— Потом, — промурлыкала Зверь в самое ухо, увлекая его за занавесь в свое логово. — Расскажешь потом.
Несколькими часами позже Зверь стояла на баке, разглядывая сверху Герварда, занимавшего место в шлюпке, которая должна была доставить его на «Сильную руку». Ее взгляд не выражал ни любви, ни симпатии, ни даже воспоминаний об интимной близости. Но Гервард с облегчением заметил сквозь тени раскачивающегося фонаря, что на лице ее осталось всего одно леопардовое пятнышко, а ногти были обычными человеческими ногтями.
Фитц стоял рядом с ней, склонив голову из папье-маше так, чтобы видеть и небо, и шлюпку. Гервард успел бросить ему лишь несколько слов — этого хватило, чтобы уведомить куклу о некоторых свойствах Зверя и сообщить, что известие о том, с каким врагом им предстоит столкнуться, она приняла достаточно равнодушно. А может быть, она его толком не расслышала или услышанное тут же вытеснили у нее из головы более насущные заботы.
Сейчас «Морской котик» и «Сильная рука» находились в шести милях от устья каньона. Сероватые известковые утесы вздымались на сотни футов по сторонам. Путь освещала только серебристая луна — голубая еще скрывалась за морским горизонтом. Однако три четверти диска серебристой луны давали достаточно света, а небо было ясным и звездным, так что по крайней мере в одном отношении ночь идеально подходила для предприятия.
А вот ветер становился слабее и уже совсем стих. Паруса, поднятые на мачтах «Морского котика», бессильно обвисли. Мачты «Сильной руки» были голыми. Судно уже отбуксировали на место, выбранное Фитцем во время предварительной разведки месяц назад, закрепили на трех якорях и зафиксировали каждый канат. Поднявшись на борт, Гервард развернет судно носом точно к Морским Воротам, скрывающимся за северной известняковой стеной в следующем изломе каньона.
Штиль заставил их взяться за весла. Буксир, две гички и скиф Аннима Тела выстроились перед «Морским котиком», готовые отбуксировать его на последнюю милю за следующий изгиб каньона. Гервард предпочел бы обойтись для высадки одними весельными лодками, но в них помещалось слишком мало бойцов. На борту шебеки находились сто девяносто пиратов, и он подозревал, что этого может оказаться мало.
— Вода больше не поднимается! — крикнул кто-то из лодки, ближайшей к «Морскому котику». — Прилив закончился.
— Пошли! — рявкнул Гервард, и шестерка пиратов налегла на весла, рванув его шлюпку вперед.
В узости каньона до «Сильной руки» они добрались за несколько минут, но, раз прилив достиг верхней точки и затишье уже началось, Герварду оставалась всего четверть часа на то, чтобы подготовить мортиру, навести ее и выстрелить.
За спиной он слышал рев Джабеза и плеск множества весел. Лодки начали буксировку большого корабля. «Морской котик» будет двигаться медленно, так что гичка Герварда легко его нагонит.
Возвращаться придется так же медленно, подумалось Герварду, а опасность будет гораздо больше. Если в бою они потеряют слишком многих гребцов, а ветер так и не поднимется, они вряд ли успеют выбраться из каньона до нового бора.
Он отогнал видение гигантского вала, с ревом накатывающего по каньону, взобрался на палубу и бросился к мортире. Его команда пушкарей подготовила все заранее. Сундук был открыт, особый снаряд лежал на виду, рядом мешки с порохом на клеенке, а его канонирский квадрант и фитили были разложены по другую сторону от орудия.
Гервард покосился на небо, нашел взглядом колдовские метки, оставленные Фитцем на утесе, — мелкие блестки в лунном свете легко было спутать с жилами кварца. Ориентируясь по этим меткам, он приказал подтянуть якорные канаты, слегка развернув судно. Как ни налегала на канаты его команда, это дело отняло несколько драгоценных минут. Пока пираты трудились, Гервард заложил в мортиру тщательно подобранный пороховой заряд. Потом отмерил и обрезал фитиль, трижды перемерил, еще чуть подправил и только тогда заложил в мортиру. Все это делалось специально для пиратов, только для отвода глаз, — на самом деле Фитц встроил в снаряд колдовской взрыватель, чтобы взрыв произошел точно в рассчитанный момент.
— Заряжай! — гаркнул Гервард.
Шестеро пиратов из орудийной обслуги немедля взялись за дело: двое осторожно забили пыжом пороховой заряд, а остальные четверо тем временем бережно подняли снаряд и вкатили его в дуло мортиры.
— Приготовиться к развороту! — отдал следующий приказ Гервард, вложив в ствол свой канонирский квадрант. Пушкари ухватились за две рукояти в форме бабочек, вращающие зубчатое колесо, которое задирало вверх ствол мортиры. — Шесть оборотов вверх!
— Шесть оборотов вверх! — хором отозвалась команда, поворачивая рукоятки.
Бронзовое колесо затикало, подхватывая зубцами нарезку регулятора наклона. Ствол медленно поднялся и замер, нацеленный в чистое небо, всего на десять градусов отклоняясь от вертикали.
— Четверть оборота вниз!
— Четверть оборота вниз!
Ствол чуть опустился. Гервард еще раз измерил угол наклона. Все решит один выстрел.
— Крепи ее и готовь запалы!
Главный канонир присыпан запальное отверстие мелким порохом из фляги, а его помощник отошел к корме за двумя длинными шестами, на концах которых горели запалы.
— Готовьсь!
Гервард взял один шест, главный канонир — другой. Остальная команда попятилась на ют, подальше от мортиры, в надежде спастись, если снаряд рванет прежде времени и разорвет ствол.
— Раз — море, два — берег, три — жги! — пропел Гервард. На счет «три» он поджег фитиль снаряда и быстро отступил, продолжая напевать: — Четыре — пушкари, пять — гори!
На слове «гори!» пушкарь поджег затравку.
Гервард предусмотрительно зажмурился и, покрепче ухватившись, скорчился спиной к мортире в пятнадцати футах от нее. И все равно вспышка пробилась сквозь сомкнутые веки, а отдача и гром взрыва распластали его по палубе. «Сильную руку» тоже качнуло и развернуло, так что Герварда сбросило бы за борт, не найди он, за что уцепиться. Кое-как распрямившись, Гервард поднял голову, проверяя, не задел ли снаряд верхнюю кромку утеса. Он мог бы и не смотреть — случись такое, их уже засыпало бы обломками камня. Сморгнув радужные пятна, мелькавшие в глазах после вспышки, он уставился в небо и несколько мгновений спустя увидел новую вспышку, ярче прежней, и услышал низкий рокот.
— Попадание! Очевидное попадание! — проорал главный канонир: образованный человек, который, несомненно, мог бы рассказать увлекательную историю о том, как его занесло к пиратам. — Хорошая работа, сэр!
