Я остолбенел от неожиданности. Прямо мне в глаза смотрела Наташа. Лицо ее было взволновано, лихорадочно горели глаза.
– Начальник операторской! Товарищ начальник,говорила она с каким-то отчаянием в голосе.- С ракеты "Алмаз" идут странные сигналы. Включаю центральный зал. Слушайте! Слушайте!..
Денисов круто обернулся, вскинул голову. Откудато, как будто из-под потолка, долетал едва слышный голос на английском языке:
– Откройте дверь "Алмаза". Откройте… задыхаюсь!..
– Роб, я с ума сошел или мне приснилось? Что это придумал Макс? Он же погубил себя,- говорил растерянно Поль Арноль.
Роб стоял у иллюминатора притихший, задумчивый.
Сквозь звездную суету черного неба перед ним вырисовывалась фигура больной, обессиленной жены. Не она ли это говорит, шепчет с упреком посиневшими сухими губами:
– Роб, ты погубил себя…
Он все-все помнит до мелочей. Эсланда сердцем чуяла беду. Она не была рада тем пятистам долларам, которые он с гордостью вложил в ее руку в день, когда был зачислен в экипаж ракеты.
– Это нехорошие деньги, раз они заработаны таким способом… Роб, одумайся. Поищи другую работу. Я подожду… Я не умру…
Она уже не могла говорить, только едва-едва шевелила губами. В груди что-то хрипело, ее бил сухой, мучительный кашель. Эсланда смотрела ему в лицо с мольбой и упреком. Жизнь оставляла ее тело, йдни глаза – глубокие, впалые – еще горели мерцающим огнем, видели свет, людей.
Он не сдержался, заплакал. Она гладила его волосы, поцеловала в лоб. Уста были холодные, шершавые. Ему показалось, что жена дотронулась ими до сердца. Оно болезненно встрепенулось.
– Пожалей детей. Погибнешь ты, не дотяну до осени и я. Они останутся сиротами… Роб…
Обессиленный, убитый горем и грозным страшным предупреждением, он не мог пошевелиться. Он лелеял заманчивые планы, летел, как на крыльях, домой, неся эти деньги, чтобы обрадовать жену, детей. А получилось, что он принес тревогу, мучительные мысли, страх.
И только когда в узкую, тесную комнату вошел доктор, которого он пригласил по телефону еще в городе, Роб тихо поднялся с кресла, чтобы показать ему больную.
Он не понес назад денег, не отказался от далекого опасного путешествия. Доктор уверял, что больная поправится, если будет лечиться. А чтобы лечиться, нужно иметь деньги. Это был заколдованный круг, из которого он не мог вырваться…
– Роб! Черт побери! Ты выводишь меня из терпения! – загремел капитан ракеты.
Роб сразу оторвался от своих воспоминаний.
– Слушаю, сэр!
– Макс нас покинул. Как ты считаешь. Роб, это хитрость, специальный расчет или сумасшествие? Ответь мне, слышишь!
На лбу Роба сошлись морщинки. Он провел по ним рукой и, обернувшись к Полю, сказал:
– Макс – умный человек. Я верю ему. Если он что-нибудь задумал – обязательно сделает.
– В таком случае он может спастись?
– Да, он может,- подтвердил Роб.
Поль закусил губу, зло отбросил в сторону записную книжку, которую держал в руках.
– Негодяй! Он спасся, собака!.. О, небо… А нам придется умирать…
Роб с отвращением смотрел на капитана. Как быстро слетели с него спесь, самолюбование, чванство. Вот он во всем своем ничтожестве. Это не человек, а зверь. Осужденный на смерть, он негодует из-за того, что кто-то другой оказался счастливее его.
– Сэр, успокойтесь,- сказал Роб.- Я молюсь о Максе. Да-да, молюсь. Пусть он выживет, доберется до советской ракеты. Увидите, если счастье нас не оставило, он поможет нам. "Макс! Макс! Доброго тебе пути, друг,мысленно добавил он.- Если мы погибнем, ты расскажешь о нас. Расскажи все-все и – самое главное – зайди к моей семье, низко поклонись жене, детям. Пусть не ждут меня, не осуждают. Мы сами себе вырыли могилу…"
– Он поможет… Черта с два! Я хочу видеть его здесь, свернуть ему шею! Это он виноват во всем, он… Прохлопал ушами – и вот… Куда мы летим, куда? кричал Арноль, брызгая слюной и бросаясь то к иллюминатору, то к пульту управления.
Неожиданно от сильного толчка он оторвался от намагниченного пола и повис в воздухе. Судорожно взмахивая руками, он еще громче закричал:
– Роб! Я погибаю, не видишь, пучеглазый черт. Я куда-то лечу… Спасай!..
Робу даже смешно стало. Скажи, до чего доводит человека страх перед смертью. Он схватил Поля за руки, помог ему сесть в кресло штурмана, привязал ремнями.
Поль широко раскрытыми глазами смотрел на Роба, как будто видел его впервые.
– Роб! Где ты? Ты не удрал еще, собака? – с прежней злобой, но более тихим и спокойным голосом спросил капитан ракеты.
– Что вы, сэр? Куда удирать? От смерти не убежишь, если она совсем близко.
– Нет, ты хитришь! Ты что-то задумал! – бесновался Поль.- Я знаю вас. Вы хотите погубить Штаты.
– Выпейте вина, сэр.- Роб протянул ему резиновую бутылку.- Вам станет лучше.
Поль жадно припал к бутылке. Зтем швырнул ее в угол каюты и затих, уставившись себе под ноги. Казалось, он был углублен в какие-то тяжелые -вычисления.
Так прошло несколько длинных, мучительных минут. Роб внимательно наблюдал за капитаном. Наконец Поль, быстро подняв голову, бросил лихорадочный взгляд в его сторону и, освободившись от застежек, встал. Слегка пошатываясь, он направился к задней стенке каюты, достал ключ и открыл какой-то секретный ящик.
Что он задумал? Нет, это не обман зрения – Роб увидел в руках у Поля небольшой тупорылый пистолет.
Поль медленно закрыл ящик, круто повернулся.
В его кошачьих глазах блестели холодные льдинки ненависти. Видимо, ему еще была чужда мысль о близкой смерти. Он что-то задумал. А что? Может, решил убить его, Роба, чтобы знать, что он умирает здесь, в этом черном подземелье Вселенной, последним. Для чего же понадобилось ему оружие? Роб застыл в напряженном ожидании.
– Роб,- властно и сурово загремел Поль.- Ты видишь вот эту штуку?
– Вижу, сэр,- покорно ответил тот.
– Я приказываю тебе думать!
– О чем, сэр?
– О нашем спасении. Даю ровно сто двадцать минут. Если ничего не придумаешь, убью. Засекаю время! – И он, усевшись на диван, стал помахивать зажатым в руке пистолетом.
Нельзя сказать, чтобы Роб испугался. Однако он довольно поспешно поднялся на ноги, окинул каюту долгим, изучающим взглядом. Умереть ему было не страшно, но умирать от пули этого негодяя не хотелось.
Роб подошел к штурманской рубке. Большая часть приборов работала. В исправности была также портативная электронная машина. На стене висела огромная карта участка неба, который занимали Земля и Луна. Теперь она была особенно важной.
Конечно, сначала нужно было определить путь ракеты, расстояние до Луны, учесть притяжение, скорость полета и только после этого делать какие-то выводы, принимать решения.
