В Римской мифологии ему соответствует бог Фавн. Но в Риме существуют и представления о множественности фавнов. Значит, Древний Рим. У Анны Петровны слабости к этой эпохе вроде не наблюдается. Скорее всего, именно Александр культивирует это время. Сейчас попробуем узнать. Группка фавнов живописно разлеглась на траве и отдыхает после утомительных танцев. Подхожу и обращаюсь сразу ко всем.
— Мы не очень огорчили вас своим появлением?
— Нет, отчего же. Раз хозяин праздника разрешил, то почему бы нам расстраиваться? Вовсе нет. Даже как-то разнообразнее на этот раз.
— Я хотел спросить: а не известен ли кому-нибудь из вас человек по имени Александр?
— Это который то появится, то исчезнет неизвестно куда? — оживился один из фавнов.
— Наверное. Очень похоже на него.
— Интересный, довольно известный в Риме молодой человек. Богатый и одновременно не злой. Это редкость. Мы с ним дружим. Когда никто не видит, я даже заглядываю к нему на загородную виллу. Но чаще он приходит к нам в лес.
— А вас как зовут?
— Габор.
— Очень приятно — Серж. Габор, я, наверное, на днях увижу Александра. Передать ему от вас привет?
— Буду очень признателен.
— Я вот о чём хотел бы попросить вас, Габор. Видите вон ту скучающую женщину? Ее зовут Шехерезада. Не смогли бы вы ее чем-нибудь развлечь? Скажем, беседой, танцами.
— Женщины — наша слабость, но они пугаются фавнов.
— Эту трудно чем-то удивить и напугать.
— Тогда я пошел.
Я отделился от фавнов и оглядел поляну. Гаруна нет. Все ли нимфы здесь, непонятно. Я их не считал. Ахмед стоит у бочки и о чём-то беседует с джинном. Али-Баба сидит у танцевального круга и смотрит, как Везер и Зубейда уже кружатся в вальсе. И не он один. Множество существ завороженно следят за парой. Аладдин нашел терпеливую слушательницу — фею Розу — и на что-то уныло жалуется ей. Гном Арзон взял в плен Синдбада, отнял у него саблю, и теперь оба сидят и бурно обсуждают, наверное, достоинства дамасской стали. Бросают травинки на сабельное лезвие и наблюдают, как некоторые под своим весом распадаются надвое. Потешно смотреть на эту пару со стороны! Баба-Яга о чем-то то ли торгуется, то ли просто спорит с Абу. Наверное, хочет всучить ему что-то спёртое у проезжих богатырей или делится опытом ворожбы.
Подхожу к той красотке, которая со звездой во лбу.
— Здравствуйте, Маня. Меня зовут Сергей. Как там Спиридон поживает и другие ваши братья?
— Спасибо, вашими молитвами. Совсем было от меня отбились. Город свой взялись строить. Да какие из них строители! Опять за них самой приходится думать, а у меня ведь еще и семья. Это вы их подучили про город-то?
— Было такое, — виновато признался я.
— Вроде и хорошо. Они наконец хоть постоянно при деле. Не пьянствуют и не буйствуют незнамо где. Только теперь все разговоры о том, что туча баб вдруг появится откуда-то и поселится в их городе. Ждите! Опять придется их выручать, а после замужества я почти ничего большого наколдовать уже не могу. Так на роду написано. Попрошу Гвидона, чтобы он дал переселенцев в их город. Братья всё-таки.
— Передавайте привет Спиридону.
— Передам.
Я обернулся к поляне. Откуда-то нарисовался Гарун. Слегка помятый, но чем-то очень довольный. Небо слегка посветлело. Подхожу к бочке.
— Пожалуй, пора собираться.
Джинн взглядывает на небо.
— Сейчас сделаем.
На бочке из ниоткуда возникают несколько бутылок. Джинн что-то шепчет. Из бочки вырывается фонтан вина в несколько струй и мигом заполняет бутылки. Прилетают с неба пробки и втыкаются в горлышки.
— Вот, по справедливости всем по одной, а мне две — и бочка пуста.
Ахмед пошел собирать наших, а из тьмы деревьев какой-то неуверенной походкой выходит Шехерезада и подходит ко мне.
— Серж, это ты натравил на меня фавна?
— Да ты что! Как это натравил? Смотрю, ты скучаешь. Вот и попросил одного из них развлечь тебя разговорами, танцами.
— Правда?
— Истинная правда!
— Вот скотина! Ни слова про танцы я от него не услышала. Хотя, с другой стороны, энергичная порода. Несмотря на волосатость, рогатость и копытость, уболтает до обморока кого угодно так, что покажется сказочным красавцем.
Мы попрощались с волшебным народом, забрали свои бутылки и двинулись к лодке. Утренний полумрак рассеял ночную жуть леса. Просыпаются птицы, а шелест листьев уже не навевает панического страха. Воздух свеж, легок и влажен. Идем молча и не спеша. Смотри-ка — Шехерезада и Зубейда идут, держась за руки. Подружились. Действительно, волшебная была ночь… Молча карабкаемся на корабль. Молча Гарун потопал в свой дворец. Окликаю его:
— Гарун!
— Что? — он останавливается.
— Возьмите и мою бутылку. Я себе еще достану.
— Спасибо, а обещанная награда за мной.
— Бросьте, какая там награда! Если на самом деле хотите наградить нас, то пообещайте больше за нами не подглядывать.
Гарун задумался.
— Хорошо, обещаю. Там, на поляне, я многое понял про вас всех. Счастливого плавания, Синдбад!
Тихо сидим в каюте. Просто сидим. Зубейда прижалась ко мне и с блаженством улыбается.
— Чарующая ночь, — нарушила молчание Шехерезада. — Давно мне не было так хорошо! Кстати, Синдбад, а где твоя сабля? Ты же был при ней.
— Бородатый коротышка выпросил, а я не смог отказать. Не страшно. У меня их куча.
— Арзон большой мастер по железу, — сказал я. — Так что твоя сабля попала в хорошие руки. Видно, он вознамерился превзойти дамасских оружейников.
За дверью послышались шаркающие шаги. Дверь скрипнула, и нарисовался наш джинн.
— Задержался вот немного. Поляну прибирал. Славно повеселились!
