Реакция миссис Форестер его несколько озадачила. Вместо того чтобы загореться надеждой, она лишь сдержано кивнула, будто отмахнулась. Этих баб сам чёрт не разберёт, решил Олег и, отодвинувшись от стола, принялся разглядывать подёрнувшийся темными тучами горизонт.
Видя, что разговор, касающийся гибели Дэвида, зашёл в тупик, Лариса спросила Эмилию про ребёнка. Гостья сначала ответила весьма холодно, однако слово за слово, и они ухватились за вечную женскую тему.
Олег их почти не слушал, он вспомнил про Сьюзен и, сжав от бессилья кулаки, продолжал наблюдать, как чёрный грозовой монстр заглатывает последний кусочек голубого неба.
— Ого! Смотри, какие тучи! — заметила Лариса.
— Да! Мне пора! — спохватилась Эмилия.
— Обожди — промокнешь!
— Нет, это надолго…
— А ты оставайся на денёк-другой…
— Не могу! — миссис Форестер была непреклонна. — Алекс там один с ума сойдёт. Пока!
Женщины поцеловались. Олег кивнул. Гостья процокала каблучками по ступенькам и скрылась за углом дома.
В воздухе пахло грозой. Антон давно вылез из погреба и неспешно возвращался к столу, неся в каждой руке по банке с соленьями. Увидев впереди направляющуюся к калитке супругу Дэвида, он вздохнул с облегчением. Однако она резко свернула с тропинки и пошла ему на встречу. Антон приготовился к тому, чтобы любезно попрощаться. Миссис Форестер с непроницаемым лицом подошла вплотную, и Сёмин почувствовал, что ему ниже пояса упёрлось что-то твёрдое. От неожиданности он едва не выронил банки. Опустив глаза, Антон увидел маленький дамский пистолет, бессовестным образом отодвинувший своим дулом клапан его ширинки…
Этого малыша было вполне достаточно, чтобы лишить отца семейства возможности дальнейшего его пополнения. И хотя они с Ларисой пока не задумывались об этом, всё равно, подвергшийся опасности орган был ещё дорог Антону и по многим другим причинам…
— Спокойно… — вымученно улыбнулся он. — Не надо эксцессов…
— Я знаю, что Дэвид жив, — жестко заявила Эмилия.
Впрочем, какая к чёрту «Эмилия», Антона сверлила взглядом прежняя отчаянная Кэтрин Гарднер.
— Я это чувствую! — сказала она. — И ты мне немедленно расскажешь, что произошло на самом деле!
— Я понимаю ваши чувства, — печально сказал Антон. — Но, вы ошибаетесь…
— Может я и ошибаюсь! Но не шучу!
Антон ощутил, что неприятное давление на его личную собственность несколько усилилось.
— Туфтой, которую вы мне здесь впаривали, будете развлекать журналистов, — процедила Кэт. — Ну, я жду!
«Блефует, — подумал Антон. — Как пить дать, блефует».
— Я связан определёнными обязательствами, — намекнул он. — И могу жестоко поплатиться за разговорчивость…
— Полагаю, не более жестоко, чем теперь, — прищурилась Кэт.
Жалко, что у этой сцены не было свидетелей. Со стороны ситуация выглядела весьма забавно: здоровый мужик в растопыренных руках держит банки с огурцами, а суровая леди пытается произвести впечатление на его меньшого брата. Пока, правда, безуспешно, ибо никакого оптимизма у мужика в штанах явно не наблюдается, скорее даже наоборот — если бы он мог втянуть своё хозяйство внутрь, то непременно сделал бы это. Однако игра только начата и уж будьте уверены, такая женщина приложит все усилия, чтобы расшевелить партнёра.
— Хорошо, я всё объясню, — пообещал Антон, — только давайте пройдём в дом.
— Нет! — отрезала Кэтрин. — Сделаем по-другому. Отвечай мне односложно! Дэвид жив?!
Антон едва заметно кивнул.
— Он на Земле?
Антон пожал плечами.
— Он в руках Службы Безопасности?
Антон снова кивнул.
— Это было его решение?
Получив очередной утвердительный ответ, Кэтрин спрятала оружие и, мило улыбнувшись, галантно произнесла:
— Спасибо за откровенность!
Её тёмный профиль мелькнул между деревьев и скрылся из виду. Сёмин облегчённо вздохнул, огурцов ему уже не хотелось…
Выскочив за калитку, Кэт едва не сшибла с ног Сьюзен. Женщины, каждая из которых была озабочена своими проблемами, хмуро посмотрели друг на друга и разминулись, не сказав ни слова.
Сьюзен с отрешенным видом миновала веранду и скрылась в доме. Олег понял, что всё кончено, и даже почувствовал странное облегчение. Переживать далее не имело смысла. Такое загадочное и неоднозначное понятие, как время, перелистнуло очередную страницу, зачеркнув тем самым одни и создав множество новых судеб…
Олег вышел во двор. Со стороны леса ощутимо тянуло прохладцей. На огромном пне, в тени крыльца сидел Антон. Рядом на аккуратно подстриженной травке стояли злополучные банки.
— Ты чего здесь? — спросил Олег.
— Обтекаю… — загадочно ответил Антон.
Олег присел рядом.
— Сьюзен вернулась, — вяло проинформировал его Сёмин.
— Знаю… — отмахнулся он. — Пошли они все на хер!
— Это точно…
— Ты-то чем недоволен? — удивился Олег.
Антон в двух словах изложил ему суть имевшего место инцидента. Коваленко истерично заржал.
— Очень смешно, — нахмурился Антон. — Мне чуть яйца не отстрелили, а тебе весело…
— Да это, небось, была зажигалка, — сквозь судорожные всхлипывания выдавил Олег. — А ты купился, как пацан…
— Ага! Посмотрел бы ты в её глаза, умник… У таких и зажигалки стреляют!
Олег разом прекратил смеяться, если, конечно, это можно было назвать смехом, и утёр непонятно от чего выступившие слёзы.
— Тебе не кажется, что в последнее время бабы как-то странно меняются, вроде как мутируют, и причём далеко не в лучшую сторону… — серьёзно заметил он.
— Почему не в лучшую, — возразил Антон. — Они мутируют в сторону мужчин… Вообще-то, не помню, кто сие первым сказал, но женщина — это всего лишь искалеченный ещё при зачатии мужчина…
— Гениально! — выдохнул Олег. — Умнейший, надо полагать, был человек…
Последний лучик Солнца, жалобно подмигнув, канул в беспросветной мгле отяжелевшего невыплаканным дождём неба. Ветер остервенело рвал верхушки деревьев. У соседей тоскливо завыла собака.
— Как ты думаешь, что она предпримет? — спросил Антон.
— Кто?
— Ну, эта… ковбойша с зажигалкой…
— Не знаю, — задумчиво сказал Олег. — От такой… можно ожидать чего угодно…
— Ты хоть подтвердишь, что меня пытали?
— Без вопросов! — пообещал Олег. — Хотя, думаю, на Службу Безопасности она наезжать не станет, тем более что ничего конкретного ты ей не сказал. И в принципе твоё утвердительное дёрганье головой можно легко представить как нервный тик. Она придумает что-нибудь более изощрённое. Если честно, я не понимаю Далласа. Такая шикарная женщина, а он в кусты…
