— Под трибунал меня не отправят, я штатский, — сказал он скучным голосом. — А суд на Земле мне грозит в любом случае, если что-то пойдет не так. Кто там сидит в капитанском кресле на Земле неважно, все равно главный я.
Тим подумал, что понятия не имеет, что он имеет в виду, выделяет голосом «на Земле» и «земной». Но сказал, на всякий случай с иронией:
— Спасибо.
— Не за что, молодой человек. А-абсолютно не за что…
И Тим перевел это так: Вонг рискует так же, как Тим, в случае провала, но в случае успеха все лавры тоже достанутся ему. По крайней мере, на Земле. А кому какая разница, что там подумают инопланетяне?
Ну а в случае, если их миссию инопланетяне расценят, как успех, а Земле результаты не понравятся, Вонг тоже сумеет вывернуться, подставив Тима… Ай да молодец!
Впрочем, сейчас это Тима не волновало.
— Разрешите опуститься ниже, капитан? — это Вонг спросил уже на общеторговом. — Хочу посмотреть на этих зверей.
— Зачем опускаться? Приблизьте изображение…
Вонг хмыкнул, но послушно сделал что-то на пульте. Изображение приблизилось, и Тим запоздало сообразил, что посол, может быть, хотел еще поиграться с возможностями маленького кораблика, доставшегося ему. Кто знает, сколько лет он не пилотировал.
А звери действительно были красивы. Похожи на оленей или лошадей, только еще более высокие, вытянутые, поджарые, с сильной мускулатурой и широкой грудью. Мягкая замшевая шерсть, на первый взгляд коричневая, при боковом освещении отливала зеленым. Тут и там в стаде мелькали рога. Кажется, имелись они не у всех самцов, а у которых были, вздымались вверх белыми башнями.
— Царские звери, — сказал Тим.
— Почти жалко, — согласился Вонг.
Тиму было жалко без всяких почти.
Если он не ошибся, звери бежали в пропасть. Вот она, уже показалась на горизонте, там, где луг медленно высыхал, переходя в жетскую гравийную косу. Дальше за ней начиналась плоская равнина, поросшая совсем мелкой рыжей травкой. А потом — пропасть. Слишком узкая для каньона и слишком глубокая… вообще для чего угодно слишком глубокая.
Они вообще-то сначала нашли эту пропасть, а потом уже проследили к ней миграцию. И вот теперь им предстояло увидеть все воочию…
Пропасть уже оказалась под ними — длинный разлом, оскаленный неровными зубьями.
— Рената, — сказал вслух Тим: она постоянно прослушивала разговоры.
— Да, кэп?
— Спускаемся в пропасть. Связь может прерваться, телеметрия тоже. Не паникуй.
— Ясно. А когда начинать паниковать?
— Если не поднимемся через семь часов, разрешаю поорать и побиться головой о пульт, — хмыкнул Тим. — Лезть нас доставать — запрещаю. Отведите с Бергманом корабль на безопасное расстояние о планеты, передай командование Олеже и действуй по обстоятельствам.
Все это они уже обговорили заранее, но сейчас Тим почувствовал необходимость повторить. Опять же, в прошлый раз запись была выключена. Теперь же все их слова фиксировались на пленку.
— Знаешь старые фильмы, кэп? — спросил Вонг.
— Насколько старые?
— Докосмической эры.
— Немного, — слукавил Тим. Он обожал эти фильмы.
— Нам в училище показывали, для культурного развития. Я чувствую себя долбаным Люком Скайуокером!
И кораблик нырнул в ущелье.
* * *
Алекс спал плохо, несколько раз просыпался. То ему снилось, что на него темной бездны под ногами смотрят горящие глаза; то — что стены вокруг начали смыкаться и переваривают его. Несколько раз он просыпался, только чтобы снова увидеть все то же: пульсирующие огоньки на лианах, обвитых вокруг непомерно толстой туши лилуна в центре, Хонду и Леднева по обеим сторонам нее на том же пьедестале, и темные силуэты вокруг — Гора, Ния, Риу, черт его знает, кто именно. Дикарские пляски, камлания вокруг костра — примерно с тем же результатом..
Ему выдали что-то вроде спального мешка и сказали спать прямо здесь. Алекс был чуть не до слез благодарен тлилилькам за это и не собирался спорить, только пожалуйста, оставьте его в покое, дайте ему поспать, а потом желательно поесть, он согласен даже на этих прозрачных червей, только не заставляйте все решать прямо сейчас…
— Вставай, — Риу потрясла его за плечо. — Я дала тебе выспаться, сколько можно, но уже пора что-то решать.
Алекс промычал что-то, понимая с ужасом, что решать он ничего не в состоянии.
Тогда Риу сунула ему в руку какие-то капсулы.
— На, — сказала она. — Это универсальный стимулятор. Действует на всех кислорододышащих с двумя кругами кровообращения и выделенными органами фильтрации. У вас же все так?
— Угу, — согласился Алекс, давясь капсулой. — А у вас?
— А у нас один общий орган фильтрации, который вместо ваших печени и почек, а кругов кровообращения три. Ты не знал?
— Забыл, — соврал Алекс, который не вчитывался в детали биологии тлилилей.
— Надо что-то решать. Я пробежалась по своим контактам. Корабля у нас нет. Потом, я не знаю, что делать с вами. Официально Плот был уничтожен. Я не могу просто так предъявить вас правительству и сказать, что вы прятались здесь, у меня.
— Я думал, ты официально директор этой штуки. Этой рыбы то есть.
— Я не имею права в нее никого пускать. И я не собираюсь ради вас подставляться. И так уже…
— Между прочим, я по твоей наводке лез в эсминец! — спросонья Алекс почувствовал дикое возмущение. — Ты же хотела получить информацию?
— Мы ее получили, а ты спас своих. Так что мы квиты. Дальше я подставляться за тебя не собираюсь.
— Офигеть. То есть мы все трое официально мертвы?
— Вроде того. Был бы жив Аше, я бы придумала, что с вами делать…
— А он мертв?
— Понятия не имею. Связаться не получается.
— Черт… а как же Кора?
— С Корой никаких проблем. Ее мы примем в любой из наших подводных баз как родную. Вот с вами проблема. Там для вас ничего не приспособлено. Да и что вам толку там жить? Нам нужен космический корабль и вернуть вас к другим инопланетникам, передать им послание.
Алекс обхватил руками голову. За что ему все это? Он обыкновенный биолог, специалист по китообразным, дипломат-недоучка, он вообще послан сюда чисто для того, чтобы присматривать за декоративным элементом — Корой. У него болят руки, ноги, голова… в ней, правда, проясняется: капсулы Риу оказались и впрямь чудодейственными. Но это не значит, что от этой ясности становится виднее, что делать…
И тут Алекса, кажется, наконец осенило.
— Где Гора и Ния?
— Уплыли. Они не могут долго отсутствовать на своем месте, Гору хватятся. И так задержались.
