Ленн перепрыгнул прилавок. Поозирался. И, не придумав ничего лучше, разбил стекло попкорн-машины предусмотрительно прихваченным коротеньким ломиком.
— Хы, — в изумлении выдал я. — В тихом омуте…
Пока очкарик жрал горстями холодную воздушную кукурузу, Мэлли-Молли куда-то задевался. Я окинул взглядом спящий коридор — для проформы, не более. В конце концов, Мэл-Мол взрослый мальчик, сможет за себя постоять в случае чего.
Оставив Ленна наслаждаться трапезой, я двинул… ну, вообще-то по случайному маршруту. Как выяснилось, вёл случайный маршрут прямиком к дельфиньему домику. Он и правда назывался «Домик Дельфинов». Крупные буквы, днём светящиеся, а ночью погасшие, не давали усомниться — я стою перед alma mater заслуженных артистов водного театра.
Двери, за которыми, надо полагать, мирно спали уработавшиеся млекопитающие, защищал замок более хитрый и сложный, чем на входе. Да-а, логика… И всё равно спасибо тому, кто за это ответственен: веселуха без малейших трудностей скучна и банальна… В общем, повозился с замком я изрядно, чуть не вспотел, но — та-да-ам! — годы тренировок дали себя знать. Двери разъехались, пропуская нежданного гостя в тайную, напоённую мраком обитель.
Понимаю, звучит некомильфо. Так ведь я же первый раз в дельфинарии! В смысле, ночью. В смысле, незаконно.
Я шёл осторожно, чтобы, не дай бог, не удариться обо что-то, не споткнуться или, того хлеще, не свалиться в воду. Нащупал стену. Стал двигаться вдоль неё, нашаривая сенсорный выключатель.
— Где же эта хре…
И тут меня ослепило во второй раз — за весьма непродолжительный, надо заметить, отрезок времени. Машинально прищурив глаза и поднеся к ним руку, я вдруг увидел картину, от которой остолбенел.
Даже не так: офигел!!!
Какой-то дельфин сидел на краю бассейна — НА самом бассейне, а не В нём! — и пялился на меня. Да, чёрт побери, пялился! Во все свои круглые зенки.
— Э-э-э? — глубокомысленно изрёк я.
— Подойди сюда, Джейд Хакил.
Это было уж слишком! Дельфин говорил: он общался со мной, внутри моей головы!!..
Я стал отступать, медленно, чтобы не разозлить болтливую рыбёшку. Кто знает, что творится у неё в башке?
«Как бы покрасочнее обрисовать эту ситуацию Ленну с „подружкой“, чтобы они не подняли меня насмех, а умерли от зависти с восхищением?» — подумалось мне.
— Не надо бояться, Джейд.
— А я и не боюсь, — решился я. — Просто не люблю, когда со мной разговаривают животные!
— Ты же не против, я знаю.
— Против чего?
Хорошенькое дельце… М-да, будет о чём потрепаться с друганами. Настолько неправдоподобной штуки со мной ещё не приключалось.
Если бы я хоть догадывался, что последует дальше…
— Не беспокойся — я подлечу к тебе.
А дальше последовало вот что:
ПОЛНЫЙ БРЕД
!!!
Дельфин приподнялся с бортика… сам… и, нет, не встал на хвост, а… завис над полом! Примерно в полуметре. И полетел ко мне!..
Я то ли вжался в стену, то ли замер, не в силах двигаться — не помню точно. А вот кульминация всего этого действа, этого театра абсурда, зафиксировалась в моём мозгу до отвращения реалистично и до ужаса фантасмагорично. Дельфин сделал резкий рывок в мою сторону — один из правых плавников летающего телепата изменился неким неведомым образом — вытянутое мокрое тело поравнялось со мной — неуловимо взмахнуло конечностью — и что-то вонзилось мне в голову. В область лба.
Свет моментально померк, правда, отнюдь не из-за неисправностей в проводке. И потолочные лампы никто не выключал — даже тот, кто их активировал… кем бы он ни был… Нет, просто голова раскалывалась от боли, а под кожей лба нестерпимо зудело, и необъяснимое нечто давило на черепушку…
— Надо было расслабиться, Джейд Хакил.
Ага, и получать удовольствие.
Правда, фраза эта осталась непроизнесённой, а по-настоящему прочувствовал ситуацию я лишь после. Все мысли выветрились, будто их прогнал злой сквозняк. Я широко и глупо улыбнулся, представив порыв ветра, врывающийся в одно ухо, а вырывающийся из другого…
…и упал.
Не буду утверждать, что последним на сетчатке отпечатался образ левитирующего, обладающего даром телепатии дельфина. Ничего похожего я не увидел. Лишь, в миг потеряв под ногами опору казавшейся столь надёжной реальности, поразительно резко и банальнейшим образом отключился.
31 июня 223. года. 22:00
Господи, ну и длинный же выдался день! Просто нереально длинный! И такой… сумасбродный.
Сейчас я почти на все 100 % уверена, что схожу с ума. Но возможно ли это? То есть, может ли человек, который сходит с ума, осознавать происходящее? Вроде бы сумасшедшие пребывают в убеждении, что они-то как раз самые нормальные. А вот те, кто пытается отправить их на лечение, — настоящие психи.
Значит, я не больна. Сумасшедшим не разрешают пользоваться ИЖами. Потому что невозможно предсказать, чего они пожелают и куда отправятся. Вместо них заполнением дневников занимаются медсестры. К тому же в лечебницах используют специальные «ижики» — жестко и напрямую законнекченные к чипам-браслетам, с отключенной функцией письма: не дай бог больные чего-нибудь надумают.
Получается, все события не плод изменённого сознания.
Но я сейчас сижу за столом у себя комнате. И пишу все это в новеньком ВС-1325, который подарили родные в честь окончания колледжа.
Я сижу в своей комнате?! А точно ли это мой дом? И где мои родные? Наверное, я все-таки сделала что-то не то и попала в один из «лоскутов». МАМА!!! Мне страшно!
Джила, не надо плакать.
Я этого не писала! НЕ ПИСАЛА, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! Откуда это взялось в дневнике?
Джила, не волнуйся. Я же тебе все объяснил. Ты должна успокоиться и проанализировать полученную за день информацию.
Шарки?! Это ты, чертов дельфин, мать твою?! Ты так и будешь преследовать меня?! Как ты забрался в мой ИЖ?
Ну да, конечно, если я чокнутая, значит, и с дельфинами могу разговаривать… Выходит, Шарки нету — это мой бред. БРЕД!!!
Нет, не бред… Я была в дельфинарии, я видела Шарки. Я с ним фотографировалась.
Успокоилась?! Вот и умница. Я понимаю, сегодня на тебя свалилось слишком много. Не нервничай. Ты — прекрасный маркетолог-аналитик. Сядь, запиши, что случилось, и разложисведения по полочкам — тебе не привыкать.
Хм… Ну ладно. Попробуем прислушаться к Шарки. Даже если он порождение бреда, советы дает вполне разумные.
Итак.
Я проснулась утром и очень удивилась, что не сработал будильник. Хотя прекрасно помнила: сегодня 1 июля, мой первый рабочий день. И как назло ужасно болела голова.
