— Это была не ты.
— Ну да. Актиния. А я всего лишь вьючный мул для... ты назвал бы его «Искусственным Неразумием». — Она вновь тряхнула головой. — Если верить тому парню в гостиной.
— Старая история, — задумчиво проговорил Лабин. — Похитители тел. Они проникают в тебя и заставляют делать то, чего бы ты никогда не сделал, если б...
Он осекся. Кларк как-то странно на него посмотрела и тихо произнесла:
— Прямо как твой условный рефлекс. Эти твои... утечки в системе...
Он сглотнул.
— Они тебя не преследуют, Кен? Все те люди, которых ты убил?
— Есть... антидот, — признался он. — Им как бы запивают Трип Вины. С ним легче жить после такого.
— Отпущение грехов, — прошептала она.
— Ты слышала о нем? — Лабин никогда не считал его необходимым.
— Видела граффити в Пыльном Поясе, — ответила Кларк. — Их пытались смыть, но художники, наверное, что-то добавили в краску...
Она вышла в коридор. Лабин двинулся следом. Снаружи доносились негромкие звуки работающих машин и легкое шипение распылителей.
— Что там происходит, Кен?
— Дезинфекция. Мы эвакуировали район перед твоим появлением.
-- Опять сожжете всю округу? — Еще один шаг. Кларк была уже в дверном проеме.
— Нет. Нам известен твой маршрут. Здесь у Бетагемота нет никаких шансов, ему не распространиться, даже если ты и оставила что-то после себя.
— А это маловероятно, надо думать.
— У тебя не идет кровь. С момента выхода на берег ты нигде не испражнялась и не мочилась.
Она была уже на верхней лестничной площадке. Лабин шел рядом.
— Ты просто сверхосторожен, — заметила Кларк.
— Это правда.
— Хотя смысла все равно нет.
— Что?
Лени повернулась к нему:
— Я пересекла континент, Кен. Несколько недель жила на Полосе. Зависала в Поясе. Я несколько дней плыла по озеру, откуда качают питьевую воду для полумиллиарда человек. У меня шла кровь, я трахалась, испражнялась, мочилась в океане, в туалетах, в канавах по дороге больше раз, чем ты сможешь сосчитать. Да и ты тоже, хотя тебя, наверное, давно уже вычистили. Ну и где же тут смысл?
Он пожал плечами.
— Это все, что мы можем делать. Следим за мелкими пожарами и надеемся погасить их до того, как они разгорятся.
— И не даете мне разжигать новые.
Он кивнул.
— Но вы не сумеете стерилизовать океан, — возразила она. — Не сумеете стерилизовать целый континент.
«Может, и сумеем», — подумал он.
С лестницы шум дезинфекции казался громче, но ненамного. Люди даже говорили вполголоса. Как будто район все еще кишел местными жителями, как будто бригады не хотели будить спящих граждан, которые в любой момент могли проснуться и застать их с поличным...
— Ты так мне и не ответил, Кен. — Лени Кларк сошла на следующую ступеньку. — Насчет того, убьешь меня или нет.
«Она не убежит, — сказал он про себя. — Ты ее знаешь. Она уже все сделала, она не... Тебе не обязательно...»
— Что ж. Полагаю, мы это выясним, — закончила Кларк. И начала спокойно спускаться по лестнице.
— Лени.
Даже не оглянулась. Лабин следовал за ней. Она же не возомнила, что может обойти его... не думает же она...
— Ты знаешь, что я не могу позволить тебе уйти.
«Конечно, знает. И ты понимаешь, что она делает».
Кларк стояла у подножия лестницы. Открытая дверь
зияла в пяти метрах от нее.
Что-то внезапно сжалось в кишках Лабина. Как будто начал действовать Трип Вины, но...
Она была почти у выхода. Нечто с галогенными глазами опрыскивало тротуар на улице.
Лабин сорвался с места не раздумывая. В мгновение ока он преградил Лени путь и тут же закрыл и запер дверь, погрузив дом в кромешную даже по рифтерским стандартам тьму
— Эй, — жалобно протянул из гостиной Дежарден.
В щели проникали лишь считаные фотоны. В таком
слабом свете Лени казалась не более чем размытым силуэтом. Лабин чувствовал, как у него сжимаются и разжимаются кулаки: как он ни старался, но прекратить это не мог.
— Послушай, — удалось ему выдавить из себя. — У меня правда нет другого выбора.
— Я знаю, Кен, — мягко ответила она. — Все в порядке.
— У меня нет... — повторил он вновь, чуть ли не всхлипывая.
— Разумеется, есть, — проревел у него в ухе незнакомый голос.
«Что за...»
— Элис? — раздался из-за угла голос Дежардена.
— Ты сам себе хозяин, малыш Кенни, — сказал голос. — Ты не обязан делать то, чего сам не хочешь. Поверь мне на слово.
Лабин прикоснулся к наушнику.
— Назовитесь.
— Элис Джовелланос, старший правонарушитель, филиал Садбери. К вашим услугам.
— Ни хрена себе! — донеслось из гостиной.
Лабин вновь дотронулся до наушника.
— У нас взлом каналов связи, некая персона, называющая себя Элис Джовелланос...
— Да они в курсе, громила. Они меня сюда и направили. Я отпустила их на ночь, пусть поспят.
Лени отошла от Лабина и вгляделась во мрак гостиной.
— Что за...
— Это закрытый канал, — сказал Лабин. — Сбрызни.
— Еще чего. Я старше тебя по рангу.
— Надо думать, ты недавно на этой работе.
— Достаточно. Кайфолом, Лени Кларк там?
— Да, — отозвался Дежарден. — Элис, что...
— У нее есть запястник? У меня идет сигнал с канала Лабина и с твоих имплантатов — Боже, жду не дождусь, когда и мне их вставят в голову, — но на Лени ничего...
— Лени, — сказал Дежарден. — Держи запястник подальше от тела.
— Нет у меня запястника, — отозвалась та.
— Очень жаль, — откликнулась Джовелланос. — Лабин, я не шучу. Ты — свободный человек.
— Я тебе не верю, — ответил Кен.
— Кайфолом свободен. Чем ты хуже?
— Мы никогда не встречались. Никакой возможности. — Но он вспомнил, как не смог убить Кларк на дне озера Мичиган. А потом на разборе полетов доказывал, будто и шанса не представилось.
— Это инфекция, — сказала Джовелланос. — По-настоящему революционная инфекция. Мы позаботились о том, чтобы она передавалась воздушно-капельным путем, упаковали ее в энцефалитную оболочку, но не волнуйся, содержимое не так смертельно. Прямо сейчас, пока мы разговариваем, зараза распространяется по всему УЛН.
Лабину нужно было лишь открыть дверь. Даже если эта Джовелланос не врет насчет отбоя, бригада снаружи еще не успела собраться. Кто-нибудь нажмет на кнопку, и канал Элис заглушат. На другую — и ее отследят. Ситуация даже близко не вышла из-под контроля.
Он мог позволить себе еще несколько секунд...
— Действие Трипа слабело с того момента, как ты подышал одним воздухом с Кайфоломом, — пояснила Джовелланос. — Теперь ты сам по себе, Кен. Это все немного меняет, правда?
